Сравнивать Ярика и Лиса я себе запретила. Категорически.

— А этот ребенок он от…

— Конечно же от Елисея! От кого же ещё, Лиз!

— Ну мало ли… Просто ты так и не рассказала, что у вас произошло тогда с Яриком и я подумала… — тушуется подруга, опуская свой взгляд.

— Ничего не было, — обхватываю себя руками, чтобы хоть как-то унять охватившую меня дрожь. Потому что стоило мне озвучить вслух мысль о возможной беременности, как по моим венам сразу же заструился дикий, неконтролируемый страх. Я совсем не так представляла себе этот момент. Совсем не так! Да, когда-нибудь я хотела семью и детей. Но это «когда-то» было очень расплывчатым. Да и о каких детях может идти речь, если я только приступила к новой должности? Когда я только начала новую жизнь?!

— Он признался мне в любви и попросил не уезжать. И знаешь, я ведь правда хотела — остаться с ним. Дать нам шанс. Да я бы всё равно приехала в Москву, но я бы поговорила с Лисом и… Но утром к нему заявилась Зубкова.

— Лана?!

— Да, Лана. Снова Лана, — горько усмехаюсь я, искренне жалея, что не могу сейчас опрокинуть в себя хоть немного вина, чтобы заглушить те болезненные воспоминания, которые разрывали моё сердце на части. А говорят, время лечит. Какая бессовестная ложь… — Он соврал мне, Лиз. Вся эта история с опустевшей телефонной книгой — просто фикция. Может быть, хотел успокоить меня и заглушить мою ревность. Нашёл такое временное решение, чтобы по факту ничего не менять в своей жизни, я не знаю…

— Зачем ему врать, если он тебя любит?! Тем более в таких вещах!

— Я не знаю, Лиз, что у него в голове. Да и никогда не знала. Но есть факты — он рассказал ей, что заболел. Значит, они по-прежнему общаются. Настолько тесно, что она запросто может заявиться к нему домой…

— Как же я хочу повырывать патлы этой недоделанной кукле Барби! — гневно воскликнула Лизка.

— Да какой смысл, Лиз? Ничего уже не изменишь. Он соврал мне. Он обиделся, что я уехала и даже не захотел со мной поговорить и объясниться. Всё кончено. Я теперь с Лисом. И завтра я… я куплю тест, чтобы узнать наверняка — да или нет…

— Марин, ты любишь Лиса? — внимательно смотрит мне в глаза подруга. — Хотя бы чуть-чуть?

— По-своему, да. Люблю, — говорю я после небольшой заминки. Мне всегда было непросто в те моменты, когда Лис признавался в любви. И даже когда я думала о своих чувствах к нему, я не могла избавиться от ощущения вины и легкого дискомфорта. Потому что я прекрасно понимала, что Меланчук заслуживает гораздо большего, чем просто «по-своему люблю». — Мы правда подходим друг другу. Мне хорошо с ним. И я надеюсь, что со временем это перерастёт во что-нибудь большее.

— Любят не того, с кем хорошо, Марин, — сокрушённо качает головой подруга, — А того, без кого тебе плохо…

Сглатываю тяжёлый ком в горле и не нахожу слов для ответа. Да и к чему тут слова? Лизка слишком хорошо меня знала. И она понимала, что на самом деле творится у меня в душе. К тому же в этот момент к нам за стол вернулись наши мужчины, и разговор оборвался сам собой.

— Чего грустим? — игриво поцеловал меня в ухо Елисей, прижимая к себе.

— Не грустим, а вас ждём, — стараюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки и тянусь к его губам. Поцелуи — лучший способ соскочить с неприятной темы про моё настроение.

Трель звонка Лизкиного мобильного раздалась внезапно, точно выстрел, заставив меня подскочить на месте. Даже несмотря на лёгкий гам, который царил в ресторане и фоновую музыку, звонок прозвучал как-то неприлично громко. Предупреждающе.

Лизка бросает на меня короткий, но очень красноречивый взгляд, а потом поспешно удаляется из-за стола — якобы решить несколько рабочих вопросов.

Ну да, конечно, суббота — лучшее время, чтобы заниматься продажей рекламы! Только такие трудоголики, как Лис и Сашка могли поверить в подобную чушь, потому что были увлечены разговором. Но я-то видела…

Моё сердце замирает, а потом начинает стремительно сотрясать грудную клетку. Предчувствие или у меня уже просто сдают нервы?

Лизка возвращается через пять минут. И я отчётливо понимаю, что подруга из-за всех сил старается сохранять расслабленный и непринуждённый вид. Вот только излишне натянутая улыбка и лёгкий румянец на щеках выдавали её с потрохами.

— Через пять минут пойдём попудрить носик, — аккуратно прошептала она мне на ухо, спустя некоторое время, стараясь не привлекать внимание.

Молча киваю в ответ, уже заранее догадываясь, что произошло.

— Это он, да? Он тебе звонил? — хрипло спрашиваю я, лишь только мы доходим до уборной.

— Да, — кивает Лизка. А у меня от этого «да» начинает лихорадить пульс. Ноги предательски дрожат, так что мне приходится опереться рукой об стену, чтобы удержать равновесие.

— Зачем?

— Ярик… он хочет с тобой поговорить, Марин, — тихо говорит Лизка, до побелевших костяшек пальцев сжимая в руках свой миниатюрный кожаный клатч.

— А что самому мне набрать не судьба?!

— Он сказал, что ты его заблокировала…

— Что? Какая чушь!

Дрожащими пальцами достаю свой телефон, открываю контакты, но не вижу никакого чёрного списка.

— Вот полюбуйся! — разворачиваю экран к подруге. — Очередная ложь! Очередные оправдания собственной трусости!

Лизка заглядывает в айфон и хмурит брови.

— Странно… Он был очень убедительным, когда говорил про чёрный список…

— О, Мереминский может быть очень убедительным, когда ему что-то нужно! — со злостью в голосе говорю я, убирая телефон. — Или это такой ловкий ход, чтобы я сама ему позвонила? Проверка, смогу ли я переступить через свою гордость?! Хотя он сам за этот месяц так и не удосужился ни разу со мной поговорить…

— Марин, он хочет с тобой поговорить, — перебивает меня Лизка, попеременно то краснея, то бледнея. — И он хочет тебя увидеть. Он сейчас здесь, в Москве.

— Что?!!

— Прости меня, — опускает взгляд вниз подруга. — Он спрашивал, где ты и я… я сказала ему, адрес ресторана.

— Марин, я не хотела вмешиваться, правда! Сашка меня просил не лезть и дать вам возможность разобраться самим, но… я не могу видеть тебя такой! — выпалила Лизка, хватая меня за руку и заставляя посмотреть ей в глаза. Потому что несколько мгновений я просто молча смотрела в одну точку, пытаясь осознать услышанное.

«Он здесь. Он приехал. Он здесь» — набатом стучал у меня в висках грохот собственного сердца.

— Я не должна была, но… я не смогла ему отказать! Прости меня, пожалуйста… Если ты не захочешь к нему выйти, я пойму… Я сама тогда поговорю с ним…

— Нет, — хрипло отзываюсь я. — Мы поговорим. Нам нужно поставить точку.

— Хорошо, — вздыхает Лизка, доставая свой телефон и проверяя пришедшее сообщение. — Он… Ярик уже здесь, Марин. Он на парковке.

— Елисей… Чёрт! Лиз, придумай что-нибудь, пожалуйста… — начинаю говорить я, но Бельская всё понимает без слов и просто молча кивает.

Долго, конечно, она не сможет отвлекать Лиса, но десяти минут нам должно хватить. Чтобы задать те самые вопросы, которые мучили меня весь этот месяц. Чтобы просто посмотреть Ярику в глаза и… отпустить.

Машинально прижимаю ладонь к животу, в котором, возможно, прямо сейчас развивалась новая жизнь. Как бы я не убеждала себя или Лизку, что вероятность беременности ничтожна мала, но это действительно может быть правдой. Ребёнок. Мой ребёнок. Продолжение меня и… другого мужчины, который меня любит. И который сегодня изо всех сил старался сделать для меня незабываемый праздник. Мужчины, который может стать моим будущем, если я решусь поставить точку и отпустить Мереминского. По-настоящему.

На плохо слушающихся ногах выхожу из ресторана через дополнительный вход, который не просматривался с нашего столика. Через центральный, конечно, удобнее и быстрее дойти до парковки, но зато у меня будет несколько драгоценных мгновений, чтобы хоть немного прийти в себя и унять бешеный грохот сердца, который сотрясал мне грудную клетку.