— Яр, я в курсе, что ты не умеешь проигрывать, но никогда не поздно научиться. Это вообще довольно полезный навык, — чуть тише проговорил Лис, — В жизни точно пригодится.

— Ага. Ты ведь у нас не понаслышке знаешь, каково это — постоянно проигрывать, — ухмыльнулся Ярик. — Сложно спорить с человеком, у которого в этом плане столь богатый жизненный опыт.

— Ты охренел?!

— А разве не так? Проигрывать, отступать, находиться на вторых ролях, — продолжил Мереминский, встречаясь с пылающим от гнева взглядом Лиса. Ну а что? Только ему можно жалить словами? Э нет, Елисей Николаевич, не на того напали! — Кто «рулит» в компании твоего отца? Ты? Нет, твой брат. Ты хотел быть лучшим другом Корсакова и выжить меня из нашей компашки, но не преуспел ни в одном из этих пунктов. Как и с Маринкой, хотя уже много лет по ней сохнешь. И знаешь почему? Потому что ты никогда ей по-настоящему не был нужен. Потому что ты всегда был и будешь для неё номером «два»…

Резкий и точный удар в челюсть помешал Ярику продолжить свою пламенную речь.

Да, больно, но вряд ли эта боль сравниться с той, когда он увидел у офиса целующихся Маринку и Лиса. Сейчас Мереминскому было всё равно на полученную рану — он был чертовски доволен эффектом от своих слов. И даже впервые искренне улыбнулся за этот вечер, почувствовав солоноватый вкус крови на губах.

В любом случае это того стоило! Елисей, в отличие от Корсакова, крайне редко пускал в ход кулаки — даже во времена их бурной молодости. Чтобы это произошло нужно было его конкретно довести. И Ярик был до ужаса рад, что ему это всё-таки удалось, что он смог сорвать с Лиса маску невозмутимости и самодовольства.

— Елисей! — в ужасе вскрикнула Вишнякова, подбегая к ним. — Ты с ума сошёл?!

— Мариш, всё в порядке, — поспешил заверить её Ярик, утирая тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы. И причём он не особо покривил душой — на адреналине боль практически не ощущалась, хотя удар у Лиса был хорошо поставлен. В голове Мереминского промелькнули воспоминания о секции бокса, куда много лет ходил бывший друг. Судя по удару, Меланчук и сейчас не забрасывал тренировки. Поэтому мысль Ярика про «изметелить в мясо» имела не совсем фигуральное значение. Но Мереминский не сильно бы расстроился, даже завершись для него вечер подобным образом. Раны затянутся, ребра срастутся, а вот «романтик с продолжением» он этой парочке точно запорол. Поэтому, в любом случае игра стоила свеч.

— Я вижу, как у вас всё в порядке!

— Марин, возвращайся в дом, — хрипло проговорил Лис. — Уже холодеет.

— Чтобы вы тут поубивали друг друга?! Никуда я не пойду!

— Никто не будет никого убивать. Мы просто поговорим… по-мужски.

— Мариш, в этом я с ним согласен. Лучше иди в дом. Видишь какой ветер поднялся? — с улыбкой кивнул Ярик в сторону абсолютно неподвижных деревьев. — А мы тут это… Поговорим по душам, поделимся впечатлениями о сегодняшнем вечере. Ну а ещё, я думаю, надо бы преподать урок хороших манер господину Меланчуку. Он в этом явно нуждается.

— Яр!!

— Что? Марин, я ж говорил тебе, надо от него избавиться. Гость из него так себе, на троечку. Нервный он очень. Вон ещё и бегонии Елены Сергеевны затоптал… Лис, ну что ж ты так неаккуратно-то? Для тебя что ли такую красоту Маринкина мама сажала? Мариш, надо было его сразу в шею гнать, — почти скороговоркой пропел Мереминский, наслаждаясь видом стремительно звереющего Елисея.

— Мереминский, заткнись ты уже бога ради! — взмолилась Вишнякова, увидев, как Елисей вновь двинул в сторону непрошенного гостя. — Лис, не связывайся с ним! Он ведь специально тебя провоцирует!

— Ага. И довольно успешно, — вставил свои пять копеек Ярик.

— Ты можешь хоть пару минут помолчать?! — рявкнула на него Марина, а потом вновь обернулась к Елисею. — Лися, я тебя очень прошу!

«Лися» — как же это одновременно мило и до ужаса больно слышать из её уст. Мереминский вновь скрипнул зубами, но постарался не показать виду, как сильно его задело это ласковое обращение к сопернику.

— Ты хочешь, чтобы он ушёл или нет?

— Да, но без мордобоя!

— Без мордобоя не получится, — наигранно грустно вздохнул Ярослав. — Я ж говорю, гость у тебя нервный какой-то. На правду обижается, сразу кулаками начинает махать. Хотя… с учётом, как ему несладко приходится, понять его можно. Лис, как ты вообще это всё вывозишь?

Меланчук воинственно сдвинул брови и вновь шагнул в сторону Ярика, но тот ловко отскочил в сторону.

— Кстати, напомни, пожалуйста, а удар тебе Тимка поставил, да? Или это был ваш тренер? Отец ведь только с братом твоим занимался? На тебя времени у него уже не хватило? — полюбопытствовал Ярик, хотя и так прекрасно знал ответ. Как и то, что ступает по очень тонкому льду.

Ещё один неосторожный шаг и можно наговорить такое за, что потом точно будет стыдно. Да Ярику уже и сейчас было стыдно… У Лиса хотя бы был отец, пускай и такой, которому вечно не хватало времени на младшего сына, Ярик же не мог похвастаться и этим. Вот только остановиться он всё равно уже не мог. В конце концов, с чего это он должен беспокоиться о душевном равновесии бывшего товарища?! Ну подумаешь всковырнул ему больную мозоль и отвесил парочку дерзостей! Но он ведь всё это в лицо сказал, а не у него за спиной. Хотя Ярик почему-то был уверен, что сам Лис с удовольствием нашёптывает Маринке про него всякие гадости. Что Мереминский «не её уровень» и всё в этом духе. И совесть его в этот момент точно не мучает!

Чёртов Меланчук! Этот человек реально одним своим присутствием пробуждал в людях самые худшие качества! А в случае с Яриком ко всему прочему ещё и угрызения совести!

— Марин, прости, я правда хотел по-хорошему, — тихим голосом, в котором сквозила ярость сказал Лис, решительным шагом направляясь к Мереминскому.

— Лис, не надо!! — Маринка бросилась ему наперерез и загородила дорогу, чуть расставив руки по обе стороны от себя. — Пожалуйста, я тебя очень прошу!

Ну нет, прятаться за спиной у девушки, это никуда не годится! Ярик стремительно двинул в сторону ребят и остановился напротив Лиса. Но тот безотрывно смотрел на расстроенную Маринку.

— Так значит? — горько усмехнулся он. — Это твоё окончательное решение?

— Что? — опешила Вишнякова. — Конечно, я не хочу, чтобы ты его бил…

— Ок. Я понял.

— Я просто хочу, чтобы вы оба успокоились!

— Я успокоился. И я еду домой, — злобно отчеканил Елисей, — Ты знаешь, Марин, я не особый любитель цирка. А у вашего цирка гастроли несколько затянулись.

Марина

Во взгляде Лиса я отчётливо вижу усталость, раздражение и… огромное разочарование. А потом он резко отворачивается от меня и уходит к машине.

— Ты серьёзно?! — догоняю я его. — Просто уедешь и всё?!

— Ну ты же на самом деле этого хочешь, — пожимает плечами Меланчук. — И ты это мне наглядно продемонстрировала.

— Ты с ума сошёл?! Я просто не хотела, чтобы вы продолжили драку!

— Нет, Марин. Я не собирался его бить. Я планировал его вышвырнуть за забор, как он того заслуживает. — усмехнулся Лис, — Но ты не хочешь, чтобы я поступал с ним так, как он заслуживает. Ты испугалась за него, потому что тебе не всё равно. Что бы ты не говорила, но тебене всё равнона него.

— Конечно мне не всё равно! Даже если Мереминский ведёт себя, как идиот, он по-прежнему остаётся моим другом! — пытаюсь достучаться до Елисея. — Если бы он полез на тебя с кулаками, я бы поступила также!

— Также, да не так…

— То есть? Поясни! — раздражённо спрашиваю я.

— Это неважно, — махнул рукой Меланчук. — Марин, я тебя предупреждал: если ты со мной — ты должна выполнять мои условия.

— Ты просил доказать, что ты мне нужен… Больше ты ничего не озвучивал!

— Да, не успел. Вчера нам было как-то не до разговоров, — ухмыляется Лис, на мгновение окидывая меня своим привычным ласкающе-раздевающим взглядом, усмехается и только потом продолжает. — Дело не только в том, чтобы я чувствовал себя нужным, Марин. Хотя откровенно говоря — сейчас я этого ни хрена не чувствовал, когда ты стояла между нами и пыталась его защитить.