Затаив дыхание, наблюдаю, как Ярик медленно скользит взглядом по моему лицу. Останавливается на губах, выжигая оставшийся кислород из моих лёгких и только потом продолжает:
— А вот если выиграю я, то… Тогда ты выполнишь одно моё давнее желание.
Глава 25
Ярослав
— Повторяю ещё раз, Мереминский — никаких пошлостей!
Маринка — сама серьёзность, богиня справедливости и правосудия в одном лице: стоит, уперев руки в бока, обтянутая светлой футболкой грудь часто вздымается от волнения, во взгляде застыла подозрительность и немой укор. Между прочим, незаслуженный! Ничего такого пошлого он ещё ей и не предлагал. А мысли, ну на то они и мысли…
— Да понял я, понял, — пробурчал Мереминский, закатывая глаза.
Хотя, конечно, жаль. Есть парочка вариантов, которые бы ей точно понравились…
— Чего-чего? Каких ещё вариантов?!
Да вашу ж мать! Дожили, теперь он, сам того не подозревая, озвучивает свои мысли вслух! И это он ещё, по-лайту спалился. А мог бы и что-нибудь поизящнее сказануть и, соответственно, получить от Маринки по шапке. Или что ещё хуже — завалить к чертям собачьим весь свой план.
А этого делать категорически нельзя!
— Ты точно хочешь их услышать? — выразительно приподнял брови Ярик, расплываясь в шальной улыбке.
— Не хочу! — отрезала Вишнякова, вновь окидывая его суровым взглядом. Но на её щеках все равно вспыхнул едва заметный, но безумно очаровательный румянец.
В этот момент Ярику резко захотелось наплевать на все свои планы. Просто притянуть Маринку к себе, прикоснутся губами к нежной порозовевшей от смущения коже, и начать медленно целовать каждый её миллиметр. Как там говорится — с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы насладиться сполна откликом её тела и её губ, по которым он до безумия соскучился. Разрушить эту стену холодности и отчуждённости, которую они сами же вместе и выстроили за последние годы. Вновь ощутить, как она дрожит в его руках, плавясь от прикосновений. Спуститься ниже, к этим красивым, но сейчас сердито поджатым губам. Завладеть ими, заставив раскрыться, чтобы сорвать с них сладкий стон…
И потом вместе сгореть дотла в охватившем их безумии. Потому что так было каждый раз, когда они переходили границы. И будет снова, он в этом уверен. Достаточно просто одной искры…
Только не стоит забывать, что после фееричного секса, по уже устоявшейся традиции, у них всегда происходила не менее фееричная ссора. Или несколько очень болезненных шагов назад, которые в итоге заканчивались отстранением. Будто бы из самых близких и важных друг другу людей, они становились двумя незнакомцами.
Но ни тот, ни другой вариант Ярика сейчас совершенно не устраивал. Нельзя всё время наступать на одни и те же грабли, даже если у них с Маринкой это вошло в привычку. Надо хотя бы дизайн другой выбрать для разнообразия или цвет… А ещё лучше — навсегда избавиться от этого «увлекательного» занятия, как, собственно, и от всех своих недомолвок и недопониманий.
Поэтому сначала им всё-таки нужно нормально поговорить, а уже потом устраивать пожар…
— А-а я поняла! — протянула Вишнякова, воинственно скрещивая руки на груди. — Ты меня специально смущаешь, чтобы я не смогла нормально сосредоточиться на игре!
Несмотря на все Маринкины старания принять невозмутимый вид, румянец на лице стал ещё более выразительным. И это было неудивительно. Похоже, всё это время Ярик просто пожирал её взглядом, в унисон своим далеко не дружеским мыслям. И стыдно ему за это ни капельки не было. Совсем.
Всё-таки в этом был какой-то особый кайф, видеть её такую — искреннюю, показывающую (пусть и невольно) свои настоящие эмоции. Сейчас Ярик отчётливо видел в Маришке ту отчаянную и безбашенную девчонку из детства, которой безумно хотелось сыграть в футбол. С горящими от нетерпения и азарта глазами, готовую выложиться на двести процентов, чтобы одержать победу. Пускай даже в таком шуточном соревновании, как их игра на желания. Такая уж была Маринка, и по-другому она просто не могла.
Был только один небольшой, но очень важный нюанс — сейчас перед ним стояла не маленькая девочка, а очень привлекательная девушка. При взгляде на которую последнее, что ему хотелось делать, это играть с ней в футбол.
— Правда что ли? — рассмеялся Ярик. — Это кто ещё кого смущает! Девушка, вы свои шорты в зеркало видели?!
Сегодня Вишнякова превзошла саму себя, выбрав в качестве формы короткие шортики и обтягивающую футболку, которые выгодно подчёркивали все достоинства её фигуры.
— Отличные шорты!
Ага, со всех сторон. Особенно сзади обтягивают всё, как надо. И длина такая, на грани: вроде и не сильно коротко, но для полёта фантазии достаточно. И стройные женские ноги кажутся какими-то бесконечными. Пока пройдешься по ним взглядом, уже на середине длины можно аритмию себе отхватить. Да и не только её…
Вот и как ему в таких условиях вообще сосредоточиться на игре?!
— Ага, изумительные! — подтвердил Мереминский. — Учти, Маринк, моя сломанная шея будет на твоей совести.
Потому что смотрел бы и смотрел! Вот только как играть при таком раскладе — непонятно. Так ведь запросто можно и «всухую» продуть.
«А ну-ка оставить крамольные мысли!» — мысленно отругал себя Ярослав.
Ему нельзя проигрывать и точка! Или безоговорочная победа или, в крайнем случае, «ничья», если Вишнякова сегодня будет в ударе.
Так уж и быть, одно её желание он выполнит. Чего там Маришка хочет? Чтобы он не заваливался к ней без предупреждения? Да пожалуйста! Будет оповещать её о своём визите смской. Что ему жалко что ли? А уж увидит она сообщение или нет, это другой вопрос.
— Не говори чепухи! — бурчит Вишнякова. — Смотри на мяч и будет твоя шея в целости и сохранности. И давай уже начинать!
Мереминский с тревогой покосился на потемневшее небо, которое буквально на глазах стремительно затягивалось облаками. Пока они с Маринкой дошли от офиса до футбольного поля, погода успела испортиться. Уже привычный им летний зной растворился в порывистом холодном ветре, что доносился с Волги.
Чёрт! Не хватало ещё, чтобы во время их шуточного матча зарядил дождь!
В любой другой день, Ярик был бы рад и дождю, и прохладе. Но не сегодня, когда им с Маринкой предстояло бегать по полю. За себя он не переживал, а вот за девушку — да. Хотя, если Вишнякова увлечена игрой, ей обычно было плевать и на дождь, и на потоп, и на прочие природные напасти. И на то, что она может испачкаться с ног до головы в грязи или ещё что хуже — простудиться. Но вот Ярику последний пункт был совсем небезразличен. Свалиться с температурой летом в жару — это ж никуда не годиться! И вообще у них на завтра грандиозные планы, и там совершенно нет места простуде!
Первые два гола забила Маринка. Мереминский специально играл не в полную силу, чтобы позволить девушке насладиться футболом. Это для него с Корсаковым было в порядке вещей свинтить летом после деловой встречи в какой-нибудь двор, погонять мяч. Пускай и нечасто, но они иногда себе устраивали подобную перезагрузку, окунаясь в юношеские годы.
А когда в последний раз Вишнякова позволила себе нечто подобное? В последнее время в её жизни господствовали только такие понятия, как жёсткий контроль, самодисциплина, работоспособность и эффективность. И во всё это конечно же совершенно не вписывался ни футбол, ни другие их прежние детские шалости.
«Ничего, ещё наверстаем», — пообещал сам себе Мереминский, забивая второй мяч, и сравнивая счёт к огромному неудовольствию девушки. Ярик уже давно хотел вытащить Маришку из этого болота серьёзности и уныния. И теперь, когда у Ульки, его сестры, дела немного пошли на лад, сделать ему это будет гораздо проще.
Маринка, разозлившись на два пропущенных мяча, стала играть заметно жёстче и даже вспомнила несколько финтов из былых спортивных времён. Вот только это не особо спасло ситуацию. И Ярик, ловко обойдя её по левому флангу, забил свой третий мяч.
