Какое-то время Ярик просто стоял, как оглушённый, пытаясь осмыслить Лизкины слова.

Слишком много информации, которая переворачивала всё с ног на голову. Слишком много моментов, которые вызывали вопросы.

Она всё это время любила и ждала его… Всё это время!

С тяжёлым стоном, Мереминский опустился на пол и спрятал лицо в ладонях, всё еще пытаясь поверить в то, что недавно услышал.

Идиот! Слепой идиот!!!

Лизка всё правильно про него сказала — от первого до последнего слова! Он ни черта не замечал того, что происходило прямо у него под носом! Единственное в чём она ошиблась — он не собирается сейчас просто сидеть сложа руки!

Ярик до последнего сомневался ехать или нет в Москву. Несмотря на свою боль, злость и отчаяние, он очень хотел поздравить её с днём рождения. Но он не знал, обрадуется ли Маринка хоть чуть-чуть, увидев его? Или его отсутствие станет для неё лучшим подарком? То, что он оставит её в покое и не будет больше объявляться в её жизни? Ярик ежесекундно сжирал себя сомнениями, но всё же купил билеты на завтрашний самолёт. Хотя после того фото из постели Лиса надежда, что он действительно нужен Маринке практически полностью угасла. Но всё же не до конца… В глубине души Ярик знал, что не выдержит. Что он всё равно рванёт к ней, даже если эта поездка окончательно разобьёт его сердце.

Но сейчас надежда разгорелась у него внутри с новой силой.

Она не добавляла его в чёрный список. Это все чёртов Меланчук! Лис способен на всё, чтобы удержать рядом с собой Маринку! Даже на такую подлость! А она всё это время ждала его в Москве… Его любимая девочка, его солнышко, его Маришка… Господи, какой же он идиот!

К чёрту самолёты! Решение созрело сразу же — забрать из кабинета ту самую голубую коробочку известного ювелирного бренда, в которой уже заждалось Маринкино помолвочное кольцо. Взять связку ключей от Порше, которую так любезно одолжил ему Корсаков. И рвануть туда, за тысячу километров, навстречу своей мечте.

Потому что если люди по-настоящему любят друг друга, то они обязательно должны быть вместе.

Марина

Двадцать пять лет. Мой долгожданный юбилей. Новая веха в жизни, как сказал мне сегодня отец во время своей поздравительной речи. Пытаюсь отыскать внутри себя какие-то изменения, но ничего не чувствую. Я всё такая же, и внутри меня всё тот же ворох противоречий и проблем, который я таскала с собой все последние годы.

Праздничного настроения нет. Совсем.

Единственное, что греет душу — это близкие люди, которые приехали поздравить меня и разделить со мной этот день. Правда не все: Ярик, само собой, остался в Самаре и даже в такой важный для меня день не захотел выйти на связь и поздравить меня. С самого утра я гипнотизировала взглядом свой телефон, и с замиранием сердца открывала каждое пришедшее сообщение. Но увы, поздравления от Мереминского среди них не было.

Лис очень старался сделать для меня этот день по-настоящему особенным: принес завтрак в постель и даже сам покормил меня с ложечки десертом, которая украшала одна зажжённая свечка.

— Загадывай самое заветное желание, Мариш, — прошептал он мне на ухо после нежного поцелуя.

Единственное моё заветное желание было увидеть его. Ярика. Задать ему тот самый вопрос, который мучил меня все эти недели — почему? Почему он соврал мне про Лану? Почему предпочел поставить на первое место свою гордость, а не меня, человека, которому он признался в чувствах? Почему так до сих пор ни разу не написал и не позвонил…

Зажмуриваю глаза, чтобы прогнать некстати набежавшие слёзы и задуваю свечу. Я не верю в чудеса, просто покорно следую традициям, чтобы не расстраивать Лиса.

Вся моя квартира буквально утопала в белых цветах, которые подарил мне Елисей. А вечером мы вместе с ним, Лизкой и Сашкой должны были собраться в одном модном ресторане с отличной кухней и потрясающим видом на город. Если верить Лису, то это было одно из самых лучших мест в Москве, чтобы отметить столь важное событие. Я просто со всем соглашалась и не особо участвовала в подготовке праздника. Всю организацию взял на себя Лис. Я же сосредоточилась на том, что получалось у меня лучше всего в этой жизни — работала и разгребала проблемы столичного филиала.  -Ч-и-т-а-й- -к-н-и-г-и- -на- -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

Что-то особенное Меланчук запланировал и на ночь, когда мы останемся с ним вдвоём. Но что именно, я не знала. Это был сюрприз, который я должна была с нетерпением ожидать весь день. Вот только я совсем его не ждала… В глубине души, я очень хотела просто остаться одной и пореветь в голос, чтобы выплеснуть наружу всё скопившееся внутри напряжение.

Как там пелось в одной старенькой песне? День рождения — грустный праздник… И мне действительно было грустно, хотя я изо всех сил прятала свою грусть за ослепительной улыбкой, что, казалось, намертво приклеилась к моим губам и от которой у меня уже начинало сводить скулы.

И если от Лиса и Сашки мне удалось скрыть своё истинное состояние, то Лизка меня очень быстро раскусила. И как только наши мужчины ненадолго оставили нас одних, чтобы прояснить кое-какие организационные моменты, Бельская сразу же накинулась на меня с расспросами.

— Марин, что происходит?

— В смысле? — прикидываюсь дурочкой и удивлённо вскидываю брови.

— Ты сегодня сама не своя! — прошипела Лизка, оглядываясь назад, проверить, не идут ли к нам наши ребята. — Ты смеёшься невпопад, постоянно теряешь нить разговора, ничего толком не ешь…

— Просто нет аппетита, — пожимаю плечами.

— Это из-за него, да? Из-за Ярика? Он так и не поздравил тебя?!

— Нет! — отворачиваюсь в сторону, чтобы скрыть боль, которая плескалась сейчас в моём взгляде. — Может быть он сегодня всё-таки обуздает свою гордость, соберётся с духом и позвонит мне вечером. А может и нет! Но знаешь что? Я не собираюсь его ждать и страдать весь праздник! Вы меня привели сюда веселиться и значит я буду веселиться! А Мереминский пускай идёт к черту!

Беру стакан воды и залпом осушаю его до дна.

— Марин, ты вся дрожишь! — обеспокоенно говорит Лизка, касаясь моей ледяной ладони. — Давай возьмём по бокальчику вина и выйдем на веранду, погреемся на солнце, посмотрим красивый закат. Тебе нужно хоть немного расслабиться, ты сейчас вся на взводе…

Тяжело вздыхаю и качаю головой:

— Нет, мне хватит, — отодвигаю от себя вино и вновь отворачиваюсь, чтобы не встречаться взглядом с подругой.

— Хватит? Да ты же сегодня вообще ничего не выпила! — начинает Лизка, но тут же осекается. — Мари-и-н! Погоди… Это то, о чём я думаю?!

— О чём ты думаешь? — цежу я сквозь зубы.

— Ты… Ты беременна?!

Не могу содержать очередного вздоха и на мгновение прикрываю глаза.

— Не знаю.

— В смысле, ты не знаешь?!! Так, посмотрим на меня! У тебя что задержка?!

Обхватывает меня за плечи и разворачивает к себе:

— Марин, да не молчи ты ради бога!

— Да, у меня задержка! — признаюсь я и наконец озвучиваю вслух тот факт, который отчаянно гоню из своих мыслей уже несколько дней.

— Большая?..

— Неделю, — глухо отзываюсь я.

— Марина!.. — изумлённо округляет глаза Лизка, прижимая ладонь к своим губам.

— Может чуть больше, не знаю. Я особо никогда не следила за циклом. Повода, знаешь ли, не было, — кривлю губы в усмешке, — Да и сейчас… Это может быть просто гормональный сбой. Организм мог так среагировать после большого перерыва.

— Ты сейчас кого успокаиваешь — меня или себя?!

— Себя, наверное…

Вероятность гормонального сбоя нельзя исключать, потому что с Лисом мы всегда предохранялись. Конечно, если покопаться в памяти, можно было вспомнить несколько спорных моментов, когда он немного забывался. Но его тоже можно понять — сколько лет он этого ждал и вот наконец дорвался. Да и с себя ответственность снимать тоже будет неправильно. Мне тоже надо было думать головой. Хотя в моменты нашей близости мне меньше всего хотелось этого делать. Секс оказался отличным способом, чтобы изгнать из своей головы Мереминского. Пожалуй, это были те немногие моменты, когда я его не вспоминала, стараясь сосредоточиться на процессе и своих ощущениях.