Делает стремительный шаг вперёд к нему. Так неожиданно, что Ярик невольно замирает, в ожидании её следующих слов.

— Даже после расставания мы можем быть полезны друг другу, — промурлыкала Лана, понижая свой голос до трепетного шёпота. Русалочий взгляд голубых глаз, казалось, проникал сейчас ему в самую душу, полностью лишая воли. Мереминский слишком хорошо знал этот взгляд и чего он обычно ему сулил…

Вот только сейчас его это не интересовало. Совсем.

— И чем же? — саркастично вскидывает брови Ярик, сбрасывая с себя лёгкое оцепенение.

— Ты же знаешь, в чём нам было с тобой хорошо, — улыбается Лана, касаясь кончиками пальцев его груди, поправляя пуговицы его рубашки, интригующе ведя вниз. — Очень хорошо… Если тебе вдруг станет грустно, ты всегда можешь мне позвонить. И я с радостью тебе помогу. Чисто по-дружески. Так как умею только я….

— Нет, спасибо, — Мереминский перехватывает ее руку и демонстративно отступает на шаг назад. — Свет, мне кажется, тебе пора.

Дело было не в Дианке, а в чём-то другом, пока недоступным его пониманию. Отношения с богатым папиком оказались не такими сказочными, как Зубкова представляла себе в своих мечтах? Или банально потянуло на приключения? Ярик не знал, и более того, даже не собирался ломать голову над этим вопросом. Он свою почётную миссию в её жизни уже выполнил, поспособствовав важному для Зубковой знакомству с влиятельным толстосумом. Но на этом всё, с него хватит.

Только сама Лана по данному вопросу имела диаметрально противоположное мнение.

— Знаешь, у меня предчувствие, что мы обязательно скоро увидимся, — улыбнулась она и подхватив свою маленькую сумочку, с гордо поднятой головой проследовала на выход.

Ни о вечеринке, ни о Марине с Лисом, ни тем более о фотографиях она ему не сказала.

Поэтому Ярик искренне охренел, когда Вишнякова сообщила, что Лана была на юбилее её родителей, и что именно она застала их с Лисом. Звонить Зубковой и выяснять подробности чертовски не хотелось, но пришлось. И даже скрепя сердцем согласиться, чтобы Лана заехала к нему в «АКВИРС групп». Потому что госпожа Зубкова наотрез отказалась обсуждать такие вещи по телефону. Но раз уж по счастливой случайности она оказалась рядом с его офисом, то так уж и быть… она уделит ему несколько минут своего драгоценного времени.

— Я же говорила, что мы с тобой скоро увидимся, — пропела Лана, заходя к нему в кабинет.

Правда отодвинутый перед ней стул девушка молча проигнорировала. Вместо этого она стала разглядывать многочисленные дипломы и награды Мереминского, а также фотографии с родными и друзьями, которые украшали его кабинет.

— Почему ты мне не сказала, что тоже была на юбилее Вишняковых?

— А с каких пор тебя интересует моя светская и моя личная жизнь? — рассмеялась Лана, чуть склоняя голову на бок, лукаво посматривая на него из-под своих длинных тёмных ресниц.

— Света! — рыкнул Мереминский, со злостью сжимая в руках карандаш, а потом раздражённо бросая его на стол. — Мне важно знать, что произошло на той вечеринке! Марина, сказала, что ты их видела вместе с Лисом…

— Ну видела, да. И что?

— И ты не собиралась мне об этом сообщать?

— А ты бы мне поверил? — усмехнулась Зубкова, присаживаясь на краешек стола и соблазнительно закидывая ногу на ногу. — Если бы я тебе такое сообщила?

Хороший вопрос. Ярик и фотографиям то верить не хотел, а что уж говорить о Зубковой, которой он никогда не доверял на сто процентов.

— Не знаю…

— А мне кажется, что нет. Я уже говорила, что влюбленный мужчина равно глупый мужчина. А у тебя во всём, что касается Марины, полностью отсутствует критическое мышление, — заметила Лана, проводя кончиками пальцев по одной из фоторамок, располагающих на столе Мереминского. Той самой, на которой были изображены он с Маринкой, Лис и Сашка в былые счастливые времена их дружбы. Ярослав едва удержался от того, чтобы не выхватить рамку из рук Зубковой и не спрятать от её любопытных глаз в какой-нибудь дальний ящик стола. — Тем более, что никаких доказательств у меня нет.

— Значит, это не ты снимала их на мобильный и отправила мне потом сообщение? — впился в неё внимательным взглядом Ярик, пытаясь отловить малейшее изменение в мимике лица девушки.

— Какое сообщение? — удивлённо переспросила Лана, округляя глаза.

Очень правдоподобно, так что не прикопаться — искреннее непонимание с толикой изумления, но при этом внешне абсолютное спокойствие и невозмутимость.

Или Зубкова правда не имела отношения к этим фоткам, или она была гениальной актрисой.

— Анонимное. Что я заслуживаю лучшего отношения к себе и фотки Марины и Лиса в подсобке.

— Их мог снять кто угодно, — пожала плечами блондинка, — Там постоянно кто-то проходил мимо: гости, обслуживающий персонал. Я не знаю, кто так против вашего союза, но с учётом… кхм «дружелюбного» характера твоей возлюбленной, я вообще не удивлена такому повороту. Но мне правда очень жаль, что ты узнал об её поведении вот таким образом. Хотя знаешь… этот загадочный аноним, по сути, ведь прав. Ты действительно заслуживаешь к себе лучшего отношения.

Мереминский сильнее сжал челюсти, услышав подобное замечание.

— А если бы у тебя была возможность сделать эти фотки? Получить то самое доказательство, подтверждающее твои слова. Чтобы ты с ними сделала? — попытался зайти с другого конца Ярик и заодно подловить Зубкову на каких-нибудь несостыковках.

— Ярослав, имей я на руках эти фотки, я бы пришла к тебе лично и показала, какой ты на самом деле наивный осел, — звонко рассмеялась Лана, — И уж точно я не стала бы разводить всю эту мелодраму с анонимными сообщениями.

Возможно, он последний кретин, который ничего не понимает в женщинах, но почему-то словам Зубковой он верил. Да, судя по её намёкам в их прошлую встречу, Светик была бы не прочь отвести ему роль в своей жизни в качестве игрушки для сексуальных утех. Но не более того. Для серьёзных отношений с заделом на будущее у неё был Виталий. А значит, вряд ли бы Лана стала ссорить его с Маринкой только лишь ради удовлетворения своего мимолётного каприза. На этот раз Зубкова вела себя вполне прилично и больше не делала никаких намеков на встречи с интересным продолжением. И то, что произошло в воскресенье, казалось Мереминскому теперь не более, чем каким-то постпохмельным бредом.

— Блондинчик, конечно, хорош. Я бы даже сказала очень хорош… Но я не думаю, что он представляет для тебя серьёзную угрозу, — безмятежно продолжила Лана, разглядывая свои яркие ногти, — А вот ревность Марины — это да…

Ярик понял всю правоту слов Ланы после разговора с Маринкой. Почему-то получалось так, что он кругом был виноват. И как бы он не старался следить за своим поведением и оградить себя от ненужных контактов с другими девушками, он всё равно делал больно своей любимой.

Хотя с той же Ланой ему вообще не в чем было себя упрекнуть. С его стороны было исключительно дружеское общение. Ярик старался максимально держать дистанцию, не поддаваясь ни на одну из провокаций Зубковой и успешно обходя расставленные ею женские ловушки. Вот только в сухом остатке получалось, что даже если его совесть была чиста, то в глазах любимой он всё равно выглядел последним кобелём, который не может ни дня прожить без женского внимания. Человеком, совершенно незаслуживающим её доверия и уж тем более любви.

И с этим надо было что-то делать.

Улька часто упрекала его, что он судит о людях и происходящих событиях исключительно со «своей колокольни». Что у него всегда в голове своя картина мира, под которую он пытается подогнать окружающую действительность, не беря во внимание чувства других людей. А еще, что он никогда не может поставить себя на место другого человека, чтобы понять мотивы его поступков или осознать его боль.

Но в тот ужасный вечер, когда он оказался абсолютно бессилен, чтобы отговорить любимую девушку от свидания с другим, Ярику впервые по-настоящему захотелось поставить себя на место Маринки. И попытаться понять, что творится у неё в душе.