Я дала себе слово, что не буду открывать нашу переписку с Яриком. Не буду травить себе душу, в ожидании увидеть заветное «Ярослав набирает сообщение». Расстояние — это просто предлог. Очередное нелепое обоснование его нерешительности и трусости! В наш век высоких технологий нас есть миллион способов, чтобы поговорить или приехать, если человек тебе действительно дорог. Но, судя по всему, Мереминскому это было не нужно. А быть может, он наконец-то решил услышать меня и мою просьбу не мешать мне строить своё счастье с Лисом…
Сбылось то, о чём ты так страстно мечтала, Марин. Теперь у тебя новая жизнь и ничто не мешает тебе сосредоточиться на отношениях с Елисеем. Всё так, как ты и хотела.
Но почему-то никакой радости по этому поводу я не испытывала.
Меланчук помогал мне освоиться в Москве и освежить в памяти то время, когда я училась в Вышке. А ещё терпеливо выносил мою угрюмость и все мои перепады настроения.
— Тебе нужно памятник ставить, — со вздохом говорю я, утопая в его надёжных и нежных объятиях после своей очередной вспышки раздражения, которая уже традиционно закончилась истерикой. — Не понимаю, как ты меня до сих пор терпишь…
— Правда не понимаешь? — усмехнулся Лис, ласково скользя ладонями по моей спине.
— Да. Другой бы на твоём месте уже давно свалил куда подальше.
— Марин, не сравнивай меня с теми остолопами, с которыми ты встречалась раньше, — Меланчук мягко приподнимает мой подбородок и заглядывает прямо в глаза. — Я люблю тебя. По-настоящему люблю. И я готов на все ради тебя. На всё!
— Лися… — прячу лицо у него на груди.
— Марин, первое время всегда тяжело, но понемногу ты освоишься. Ты умница и со всем справишься. Я в тебя верю, малыш.
Ну хоть кто-то в меня верил. А вот сама я не была так уверена в своих силах, хотя на работе старалась сохранять невозмутимо спокойный вид и изображала из себя человека, у которого всё под контролем.
Финансовый аудит не принёс тех результатов, на которые мы рассчитывали с Сашкой. Каждый отчёт был «вылизан» до идеального состояния. Показатели и цифры были настолько выверенными, чёткими и прозрачными, что всё это невольно наводило меня на мысль — новое начальство, то есть меня, изо всех сил стараются обвести вокруг пальца. И, к сожалению, пока они в этом хорошо преуспели. Потому что фактически придраться мне было не к чему. А подозрения Корсакова и мою интуицию к делу не пришьёшь.
Проверка по центральному округу также помогала немного переключиться и не уноситься мыслями в наше с Яриком прошлое. Из рабочей переписки с Корсаковым я знала, что Мереминский тоже мотается по проверкам — сначала по сибирским филиалам, а затем на Дальний Восток. К счастью, никаких общих онлайн-созвонов у нас пока не было. Сашка щадил мои чувства и все вопросы решал с Мереминским отдельно. После моего перевода у нас практически не осталось никаких точек пересечения по рабочим вопросам. Но я знала, что рано или поздно, судьба обязательно столкнёт нас друг с другом. Хотя бы на том же открытии «Корсара» до которого уже пошёл обратный отсчёт. И у меня были довольно смешанные чувства по этому поводу — ощущение неминуемой гибели, которую я почему-то ожидаю с предвкушением и нетерпением.
Дура! Господи, какая же ты дура, Марин! Он решил отпустить тебя. Он перевернул страницу, а ты до сих пор его ждёшь и надеешься непонятно на что! Нужно найти у себя хотя бы крупицы гордости и выкинуть его из головы!
Но если бы я могла… Даже ночью мне не было покоя, потому что практически в каждом моём сне меня преследовал любимый взгляд синих глаз.
Вечер пятницы выдался особенно тяжёлым. Стоило мне зайти в мою пустую квартиру, как на меня тут же обрушилась невыносимая тоска. Буквально пригвоздила меня к месту, болью сдавливая грудь. Намечался ещё один вечер, наполненный звенящей тишиной и одиночеством, потому что, как назло, у Лиса сегодня были дела. И увидимся мы с ним только завтра…
Сбрасываю с себя босоножки, прохожу на кухню, но понимаю, что не хочу ни есть, ни пить. Ничего не хочу. Хочу увидеть его, хочу услышать его голос… До жгучей, опустошающей боли, до ломоты в теле, невыносимо хочу, чтобы он был рядом!
Но Ярик сейчас на другом конце страны. И более того — совсем не жаждет моего общества.
Звук пришедшего сообщения заставляет моё сердце радостно забиться в груди, на мгновение оживляя давно угасшую надежду. Беру в руки телефон, но увидев имя абонента разочарованно выдыхаю и открываю сообщение.
«Видела, как Дальний Восток отжигал сегодня на корпорате?»- спрашивает меня Эля — одна из тех немногих адекватных личностей, которые работали в столичном филиале. А ещё она отвечала за пиар в московском офисе и напрямую подчинялась Мереминскому. Я думала, этот факт станет препятствием для нашего общения, но получилось с точностью до наоборот.
«Нет», — сухо отвечаю я. Сердце опять болезненно сжимается в груди при упоминании Дальнего Востока. Мереминский сейчас как раз там. Не удивлюсь, что именно Ярик, как главный эксперт по вечеринкам, и организовал им этот весёлый корпоратив.
«Сейчас покидаю тебе фоточки из чата. Надо будет и нам тоже что-нибудь подобное устроить, расшевелить немного наше болото».
«Скорее уж перевернуть банку со змеями», — хмуро подумала я, но решила воздержаться от подобного комментария. Вместо этого открываю пришедшие фотографии и…
Сердце резко ударяется об рёбра, а потом замирает в груди, стоило мне увидеть лукавый взгляд синих глаз и знакомую широкую улыбку.
Ярик. Такой родной, такой любимый и такой… до неприличия счастливый. Точно олицетворение человека, которого полностью доволен своей жизнью. Чего сейчас никак нельзя сказать обо мне…
Скольжу затуманенным от слёз взглядом по фотографиям, на которых запечатлены все самые весёлые моменты прошедшего вечера. На львиной доле фотографий был запечатлён Мереминский, который явно не скучал среди сотрудников Хабаровского офиса. И само собой среди молодых красивых сотрудниц…
Ярик — это Ярик, Марин. И он никогда не изменится. Никогда.
Резко закрываю сообщение и отшвыриваю в сторону свой айфон. Цепляюсь ногтями в край столешницы и делаю глубокий вдох, пытаясь унять рвущиеся наружу слёзы.
Ты хотела начать новую жизнь, Марин? Ну так начинай! Что тебе ещё надо, какие тебе ещё нужны доказательства, что у вас нет никаких шансов? Ты ему не нужна! Он тебя отпустил и живёт дальше! Перестань уже тешить себя нелепыми иллюзиями! Лучше сосредоточься на том, что у тебя есть сейчас. Начни уже по-настоящему ценить человека, который рядом с тобой! Который любит тебя и терпит все твои закидоны! Как и то, что ты до сих пор его к себе не подпускаешь, потому что никак не можешь решиться на близость!
Вновь хватаю со стола телефон и дрожащими пальцами начинаю набирать номер Лиса. Мысленно молюсь всем богам, чтобы его деловая встреча уже закончилась, и он услышал мой звонок. Пока меня не оставила моя решительность…
— Да, Мариш, — раздаётся наконец в трубке низкий бархатистый голос.
— Я хочу, чтобы ты приехал, — говорю я, от волнения затаив дыхание.
— Хочешь покататься по вечерней Москве? — усмехается Лис. Да именно этим мы и занимались с Елисеем в последнее время. Я так ни разу и не решилась остаться у него на ночь…
— Нет. Тебя.
Небольшая пауза на том конце провода показалась мне маленькой вечностью.
— Буду через двадцать минут.
Лис отключается, а я медленно опускаю телефон вниз. На ватных ногах прохожу в спальню и начинаю стаскивать с себя одежду, в которой я была сегодня в офисе. Наверное, нужно одеть что-то красивое и сексуальное, но почему-то взгляд равнодушно скользит по комплектам белья и шёлковым комбинациям. Не хочу… Вряд ли я чем-то смогу удивить такого мужчину, как Меланчук. Тем более, что голой он меня уже видел. И даже успел рассмотреть во всех деталях в ту ночь, когда я пришла к нему, чтобы утолить свою боль.
Похоже, сейчас мне нужен новый сеанс терапии. Мне нужно заглушить эту тоску, которая разъедала меня изнутри. И плевать, что на мне будет надето. Плевать… да на всё плевать!
