— Хочешь сказать, ты сможешь, ограничить свое общение с другими бабами? — недоверчиво протягиваю я, ничуть не скрывая усмешки в голосе.

— Мариш, — Ярик останавливается и приподнимает кончиками пальцев мой подбородок, будто бы заглядывая мне в самую душу. — Давай договоримся: если тебя будет что-то по-настоящему волновать, я сделаю всё, чтобы убрать причину твоего волнения. Но я очень надеюсь, что не буду давать тебе поводов сомневаться во мне…

— Очень хороший дипломатичный ответ в духе руководителя пиар-службы, — саркастически замечаю я. — Обтекаемо и без конкретики!

— Марин, мне кажется, не стоит раскидываться пустыми словами и обещаниями. Я хочу доказать тебе на деле, своими поступками, что у тебя нет повода для беспокойства.

Смотрю в эти тёмные серьёзные глаза и не узнаю Мереминского. Где тот привычный балагур, у которого всё легко и просто, а любая проблема не стоит выеденного яйца? Корсаков его что ли покусал на досуге?!

— Ладно, посмотрим… — вздыхаю я.

— Верь мне. Мы много наломали дров, я знаю. И большая часть, конечно, на моей совести, — Ярик крепко и в то же время бережно сжимает меня в объятиях, будто бы боясь, что я в любой момент могу растаять в его руках, слово дым. — Но мы во всём разберемся. Если люди живы, то всё можно исправить, Мариш. Главное — желание.

«Главное — это любовь и доверие», — мысленно добавляю я. Но вот с этими пунктами у нас всё было более чем туманно. Мереминский ведь так и не сказал мне о своих чувствах. А моё доверие к нему действительно нуждалось в серьёзном ремонте.

Мы встретили рассвет кружась в танце под медленные лиричные мелодии. Потом немного посидели на краю понтона, смеясь и разговаривая о каких-то милых пустяках. Я не помню в какой именно момент я отключилась и Ярик отнёс меня на руках в дом. Но мне было безумно хорошо спать в его нежных заботливых объятиях.

Я думала, что буду дрыхнуть до обеда, после столь богатой на эмоции и события ночи. Но почему-то мой организм решил, что ему вполне хватит пяти часов, чтобы полностью восстановить свой ресурс. А быть может, я просто не хотела терять драгоценные минуты вдвоём с Мереминским — без ссор, без взаимных обид и недопониманий.

Оказывается, для счастья нужно не так уж и много. Просто засыпать и просыпаться в его объятиях. И чтобы он смотрел на меня вот так своим искрящимся синим омутом, пока его пальцы чертят незамысловатые узоры на моём бедре…

— Это будет сложно, — проговорил Мереминский, с лёгкой хрипотцой в голосе.

— Что?

— Не спешить, — опускает свой пылающий взгляд на мои губы.

А я уже и сама не рада, что он послушно держит дистанцию. Губы начинает покалывать от невыносимой жажды ощутить вкус его поцелуя. Но мой разум уже полностью проснулся и вывесил предупреждающий знак, что спешка может всё испортить. Я ведь так и не ответила Ярику, готова ли я дать ему шанс…

— Не провоцируй меня, — усмехается Мереминский, заметив, как от волнения я облизнула свои губы. — Пойдём, я приготовлю нам что-нибудь на завтрак.

С удивлением отмечаю про себя, что совместных завтраков у нас с ним ещё не было. Если только в компании друзей, но это другое. А вот чтобы вот так вдвоём наедине — это было в первый раз за все эти годы.

За шумом закипающего чайника едва не пропускаю звук оповещения в одном из мессенджеров. Лис.

«Как твои выходные?».

Ох, лучше тебе не знать…

«Отлично»- быстро печатаю я, и следом вырубаю оповещения, пока Мереминский не заметил, с кем я переписываюсь. Я ещё ничего не решила, но почему-то чувствовала себя безгранично виноватой перед обоими парнями…

Впрочем, Ярик практически не оставлял мне возможности предаваться раздумьям и угрызениям совести. После завтрака мы отправились на косу — один из множества небольших песчаных кусочков суши посреди Волги. Именно там можно было нормально покупаться в реке, не рискуя замёрзнуть или подхватить простуду. Вода там хоть и была освежающе прохладной, как и подобает для наших мест в середине июня, но всё-таки на несколько градусов теплее обычного.

— Уже сто лет не играл в футбол на песке, — усмехнулся Ярик, подбрасывая ногой в воздух футбольный мяч. — Но поскольку ты расстроилась, что мы не доиграли нормально из-за дождя…

— Я больше с тобой на желания играть не буду! — пробурчала я, в подкате ловко отбирая от него мяч.

— Только не говори, что тебе не нравится, что ты сейчас здесь со мной. И что между нами происходит, — Ярик не остаётся в долгу и всего через пару мгновений выбивает у меня мяч, отправляя его в аут — ну а точнее куда-то далеко в сторону деревьев. А я со смехом падаю на песок, увлекая за собой Мереминского.

— Нравится, но всё это как-то…

— Если ты скажешь, что слишком быстро, я тебя укушу! — пригрозил Ярик, смотря на меня сверху вниз. Упирается ладонями по бокам от меня, не оставляя ни единого шанса выбраться. — Я уже и так на пределе…

Скользит по мне жарким, раздевающим взглядом, что кажется ещё немного и моё бикини само развяжется и слетит к нему прямо в руки.

— Нереально, — заканчиваю я свою фразу, чувствуя, как безбожно краснею, глядя в этот пылающий синий омут. — Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Но я думаю, это из-за того, что мы здесь только вдвоём. Но что будет, когда мы вернёмся к нашей привычной жизни? В офисе или…

— Ну вот опять у тебя в голове зашевелились опилки, — пробурчал Ярик, перекатываясь в сторону и усаживаясь рядом со мной на песок. — Марин, ты поэтому не говоришь мне ни да, ни нет? Ты по-прежнему не уверена, стоит ли давать мне шанс?!

— Яр, всё сложнее, чем ты думаешь…

Не могу сдержать тяжёлого вздоха.

— Лис?

— Не только…

Громкая трель моего мобильного оглушает пустынный пляж и спасает меня от дальнейших объяснений.

— Это мама, — смущённо говорю я и пулей несусь к нашим с Яриком вещам, которые мы кинули на покрывале чуть в отдалении под деревьями. — Привет, мамуль!

— Маришик, привет! У папы какие-то проблемы с телефоном. Сегодня я у него и за секретаря, и за принимающего поздравления, — раздаётся в трубке звонкий мамин смех, который совсем не изменился с годами. — Он попросил тебя приехать чуть пораньше в ресторан до начала банкета. Хочет кое-что обсудить.

— До начала банкета… — эхом повторяю я, а потом мысленно бью себя рукой по лбу. Годовщина свадьбы родителей! Господи, как я могла про это забыть?!

— Если, конечно, у тебя получится, — поспешно добавляет мама. — Хотя как по мне, можно было в такой день все дела отложить до понедельника. Но ты же знаешь папу…

— Знаю, — усмехаясь я, наблюдая подходящего ко мне Мереминского. На лице, которого застыла смесь любопытства, озадаченности и лёгкого волнения. — Я постараюсь, мам. Если на обратном пути не соберу все пробки. Я сейчас за городом…

Мама что-то ещё пару минут весело щебечет мне в трубку, а потом отключается.

— Воздушные мосты с тарзанкой и ресторан на набережной, я так понимаю, у нас отменяется? — вздыхает Мереминский.

— Правильно понимаешь, — киваю я, все ещё продолжая сжимать в руке мобильный. — Господи, я ужасная дочь! Как можно было забыть про годовщину родителей?! Как?! Жемчужина свадьба! Они готовились к ней несколько месяцев! Я ведь даже напоминания себе никакого не ставила. Потому что я всегда всё помню!

— Мариш, у нас в последнее месяцы на работе нагрузка в два раза больше обычного, — заметил Ярик, привлекая меня к себе и ободряюще сжимая в объятиях. — Ты просто заработалась. Такое бывает…

— Со мной не бывает!

— Во сколько начало? Ты успеешь собраться?

— В шесть. Не знаю, — с сомнением протягиваю я. — Они сняли ресторан недалеко от шестого причала. Это же на другом конце города, сейчас все пробки соберу на такси…

— На каком такси? Какие пробки, Мариш? Где ты тут пробки видела? — смеётся Ярик, указывая рукой на реку. — Даже если посреди Волги сломается какая-нибудь колымага вроде старого омика, я всё равно довезу тебя к нужному времени.

— На яхте?! — изумлённо уставилась на него я.