Первого я уложил подножкой. Второго перекинул через себя. Третьего взял в захват и, крутанув, врезал в ещё одного. Между парой мордоворотов я просто проскользнул. Удар в челюсть очередному… Я бы мог этим даже наслаждаться — боевая подготовка Критика не сравниться с неумелыми потугами неуклюжих селян. Но их-то много, и хотя я держался, прорваться не получалось. А расправляться со всеми было бы долго.

Но не успел ни я, ни Феникс — тот, кто на самом деле мог помочь — долететь до строения, как оттуда со снопом искр, раскрасневшимся и с измазанным сажей лицом выскочила Надя. У неё на руках я увидел ещё одного маленького, не больше пары дней кентаврёнка.

Я настолько обрадовался этому, что пропустил пару ударов, и меня повалили на землю. Я уже готовился поплатиться за наглость, но тут ко мне прорвался отец. С рёвом и матом он сумел раскидать ближайших противников и рывком поставил меня на ноги. А затем ещё большее смятение внесли кентавры и минотавры, ворвавшиеся в толпу и окружившие нас защитным кольцом. И Надя, сидевшая на спине одного из кентавров, по прожжёной одежде которой хищно переползали несколько зелёных лоз и ветвей, похожие на шипы.

— Не подходите! — крик уверенный и яростный. Словно разгневанная дриада. — Это операция Критиков Веры! Вмешательство приведёт к уголовному преследованию. Всем немедленно разойтись. Иначе! — и девушка не пожалела Веры, чтобы несколько лезвий из травы ощетинились вокруг меня. А я увидел, что рука, которой Надя держит кентаврёнка покраснела, и на ней уже выступают крупные пузыри ожога.

— Прямая трансляция ведётся в Информаторий Критиков, — поднявшись, припечатал я. — Завтра утром кентавры и минотавр отправятся в ареал обитания к сородичам, а сюда прибудут мои коллеги для разбирательства. Советую не делать глупости!

Я соврал. Кентавры и минотавр оправились на новое место обитания уже через десять минут. В ближайшую Магическую Академию, где имелся ареал обитания и интернат для подобных «детей». Информаторий Критиков прислал мне соответствующую картину и одобрил расход Веры для переброски, даже пообещав возместить траты Веры во время изъятия «детей».

Я понимал, что, возможно, многие жители деревни хотели бы проститься с ними и будут расстроены, но и рисковать больше этими существами я не мог. Теперь же мы вновь сидели за столом на кухне, где матушка, обработав мазью руку Нади, бережно её бинтовала. Отец прижимал кусок охлаждённого мяса к разбитой скуле, а я пытался пореже дышать — меня всё же успели в какой-то момент вскользь зацепить по рёбрам. При этом я отслеживал через наруч, как устраиваются на новом месте «детишки», а мысленно прикидывал, есть ли у Критиков лечебное вино, как у Глагола, или похожие зелья? И сумею ли я их себе выпросить?

— Почему вы вдруг поменяли решение? Почему вместо того, чтобы останавливать Сергея, решили вступиться за него? — Надя спросила это настолько неожиданно и одновременно спокойно, что я не сразу осознал вопрос.

— А почему ты решила ворваться в горящее здание, рискуя жизнью? — после долгой паузы в ответ спросил отец.

— Я не могла поступить иначе. Если бы не я, то кентаврёнок погиб бы, — без запинки отчеканила Надя.

— Вот и я так же… Народ мог начать дурить, и тогда многие бы пострадали от рук Сергея и способностей его питомца. Да и ты бы не осталась в стороне… это могло привести к жертвам. Я лишь пытался их защитить.

— То есть, забей они меня ногами, ты бы не сильно расстроился? — не сдержал я раздражения. Стоило мне хоть раз решить, что отец решил поддержать меня, так и тут оказалось, что он защищал ОТ меня.

— Не передёргивай, — сурово грохнул отец. — Ты показал, что достаточно силён, чтобы тебе больше не требовалась моя защита. Ты сам принимаешь решения. Имеешь силу их воплощать. Сам несёшь ответственность. Ты уже не мальчишка, который прячется от проблем. Не сопливый юнец, что бежит жаловаться после драки в школе. Ты самостоятельный мужчина. Или я ошибаюсь?

Отец выжидательно посмотрел на меня. А я даже сквозь охватившее меня раздражение понял, что меня только что… похвалили? Нет, не то. Меня признали. Да, точно, признали мою способность решать за себя самому. Без оценки: хорошо или плохо я поступил — я просто поступил по-своему, и это принимали. Как поступок равного?

— Спасибо, — только и сумел выдохнуть я, ибо в горле встал ком.

— И ещё… Макс оставил для тебя кое-что, — судя по тому, что в этот раз отец отвел взгляд, я понял: он до последнего не хотел говорить, но недавние события заставили его изменить решение. — Он восхищался тем, что ты работаешь Редактором Веры. Хотел тебе помочь… и он сумел восстановить наган твоего прадеда.

Откуда отец достал промасленный тканевый сверток я даже не понял. Но несколько движений, и на столе оказался револьвер. Компактный семизарядный револьвер. Одно из самых знаменитых вооружений офицерского состава Российской Империи.

— Работал в последний месяц жизни… Немного не успел. Мне пришлось самому доделывать деревянные накладки на ручки, — вздохнул отец. Вот кого-кого, а Макса он уважал, как и его труд. — Наверное, он всё же был прав… он послужит хорошему делу.

— Прямо как в твоей истории… — тихо заметила Надя.

Она даже не представляла, насколько права. Именно этот некогда ржавый и грязный револьвер, найденный на чердаке, являлся для меня вдохновением. И вот теперь он мой… рука замерла в считанных миллиметрах от рукоятки. Неожиданно вспомнились медали деда. И возникло сомнение: а не потеряю ли я и это оружие, как многое другое в своей жизни?

Лёгкая, едва уловимая ладошка матери легла на плечо. Она никогда не одобряла насилие и грубую силу. Но безмолвное поощрение, заставило меня поверить, что я всё делаю правильно. Я уверенно взял револьвер в руку, а второй залихватски крутанул барабан нового оружия.

Феникс оглушительно каркнул… Оружие в моей руке засветилось и за считанные мгновения разогрелось. Не сильно, но ощутимо. Родители и Надя отшатнулись в удивлении. А я лишь сильнее вцепился в рукоятку револьвера. Я впервые находился при спонтанном возникновении Артефакта. Том редком моменте, когда Вера сразу нескольких людей в один момент и на один предмет очень сильна, одной эмоциональной направленности и, главное, имеет близкий эффект.

«Внимание: возможна привязка оружия-артефакта к вашему навыку „Револьверы“. Произвести привязку? Да/Нет»

Ответ был очевиден, и через несколько секунд в моей руке оказался самый обычный наган, разве что чуть отливающий синевой и самую малость прозрачный. Отлично… и как теперь прикажете мне отчитываться на работе перед мисс Спектр о возникновении мало того, что незаконного и незарегистрированного, так ещё и артефактного оружия?

Бежать. Бежать как можно быстрее. Бежать что есть сил в едва шевелящихся ногах. Бежать и стараться не сдохнуть… А сдохнуть возможностей имелось просто эпическое количество!

Тут тебе и метеоритный дождь — камни алыми всполохами ударяли в землю и, словно артиллерийские снаряды, взрывались, разбрасывая как землю, так и куски асфальта, а порой и металлическую шрапнель от попавших в зону поражения машин.

Тут тебе и рушащиеся, всё из-за тех же метеоритов, здания — тысячетонные груды камня, железа и стекла падали, словно деревья в лесу во время шторма. Пожары, столбы пыли, сквозь которые практически ничего не видно, и закладывающий уши грохот прилагаются.

Как вишенка на торте — за нами гнались какие-то… твари. Более точное описание, уважаемый читатель, подобрать затруднительно, ибо видел я только их размытые силуэты в пыли. Но силуэты были внушительны, а скрежет когтей прорывался даже сквозь какофонию разрушения.

— Это дерьмо не упоминалось в данных Информатория по этому уровню Астрала! — проорал я на максимальной громкости, которую позволяли горящие лёгкие. Настоящее чудо, что я мог хоть как-то говорить! Но взгляд Блэкджек, бежавшей рядом со мной, от этого не стал менее укоризненным.