— Уникальная техника «Социального рейтинга»! — вещал по телевизору какой-то новостной портал: — В игре «Становление» применена уникальная технология, позволяющая, полностью сохраняя личные данные человека, отцифровать его показатели. Зная уровень, класс и некоторые характеристики, можно с очень большой точностью оценить, кто перед тобой. С полным сохранением конфиденциальности! Это пригодится не только для сравнивания себя с другими! Но и работодателям станет гораздо удобнее оценивать молодых специалистов. Да и при постройке отношений или дружбы подобные знания тоже не станут лишними. Кроме того, точная информация о собственных способностях придаёт уверенности в самом себе. А значит, значительно снижается риск стать одержимым.

Я хмыкнул. Хорошо поют. Вот только уверен, для высокопоставленных чиновников и богатеев правила окажутся совсем другими. Высокий уровень можно будет просто купить, чтобы поднять свой авторитет в чужих глазах.

Одним махом я допил остатки пива и, поднявшись, направился к Семёнычу. Он пристально всматривался в меня, словно изучая, пока происходил расчёт. А когда я поднял взгляд, он вопросительно изогнул бровь. На это мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и кивнуть за спину хозяина. Тот качнул головой и открыл проход в подсобку.

А там меня ждал другой мир. Нет, серьёзно, уважаемый читатель. В маленьком помещении, где стояли несколько швабр, веников, лопат, ведер и прочего инвентаря, где горела всего одна лампочка и та без плафона, где и развернуться толком нельзя. Именно там висела одинокая картина бара. И стоило мне лишь коснуться её, как Система выдала:

«Внимание, для входа в произведение искусства 'Бар воображаемых друзей» необходимо 18 ед. Бытовой Веры.

Потратить? Да/Нет'

То, что другие могут зарабатывать несколько месяцев, для меня — личный запас за несколько последних дней беготни. Очень муторной беготни, должен признать.

— Добро пожаловать в Бар воображаемых друзей, — миг спустя поприветствовал меня весёлый голос маленькой поняшки с чёрно-красной гривой и цветным значком карточного расклада на крупе. — Давно тебя здесь не было, Несуществующий. Да и столько бы ещё не видеть! Выглядишь просто отвратно, того и гляди всех посетителей распугаешь.

— И я тоже рад тебя видеть, — не стесняясь, потрепал гриву на голове поняшки. — Блэкджек, мне нужна твоя помощь.

— Ну кто бы сомневался? Я вся внимание, сладенький. — поняшка излучала само дружелюбие. — Совет? Выпивка? Может, шоу? Наш личный Критик всегда получает лишь лучшее!

У Блэкждек отсутствовал наруч, а соответственно, и Система, но поняшка была ответственной девочкой и умела пользоваться связями — то есть мной. Потому, не без помощи Артефактора, мне удалось внести подругу в Систему, так что теперь и она и её бар пыли почти легальным местом. А система вынесла свой вердикт поняшке:

'Блэкджек. 6 лет. Пони-тульпа.

Хост: «error» Привязки данных не обнаружено.

Работа: владелица «Бара воображаемых друзей»

ИВ: 27. БВ: 458. МВ: 562.

Творческое развитие: аномальное образование'.

— Блэкджек, мне не до шуток. Я относительно нашего последнего разговора о Фениксе, — тульпа скорчила недоумённую мордочку, и я раздражённо пояснил. — Хочу попробовать то, что ты тогда предложила.

Ещё несколько секунд мордочка пони выражала недоумение, а затем на ней залегла тень понимания. Более того, хмурость неодобрения.

— Даже так… — Блэкджек цокнула копытами. — Пошли, нам нужно это обсудить. Присядем в приватной комнатке.

Я последовал за маленькой воображаемой владелицей заведения. Мы скользнули тенями вдоль стены, чтобы не мешать множеству веселящихся людей и тех, кто людьми не являлся. В приглушенном свете под негромкую музыку выпивали воображаемый алкоголь антропоморфные и не очень существа. Смеялись и спорили во время игры герои фантастических вселенных. В темных закутках над бокалами коктейлей или мороженого миловались парочки, где один из собеседников не являлся реальным.

В центре зала находилась большая клетка, где в данный момент проходил бой: огромный — и почему-то розовый — медведь рвал когтями, украшенными блестками, мужчину в черном пальто и шляпе, который до последнего пытался отстреливаться из револьвера. Кровь отсутствовала — всё же в зале немало несовершеннолетних, но обе тульпы достойно вели представление. Я же не обращал на это внимание, скользил сквозь чуть сладковатую атмосферу, полностью поглощённый мыслями.

— Несуществующий! — возглас был резкий и громкий. Обычно такие нотки я слышал, когда меня либо пытаются убить, либо отчитывает начальство. Потому рука рефлекторно метнулась к поясу с револьвером. И лишь на середине движения я вспомнил, что нахожусь на мирной территории, где за всем следит Блэкджек. А ещё мгновением позже до меня дошло, что голос был детский. Вернее подростковый. Что и подтвердили следующие слова, почти сливавшиеся воедино: — Вы и правда Несуществующий! Критик! Я вас видела по телевизору! А теперь и в живую! Вы настоящий! Я ваша фанатка! Я знаю все дела, в которых вы участвовали! Я…

Децибелы зашкаливали, но зато я сумел определить источник звука: пигалица лет тринадцати-четырнадцати в аляпистом платьице. Она нарезала вокруг нас круги, так что мой взгляд едва мог сфокусироваться на ней. При этом девчушка явно опасалась ко мне приближаться. А на её лице читался незамутнённый восторг. Даже благоговение, от которого становилось не по себе.

Я, конечно, был в курсе, что про меня знают: как-никак целый отдел Критиков занимался распространением информации, в том числе и обо мне, для получения Рабочей Веры. Новости. Статьи в газетах и сети. В том числе и сайты с обсуждениями наших дел. Тех, которые не засекречены. Насколько я знал, имелось даже отдельное телешоу о похождениях Критиков. Но, честно говоря, всех людей, смотревших это, я невольно причислял к некой серой биомассе, скрывающейся за единичками Рабочей Веры, которую не жалко сжечь.

А тут фанат. Настоящий. Живой. Даже искренний. С учётом того, сколько раз я только за последний месяц обнулял запас Рабочей Веры, страшно представить, как часто эта девчушка меня забывала. И вспоминала вновь.

— Э-э-э… Привет, — неуверенно пробормотал я, пытаясь вспомнить что-то из наставлений по общению с фанатами. — Я действительно Несуществующий. Тебе чем-нибудь помочь?

— Мне… Вы… — девчушка аж задохнулась от переполняющих её чувств. Я бросил нервный взгляд на Блэкджек, не совсем понимая, нужно меня спасать или оказать помощь девчушке. — А вы можете разрешить моей тульпе вас скопировать?

Вот тут я немного завис. Просьба была до неприличия абсурдная. Обычно образ либо брали не спрашивая. Либо понимали, что это личное, и не лезли. А тут за плечом девчушки стал сплетаться образ: неуверенная дымка человеческой мужской фигуры с неопределёнными чертами лица — заготовка. Но даже эта заготовка высилась над плечом девчушки, пытаясь прикрыть её от любых косых взглядов.

— Зачем это тебе? — только и сумел я выдавить от растерянности.

Уважаемый читатель, безусловно, я шикарен. Красив. Умён. Весел. Ещё и скромник, каких поискать. Сам себе завидую. А лёгкий перегар от только что выпитого пива и вовсе придаёт мне загадочной брутальности. Но вот выдержит ли мир двух подобных раздолбаев?

— Я… я… — девочка совсем растерялась и с писком унеслась вглубь бара.

— Совсем девчонку засмущал, — укоризненно заметила Блэкджек, продолжив цокать копытцами. — Что, малышка не может безответно влюбиться в героя? Может, ты её когда-то спас и не заметил?

— Может, — пожал я плечами. А затем высокопарно выдал: — В любом случае, пока имеются такие, как она, у меня есть силы быть Критиком, — хотя в голове крутилась мысль: «И что это вообще было?»

Плотная бархатная занавесь складками отделила нас от основного помещения, оставив лишь узенькую полоску света, через которую Блэкджек наблюдала за порядком в своём заведении.