Сзади снова грохнуло, но я даже не обернулся. Атакуют же дворец, навряд ли им нужен упитанный оракул-чернолунник с круглым животиком…

«Мы говорим, что этот дух — живой. Он знает тебя, а ты знаешь его. Но дух из Рюревского рода…»

— Я не знаю никого из Рюревских, балбесы…

«Вы связаны! Он точно знает тебя!»

Я поскрёб подбородок:

— И чего я вам обещание-то дал? Информаторы хреновы…

«В усыпальнице ловушка!» — истерично добавила вторая душонка, — «Этот дух совершенно не понимает, что делает!»

— Куда идти-то? — нервно бросил я, снова покрутив головой.

Логика подсказывала, что направо, к воротам. Скорее всего, усыпальница не на территории Храма.

«Направо», — синхронно сказали души, подтвердив мои мысли.

И, едва они это сказали, как с той же стороны я почуял такое родное, желанное… Снова слегка вскипела кровь, загорелись щёки. Кто-то явно издевался над моим гормональным фоном.

Эвелина, это могла быть только она. Я без вопросов повернулся и пошёл, как советовали останки Легиона, направо.

«Мы не останки! Мы Легион!»

— Вот теперь явная польза от вас, — усмехнувшись, я скользнул под кроны каштанов, — Я вот когда был в другом теле, так там хоть Василий на брюнеток слюной истекал. У молодёжи жизнь веселее, а этот старпёр только о еде думает.

«Мы не можем влиять на твои эмоции. Можем только чувствовать боль», — с жуткой тоской отозвались подселенцы, — «И силу!»

— То есть, даже если я сейчас съём жареного барашку, или соблазню симпатичную чернолунницу, вы не получите удовольствия?

В ответ души чуть не зарыдали…

«Не-е-ет!»

Гормоны делали своё дело, и я теперь не мог отогнать мысли о сексе — это тело явно очень долго воздерживалось. А Эвелина будто знала об этом и издевалась.

Как же так? Этот оракул должен быть чемпионом по воздержанию! А в крови фонит так, будто мне едва восемнадцать исполнилось.

«Когда-то и у нас были тела, Иной».

«Но нас обманули, пообещали силу».

— Я так-то блондинок предпочитаю, — проворчал я, думая совсем о другом. Ну какая сила, бабу мне!

Почему не получается справиться с гормонами? Почему такая сильная атака? А это точно Эвелина?

Мой словесный понос продолжался:

— Помню, у меня даже правило было — только блондинки. А шатенки, рыжие… Ну нет у них этого шарма, — увлечённо рассказывал я, уворачиваясь от нижних веток каштанов.

«Иной, на твоё тело кто-то влияет».

— Да знаю я, псы вы толчковые, — вполголоса выругался я, и продолжил, — А ещё правило у меня было, прямо устав холостяка. Брюнетки под запретом.

«А почему?» — неожиданно заинтересовалась одна из душ.

Наверное, была при физической жизни брюнеткой.

— От них все беды. Я вот как пришёл в этот мир, так встретил одну блондинку. Ну, талантище, красота же: и грудь, и ножки, и характер задорный. А в постели она какая… ух, вы бы знали!

«Покажи, покажи воспоминания!»

— В другом теле оставил, — буркнул я, злясь на себя за откровенность, — А потом встретил брюнетку. И что бы вы думали?

«Что?»

— Все вокруг гибнут, жжёный пёс всё время задницу поджаривает, все меня убить хотят. И вообще мир рушится, апокалипсис грядёт, — я начал отчаянно жестикулировать, — А постель с ней, и та вымышленная! Да я из-за неё даже Васька своего потерял…

Тут я замер, поражённый догадкой. Эффект от озарения был так велик, что все гормоны разом смыло подкатившим адреналином.

Это же Василий!

«Что? Какой Василий? Брюнетка?»

— Голос Василия, — ошарашенно прошептал я, — Дух этот.

Я его не узнал, потому что почти всё время слышал внутри черепа. Пару раз Одержимый у меня Василия чуть не свистнул, но разговаривал он тогда изменённым голосом.

Да мы с ним и не общались толком-то, только в видениях. А теперь, когда Василий перешёл на астральный план, так приобрёл шепчущую тональность, смешанную с тонкой псионикой. Ну попробуй тут узнай его.

У меня побежали мурашки по спине, но душонки поспешили добавить:

«Мы же говорим тебе! Он ещё живой, но сильно ранен».

— Хорошо, если так, — я непроизвольно коснулся коробка с таблетками «вытяжки» в кармане.

Впереди виднелись открытые ворота в стене, и оттуда доносились голоса. Рощицу отделяла невысокая живая изгородь, и меня пока не было видно.

Я осторожно перешёл от одного ствола к другому, стараясь держаться в густой тени. Так-то я понимал, что для местного оракула, да ещё высокого ранга, это ещё подозрительнее, но ничего не мог поделать с привычкой.

Теперь, когда мне удалось перехватить управление гормонами, я смог различить направление, откуда пришла атака. Очень чистая псионика, влияющая прямо на эмоции.

Да ну твою же псину, это точно не Эвелина…

Возле ворот виднелась пара стоящих человек. Это были обычные чернолунники в балахонах, с опущенными на лицо капюшонами. И именно от них я ощущал энергию той самой гормональной атаки.

Ну вот, Тим, тебя чуть не соблазнила пара каких-то извращенцев. Как они это делают? Какие-то артефакты?

Двое всё время пригибались к чему-то, но из-за живой изгороди и бордюра, который обрамлял дорожку к воротам, было плохо видно.

Я подошёл ещё ближе, сместился в сторону, чтобы наблюдать прямо через щель между двумя кустарниками.

Бугорки какие-то за бордюром… Вот чернолунник склонился, ухватился, резко поднял.

Да твою ж мать! Он потащил своего мёртвого собрата к небольшой сторожке с другой стороны ворот.

Да там куча этих убитых чернолунников лежит, навскидку тел десять, а эти двое их оттаскивают с дороги. Деловито так, с лёгкой полуулыбкой, будто просто делают свою работу.

Сбоку что-то отвлекло меня. Я присмотрелся — ещё один чернолунник полз на четвереньках к воротам. Вашу мать, что тут происходит?!

Послушник, с мокрым от пота лицом, пытался встать, в его руке даже покачивался кинжал. Но он тут же падал, и опять полз к воротам, дрожа всем телом. От всей этой сцены так и веяло тончайшей псионикой — та самая энергия, которая несколько секунд назад пыталась свести с ума мою кровь.

Вот послушник дополз до одного из чернолунников. Тот как раз оттащил перед этим тело, и теперь стоял, чуть подбоченившись, словно слегка устал от своей нудной работы. Скинул капюшон и посмотрел на ползущего к нему бедолагу с явным презрением.

Я сразу же настроил псионику, усиливая сигнал к ушам.

Послушник, дрожа на четвереньках, прохрипел:

— Мы не дадим вам это… сделать!

Стоящий прямо и гордо чернолунник ответил:

— Вот поэтому мы, Серые Хранители, и следим за вами. Чтоб такие предатели, как вы, не навредили Церкви.

Оказавшийся Серым Хранителем чернолунник склонился, спокойно забрал нож у послушника.

— Мы не дадим… — просипел тот.

Договорить он не успел, потому что ему в шею отточенным движением загнали его же нож. Послушник свалился, а убийца, отряхнув ладони, снова накинул капюшон. Склонился, и, крякнув от натуги, поднял свежее тело, потащил к сторожке.

— Смотри, испачкался вон, — весело бросил ему напарник.

— Да, грязи сегодня много, — отшутился тот, с кряхтением оттаскивая тело, — Да сколько ж их ещё будет, этих Белых Теней?

Я присел, сунув руки в карманы. Ну вот, Тим, а ты жаловался, что никому тут не нужен. Вон, эти двое очень хотят познакомиться…

Сначала я планировал разобраться с ними, просто застрелив. Но, едва я уже собирался прицелиться из-за живой изгороди, как на дорожке, ведущей к воротам, появились ещё люди.

Те же чёрные балахоны, с капюшонами на лицах. Но эти трое визитёров не ползли, как другие перед этим, а сами спокойно подошли к охранникам. Серые Хранители при виде этих таинственных чернолунников сразу бросили оттаскивать тела убитых, а выпрямились и даже, как мне показалось, вытянулись по струнке.