Девушка, значительно повеселев, принялась разливать чай. Мой маленький Редактор…

Если честно, то разницы между Редакторами Верами и Военными Критиками почти нет: мы работаем на государство и ловим тех, кто использует Веру незаконно, и устраняем спонтанные проявления Веры. Да что там, я сам буквально полгода назад был Редактором!

Однако Редакторы работают на уровне города или региона, а Критики в масштабах страны и даже за рубежом. Неплохая аналогия полиции и ФСБ… ну, или армии. Поэтому и масштаб проблем, с которыми встречаются Критики, порой на порядок превосходит бытовые.

Я задумался: грузить спутницу своими проблемами не хотелось… но мне действительно требовался если не совет, то хотя бы поддержка, поэтому я нехотя признался:

— Сегодня снова с напарниками поссорился. Начальство в бешенстве настолько, что послало на самоубийственное задание. Но что хуже всего, я, кажется, нашёл того, с кем мне интересно было бы работать… вот только он ушел от Критиков и, похоже, враждует с ними.

Аромат трав и ягод разлился по нашей небольшой кухоньке. Надя презирала все продаваемые чаи за их «искусственность», поэтому готовила исключительно собственные сборы, благо талант понимать и управлять растениями в этом немало помогал. И я не мог не признать, что получалось у неё замечательно. От одного нежного, чуть игривого запаха становилось спокойнее на душе. А стоило пригубить напиток, как по телу разливалась нега и расслабление. Заботы дня чуть отходили в сторону, позволяя насладиться моментом и приятной компанией. Секунды спокойствия и счастья…

Тут в кухоньку, цокая коготками и оставляя заметные царапины на линолеуме, вбежал угольно чёрный кот. Кот был матёрый, о чем тонко намекали костяные пластины по всему телу и шипы вдоль загривка. Глаза его сияли пламенем бездны, а от «мява» сердце уходило ниже ватерлинии. И это маленькое чудовище принялось тереться о ноги Нади, умилительно задрав голову и мурча — прохвост знал, что когда хозяева поели, то пришло время и его кормёжки.

— Пушистик, лапочка моя, сейчас всё будет, — девушка соскочила с меня и погладила адского котика по голове, лишь чудом не поранившись. После чего поспешила к холодильнику, параллельно обратившись ко мне: — Я давно тебе говорила, ты лезешь в чужой монастырь со своим уставом. Это неразумно!

— Но ведь у Редакторов прокатывало!

— Так то у Редакторов! Ты там почти с основания. За руку с начальством здороваешься. Это местный филиал! И то тебя столько раз пытались турнуть, что не сосчитать! А теперь ты Критик, — девушка сказала это так, словно это приговор всем моим мечтам, надеждам и чаяньям. — И сам знаешь, что ты неуживчивый одиночка. Но тебе нужно учиться доверять другим и работать в команде. А для этого сначала нужно перестать считать всех вокруг идиотами и относиться к ним соответственно. Это не нравится людям.

— Сами виноваты, — пожал я плечами. — Чужие заслуги я тоже признаю. Например, сегодня договорился о сотрудничестве с Артефактором — он теперь мой новый технический сопровождающий.

Коровья нога… вернее, её кость с хрустом перемалывалась мощными челюстями и стремительно пропадала в чреве Пушистика. Девушка с умилением смотрела на питомца, а я припоминал, куда убрал револьвер и стоит ли сегодня его прятать под подушку, или и ножом отмахаюсь?

— Псих, — без особого удивления прокомментировала моё признание Надя. — И да, ты признаешь заслуги… вот только они должны превосходить твои собственные. А это, видишь ли, непросто, по себе знаю. Тебе бы снизить планку отсева — вдруг кто-нибудь сумеет показать себя не сразу, а со временем. Ты же тоже не с первого дня полез с богами бодаться!

— В том-то и проблема! Критики должны быть по определению более опытными — это же Критики. Зачем мне подстраиваться под тех, кто менее эффективен?

— Ты себя-то слышишь? Критики — тоже люди. А люди совершают ошибки. Легендарными Критики могут быть только на расстоянии. Да что там, я более чем уверена, что ты опытнее большинства своих коллег: ты сталкивался со всякой дичью не меньше их, но с куда меньшими ресурсами — поэтому и работаешь эффективнее.

— Не эффективнее того, кого я сегодня встретил… он, пожалуй, единственный, кто достоин звания Критика. Пусть начальство на него странно отреагировало, но он действительно сильный и умелый.

— Так в чём проблема? Нужно всего лишь сделать так, чтобы тот, кого ты встретил, вернулся к Критикам. Тогда ты сам себе найдёшь достойного напарника.

Идея была настолько бредовая и абсурдная… что меня неожиданно захватила. А почему, собственно, нет? Вместо того чтобы мне разрываться меж двух возможностей, не лучше ли их объединить? Макеев — один из основателей Критиков, и его возвращение принесёт немало пользы как организации, так и мне лично.

Осталась сущая мелочь: вернуть на службу ушедшего в отставку Макеева, если он ушел сам. А если не сам, то убедить целую госорганизацию, что им кровь из носа как нужен такой человек, как Макеев. Знать бы ещё в чем проблема конфликта.

— Кстати, тебе привет передавали, — вырвала меня из тяжёлых дум девушка.

Мы как раз покинули кухню и укладывались спать. Пушистик не отставал и, наевшись, устроился в углу, умывая свою окровавленную мордочку, отчего по комнате разносился звук работающего наждака.

— Да? Кто? Шеф по мне соскучился? — немного оживился я.

— Шеф? Он каждый день тебя вспоминает, вознося хвалу небесам, что от тебя избавился. Он вчера обещал нам премию, ибо «некоторые индивиды не рушат всё на своём пути, вот в бюджете и стали водиться деньги».

— Вот ведь старый хрыч, — с ностальгией буркнул я, думая, что стоит навестить старика: вдруг повезёт, и его инфаркт прихватит?

— Нет, тебе привет передавала Маша. Она сегодня к нам вновь приходила отметиться.

На эти словах я скис. Стыдно признаваться, но с момента воскрешения моей бывшей девушки я её ни разу не видел. Хотя она и предлагала встретиться… но я самым наглым образом отговаривался, или отмалчивался, или… короче делал всё что угодно, лишь бы не встречаться. Я банально не знал, о чём с ней говорить. Я не знал, зачем мне… да и ей это. Это было подло, но я просто не мог пересилить себя.

— Я, между прочим, договорилась о встрече для вас. Завтра в восемь часов «У Семёныча». И не обсуждается! Мне надоело смотреть, как ты изводишь себя, бегая от неё!

— Завтра не могу! — взбрыкнул я. — У меня на завтра важное задание. Не знаю, когда освобожусь… И освобожусь ли вообще, — как-то немного сник.

Если всё получится так, как мы с Артефактором запланировали, то уже завтра я навещу Макеева. Но вот чем эта встреча закончится, сказать не мог.

— Что ещё за задание? — недовольно нахмурилась Надя, явно подозревая меня в очередной попытке сбежать.

— Прости, душа моя. Но я не могу ничего сказать. Если всё пройдет хорошо — поведаю, а сейчас нет. Вдруг сглажу.

— Опять что-то самоубийственное затеял, — вздохнула девушка, и меня утянули на свежезастеленную постель. — Встречу с Машей перенесу на послезавтра. И больше никаких отговорок.Хоть конец света, но чтобы был на месте! — пригрозила она. — А теперь займись делом, чтобы завтра лишних мыслей не было!

— Но я устал… — крик отчаянья был нагло опровергнут зовом плоти. Мне ничего не оставалось, как подчиниться сладостному моменту.

Информации о Сергее Макеевом оказалось много. Хотя репортёры окрестили его Глагол. Должен заметить, это прозвище ему очень подходило. Чувствовалась в нем эдакая твёрдость. Сказано — сделано! Такой человек просто так трепаться не будет, и каждое слово равняется делу. Перекрёстный поиск по имени и фотографии принёс множество статей, но по большей части он упоминался там мельком, как один из участников действий.

Однако из них я узнал, что Глагол участвовал в таких важных событиях, как штурм Кремля и уничтожение одичавших политиков. Зачистки соборов с истово верующими. Истребление обезумивших писателей, художников и прочих невменяемых. Вылазки в зоны заражения Верой в центре Питера и Москвы. И это только самое основное. Десятки заданий только в открытой прессе.