— То есть, ты… вы… вас таких много?

— Конечно. Мы ездим по миру и ищем Его.

— И как же ты поймёшь, что он — это Он? Ну, Последний Привратник…

— Потому что он единственный, кто взглянет на меня, не как на сестру, но как на жену, — тут чернолунница покраснела, и непроизвольно потёрла шею, — Как на женщину…

Её дыхание слегка участилось, и я отвернулся, чтоб скрыть усмешку. Чернолунники-то оказались намного интереснее, чем я думал.

После рассказов Громова из Маловратска и Альберта Перовского они мне казались какой-то тёмной сектой, творящей ужасные дела. А тут вон чего, меня ждёт целый гарем девиц, готовых вместе со мной… кхм… делать новый мир.

— Нас учат, чтобы мы понравились Последнему, — слегка волнуясь, рассказывала Избранница, — Ведь как мир должен готовиться, чтобы Незримая была довольна им, так и мы должны…

По учению чернолунников получалось, что у человечества есть шанс. По сути, когда придёт Чёрная Луна, она посмотрит на мир и будет «судить». А если все будут жить по заветам Святых Привратников, то и судить будет не за что.

— Но этого не произойдёт, — вздохнула Эвелина, — Поэтому и будет страшный суд, и Последний принесёт себя в жертву ради неразумных…

— Стоп, стоп, стоп, — вырвалось у меня, — Так он сам принесёт себя в жертву?

— Конечно. Всё ради любви и по заветам Святых Привратников.

— Что-то мне с трудом верится…

— Так Избранница и должна подготовить его, ведь Последний Привратник будет неразумен, как и весь этот мир.

— Ну, оно понятно, но наложить на себя руки… — я развёл руками, пытаясь объяснить вполне разумную позицию.

— Так, а чего ему бояться-то? — Эвелина улыбнулась, — Сам он познает всю сладость своего пути со своей верной избранницей, и она будет нести в себе его ребёнка. Последний Привратник будет продолжаться в нём вечно в новом мире.

Я даже не нашёлся, что ответить. Логика была просто железной.

Нет, ну а что? Пришёл такой, а тут на тебе на жену умелую, которая в постели покажет всю подготовку монастыря Избранниц. «Всю сладость пути»… Да ещё и промоет мозги — мол, ты великий, и кроме тебя, некому.

— Я слышал, что Последний Привратник будет Иным… — осторожно сказал я, — Ну, у нас в деревне так старейшины говорили.

— Правильно говорили, — с готовностью подтвердила Эвелина, — Кто такие Иные? Это гости из чужого мира, ведь так?

Я осторожно пожал плечами:

— Ну, наверное.

— Не «наверное», деверь мой, а точно! Иные — как мужское семя, попадающее в женское лоно. Они приходят, чтобы зачать новый мир.

Я так и продолжал идти, слегка ошарашенный. Вот сколько я изучал историю родной Земли и нашей Свободной Федерации, но такой религии ещё не встречал.

Эвелина продолжала добивать мою выдержку:

— А разве может быть крепким чадо, если нет свежей крови? Как мужчина должен быть крепок, силён, и принадлежать другому роду, так и женщина должна быть готова принять его… Так наш мир готовится, и монастырь Избранниц тому подтверждение.

Чернолунники оказались хитрее, чем я думал. Зачем гоняться и ловить Последнего, если он сам придёт на вкусненькое?

— И-и-и… — протянул я, — Чему же вас учат?

— Деверь мой, я не все тайны готова открыть, — чернолунница хихикнула и погрозила пальцем, — Но тебе я хотела бы рассказать, как завещали нам жить Святые Привратники.

Поджав губы, я кивнул.

Я давно заметил, что взгляд Эвелины из любопытного превратился в изучающий. Что-то она чуяла, и я не верил в сказку про то, что она — Безлунная.

Скорее, в этом их монастыре их учили так тонко применять свои способности, чтобы Последний Привратник совсем не почуял, что его захомутали. А потом, накачанный гормонами и любовью по самое не балуй, он и сам с готовностью ляжет на жертвенный алтарь.

— Но, раз уж наш путь лежит в одну сторону, — вдруг сказала Эвелина, — Не мог бы ты помочь мне с одним делом?

Я поджал губы, в очередной раз чувствуя, как накатывают гормоны. Лучший друг просит о помощи, неужели смогу отказать?

— Мой наставник, да вернёт ему Незримая глаз, просил заехать в городок с одним поручением. Но я боюсь, что…

— Да, — с ходу ответил я, даже не дослушав.

Едва я услышал про чернолунника с одним глазом, как логику смело ветром. Мне даже не верилось, что судьба сама кидает карты в руки.

— Как зовут твоего наставника?

— Отец Филиппо, — улыбнулась Эвелина, — Он очень мудрый…

Я поджал губы, вежливо улыбаясь. Уж можно было не сомневаться, насколько умён одноглазый колдун, по милости которого на мне висит «магическое вето».

— Он просил забрать одну вещицу, — таинственно прошептала девушка, — Когда он говорил со мной по «вещуну», то мне показалось, что наставник очень волнуется.

— Вещицу? Какую?

— Не все секреты я готова открыть, — сказала Эвелина, опять захихикав, но потом со смущением добавила, — Да я и сама, если честно, не знаю.

Эта чернолунница оказалась довольно болтливой особой — ей больше нравилось рассказывать, чем спрашивать и слушать. И это было хорошо, потому что мне не приходилось тратить усилия на поддержку своей легенды.

Некоторое время я её совсем не перебивал, предпочитая потихоньку узнавать, какие дела творятся в этой стране.

— Эх, видит Незримая, мы стараемся, — с грустной улыбкой говорила Эвелина о своей церкви, — Но люди неохотно слушают голос правды. Ведь так и в писании написано… неразумны мы все. Наивен мир, словно младенец, и в то же время чист душой. Забавно, да?

Я кивнул, поражаясь в очередной раз, какие кульбиты вытворяет жреческая проповедь. У них всегда чёрное — это белое… только чёрное.

— Поэтому Незримая и даёт миру шанс. Погряз он во грехе, но прощён был ещё до справедливого суда, — чернолунница улыбалась, — Великодушна и милосердна Незримая, да?

Едва сдерживая усмешку, я опять кивнул:

— Ну, да.

— Только представь, как искусен и гениален замысел спасения мира. Умна Незримая, да?

— Ага…

Она раскинула руки, чуть не выронив вожжи:

— А как прекрасен этот мир, ты только взгляни. Искусна и талантлива Незримая, да?

— Ага…

— Вот Красная Луна уходит вслед за Белой, как и Святые Привратники уходили друг за другом. Страницы Чёрной Книги скрыты в таких простых явлениях, и даже если человек не читал писание, он может и так догадаться о законах Незримой. Она дальновидна и хитра, да?

— Ага, — уже по привычке сказал я, а потом вдруг спохватился, — Погоди, как ты… вы сказали?

— Можешь на ты, деверь мой дорогой.

— Ты говоришь, Луны уходят так же, как… ну, как Привратники в этой вашей книге?

— Да. Сначала ушёл Красный Коккино, потом Жёлтый Китринос. Затем Синий Галадзи, а в конце Белый Аспрос.

Я задумчиво покрутил пальцами, подняв глаза наверх, где Красная Луна висела почти в зените. Солнце клонилось к горизонту, намекая на вечер, и следом за ним тянулась Пробоина.

Красный диск тоже будто бы гнался за аномалией. Ещё пара витков вокруг планеты, и спутник уйдёт в дыру…

— То есть, они так уходят друг за другом, всегда в такой последовательности? Ну, красная, жёлтая, синяя… кхм… белая… — я чуть притих, понимая, что даже деревенский парень должен знать такие простые вещи.

Но чернолунница тоже подняла взгляд на небо.

— Удивительно, да? Сегодня ночью Белая вернётся, Святые Привратники начнут свой бег по новому кругу, и совсем скоро уйдёт Красная Луна.

Я попытался сориентироваться, загибая пальцы. Белая ушла примерно… недели две назад? Столько я провёл в Маловратске, а потом ещё эта беготня с Вепревыми и Перовскими.

Пусть мне было без разницы, какие луны и когда уходят, но интуиция подсказывала, что для всей Красногории это важно. Тут вся политика на этих лунах завязана.

— Я тоже диву давалась, когда постигала эту науку, — засмеялась Эвелина, по-своему поняв мою задумчивость.

***

Мы шли уже несколько часов вдоль заросших полей. Иногда проезжали перекрёстки, где трава почти скрывала дорогу, и это подсказывало, в какую сторону в этих краях предпочитали ездить.