— Всё хорошо, всё же просто отли… — самоубеждение слегка сбоило. — Ты часть природы. Лёгкое пёрышко. Тебя ничто не сковывает. Тебя окружает безбрежная доброжелательная стихия. Доброжелательная, я сказал. Ты совершенно свободен…

Ага, свободен… как иначе, если мы вывалились из самолёта и теперь падаем! И да, не сковывает! Не удивительно, с учётом того, что парашют сегодня не входил в мой костюм. Собственно, как и у Глагола. И у принцессы. Вот только в отличие от товарища я трезв, и красивая девушка рядом отсутствует, потому даже гипотетически ничто не могло смягчить моё падение — это омрачало настроение.

Холод и свистящий в ушах ветер обжигали, заставляя кожу краснеть и покалывать. Капельки пота противно стекали по спине, замерзая и обращаясь в ледышки. От земли нас отделяет в лучшем случае минута и облачный слой.

Зато принцессе весело. При пролёте через облака она лишь смеётся и пытается изобразить, что плывёт. И её совершенно не смущает, что мы пролетаем через грозовые тучи. Что волосы, несмотря на влажность, пытаются встать дыбом. Что сквозь шум ветра в ушах прибивается глухой гул грома. А отблески молний сверкают вокруг нас.

Да и Глагола происходящее вроде как не особо беспокоит. Он методично стреляет, более того, придерживает принцессу одной рукой где-то чуть ниже талии.

И да, уважаемый читатель, должен упомянуть причину стрельбы Глагола: за нами летит пятеро террористов, все с автоматами наперевес. Очень злые по причине того, что благодаря нам «их гениальный план по захвату власти» навестил полный пушной северный зверёк. Грусть, печаль, тоска заставляла этих милых людей палить по нам. К счастью, им требовалась принцесса, потому Глаголу везло. Более того, Брауни, технопитомец напарника, всеми силами прикрывала хозяина: тело из нанитов обернулось вокруг товарища в подобие приталенного пальто. Лишь змеиная мордочка робко смотрела на мир с рукава.

А вот я изображал пантомиму бешеного циркача-эквилибриста, пытаясь увернуться от пуль. Это при том, что я тоже нёс важный груз в сумке! Шапку Мономаха!

— Вашу суть! Вашу суть! Вашу суть! — орал я, уже не стесняясь: всё равно ветер уносил мои слова, только успевали они вырваться изо рта.

В сердцах я выцеливал ботинком ближайшего из террористов, не желая смиряться с утерей табельного револьвера… Очередной. В бросок, разумеется, вмешался ветер: ломанный зигзаг больше напоминал кульбиты пьяной мухи. Результат оказался примерно таким же — снаряд пришёлся соседнему преследователю по затылку. Не убил, конечно, но противник хаотично закрутился, и на одного стрелка стало меньше. Временно… Перед смертью я решил высказать все, что думал:

— Глагол, ты сволочь! Будь любезен в следующий раз передавать задание мисс Спектр в полном объёме. Хотя бы десятком слов. Или письменно! А то за «нужно сходить в антикварную лавку» я тебя в следующий раз на месте придушу!

Да… день сегодня не задался. Мы схлестнулись с не то религиозными фанатиками-монархистами, не то просто городскими сумасшедшими. Одним словом «группировкой», решившей возродить монархию в стране! К тому времени они умудрились выкрасть Шапку Мономаха и принцессу. Якобы по древним пророчествам и легендам «коронация древней крови» вернёт монархию в страну… и ведь верят в эту чушь! А нам расхлёбывай!

Но нужно оставаться позитивным! Все будет зашибись! Хм. Это да… через наруч на глазной нерв, а через него на сетчатку, выводится информация, что земля уже рядом. Каких-то шесть километров осталось. То, что будет зашибись, я как раз не сомневаюсь.

Один из террористов-монархистов сумел стабилизироваться в воздухе, и встроенный в наруч анализатор выдал информацию, что я в секторе обстрела. Да вашу… Не успел я выругаться, а стрелок нажать на спусковой крючок, как в спину противнику вонзились когти, острые словно молнии. Враг задёргался в конвульсиях, а затем и вовсе забултыхался в воздухе, хаотично вращаясь.

Летевшим последним стрелок сразу же перевёл огонь на новую цель. Другой монархист вовсе отбросил оружие и, сделав руками странный жест — он же магический пасс, — рассёк облака тремя полупрозрачными лезвиями. Возможно, даже воздушными. Банальщина… Небольшое белое тело с хитрыми чёрными глазками и сияющим оперением крыльев без малейшего труда проскользнуло как между лезвий, так и между пуль. А затем белый ворон устремился к врагам.

Наблюдать за моим Фениксом одно удовольствие! Воплощение чистой магии! Мой важнейший помощник… Жаль только нет времени любоваться, как и расправляться с бандитами. Усилием воли я приказал Фениксу схватить напарника, ну и принцессу. Для этого пришлось влить в фамильяра несколько единиц Рабочей Веры, дабы тот смог увеличиться в размерах и хватило сил удержать увеличившийся вес.

Мой компаньон станет для них верной поддержкой… пожалуй, даже слишком. Феникс — моя воплощенная воля, не способная к самостоятельным решениям. Чистый сгусток магии и безвольный раб. Моя марионетка. Что печально… ибо я знал, что у Феникса есть собственные чувства. Остро кольнуло где-то за грудиной, а в памяти всплыл ядовитый засранец Брут. Мне никогда не нужен был слуга.

Пет безоговорочно подчинился моей воле. Брауни, как некогда мы уже отрабатывали, преобразовала себя в подобие сбруи с ремнями на спине, давая Фениксу возможность удобно зацепиться. И мои товарищи обрели крылья!

Стоило Глаголу и принцессе хоть немного стабилизироваться в воздухе, как наши противники тут же раскрыли парашюты — в отличие от нас они заботятся о своих шкурах. А вот я продолжил ультимативное изучение законов гравитации и того, какой предельной скорости может достичь падающее тело. Ветер донёс приглушенный не то приказ, не то просьбу, не то обещание напарника:

— Земля станет тебе пухом…

Вот ведь сволочь! Издевается. Система судорожно мигнула, выдавая предупреждение, которое я смахнул взглядом, не изучив — не до того. Хотя… Может, он решился применить свою способность?

Глагол — удивительное существо, из которого клещами слова не вытянешь. Он легко обходится сотней фраз в день! И то только потому, что любит со мной поболтать! С некоторым шансом развязать язык этого непробиваемого шкафа с мордой-кирпичом можно алкоголем. Вот только выпивает он лишь по вескому поводу… или если попросит прекрасная леди, как в этот раз. Брутальность Глагола так велика, что девушки в отделе только и делают, что строят ему глазки и подкармливают домашними печеньками.

— Даже не надейся! Я ещё первую квартальную премию Критика не получил! — на автомате проорал я в ответ, теряя всех в гуще облаков.

Мозги экстренно искали выход их положения. ДИТРы даже на всей скорости не успеют прилететь на помощь, как и дроны. Феникса я отослал, так что способностей, которые позволят пережить удар, не осталось. Иммунитет к воплощениям Веры, конечно, прекрасно — но против гравитации он не поможет. А если я отмотаю время — у меня как раз в запасе 20 секунд — до прыжка из самолёта, то это не поможет: меня просто расстреляют монархисты.

При этом глаза мои завертелись в орбитах, словно у одержимого — это я забирался в глубины Системы. Как у Критика, у меня имелся способ экстренного отступления: переместиться в картину, а через неё на базу Критиков. Сильные возмущения Веры, которые могли мне помешать, отсутствовали. Даже Шапка Мономаха лежала себе в сумке спокойно, будучи экранирована. Так что никаких препятствий для перемещения.

— Я бы не советовал, — остановил меня голос в голове. С учётом того, что Феникс не умел говорить, а Глаголу слегка не до того, это мог быть только мой сопровождающий из Информатория.

— Артефактор, если хочешь что-то сказать, то поспеши… я немного в подвешенном состоянии.

Облачный покров остался позади, и я вместе с каплями дождя стремительно приближался к серой земле. Хотя не такой уж серой… зелень мелькает, желтоватые поля. Геометрически правильные образования. Неужели строения? Но почему их так мало?

— Переход в мир картины не замедлит тебя. А скорость ты набрал уже приличную, — ободряюще заметил Артефактор.