Храп прекратился, из переднего окопа донеслось недовольное ворчание.

— Если вас, недоноски, вывертыши не сожрут, я догрызу, сволочи, — ругался усатый.

Белобрысый встал, рассовывая патроны по разным карманам. Подмигнул мне.

— Тут, главное, не упустить момент, когда луна провалится.

— Провалится? — я снова поднял взгляд наверх.

Будь Пробоина меньше, это бы напоминало затмение. Вот только тут белый диск наплывал на чёрную кляксу большего размера.

— Ну, уйдёт туда, — белобрысый махнул на небо, — Где она там летает, а хрен её знает.

Уйдёт?!

Твою псину, то есть как уйдёт?

Белый диск луны уже большей частью переваливался за край Пробоины, закрывая в ней часть звёзд.

При этом другая часть диска была на фоне обычного голубого неба. Ну, чуть-чуть окрашенного в розовый из-за скорого заката.

Моя логика грозилась порушиться, но я сразу взял себя в руки. Теперь понятно, чего тут все ждут.

— То есть, сейчас с вертуном что-то будет? — спросил я, показывая в сторону бетонной полусферы.

Белобрысый оглянулся на передний окоп, где буянил усатый, распинывая солдат.

— Хорошо, что Мяч тебя не слышал, — хохотнул он, — Ты вообще, откуда такой будешь? Вроде как по лицу наш, отсюда.

Я усмехнулся. Если б я ещё знал, как называется это ваше «отсюда».

Чуть дрогнула земля, стойка на столе подскочила и завертелась ещё сильнее. Белобрысый чертыхнулся.

— Это ещё что, вылунь, я и не такое видел. Первая твоя вылазка к вратам? — спросил он, снова проверяя механизм затвора.

Я кивнул и на всякий случай встал. Мне казалось слегка неправильным, что все вооружены ружьями, а в моих руках только сабля.

— Ну, надеюсь, вывертышей ты всё же чуешь, — равнодушно сказал белобрысый и пошёл в передний окоп, — Хоть это и Карлик, а всякое бывает.

Я двинулся следом.

Солдаты уже заняли позиции, каждый высунулся в свою ячейку с винтовкой. Они тоже держали рядом наготове холодное оружие — мечи и сабли.

Значит, каждый ждёт ближнего боя.

Затаившись за спиной белобрысого, я приподнялся на цыпочках. Бетонную сферу впереди было прекрасно видно, солнце ещё даже не коснулось горизонта.

— Ну, теперь ждём, — спокойно сказал усатый.

Щель в саркофаге появилась неожиданно.

Раздался громкий треск, пронёсся над полем. Я отсюда прекрасно видел, как в воздух поднялся выброс осколков. Кувыркаясь, они далеко отлетели от полусферы, и над полем раздался заунывный свист, будто ветер дул где-то в вышине.

— Раскрылся… Смотрим, смотрим, — нервно бросил усач.

Что-то вынырнуло из щели. Белое, блеснувшее под вечерним солнцем.

— Снежок пошёл! — белобрысый приподнялся чуть выше.

По полю, мелькая в высокой траве, с завидной скоростью понесся белый силуэт. Он побежал не к нам, а куда-то вбок, но оттуда тоже раздались выстрелы.

Силуэт дёрнулся пару раз, кувыркнулся и затих.

— Молодцы. Готова тварь, — похвалил усач неизвестных соратников из другого окопа.

Все разом оглянулись на Пробоину. Диск Белой луны был уже целиком на фоне чёрной кляксы.

— Пошли, ещё пошли, — заорал белобрысый, — Снежки летят!

Из щели стали выпрыгивать белые существа один за другим. Отсюда было плохо видно, какое у них строение, но мне показалось, что это какие-то гривастые обезьяны.

Раздался первый выстрел из нашего окопа. Белобрысый довольно хмыкнул, передёрнул затвор, загоняя ещё патрон.

— Вроде снял.

— За луной следи, не забывай.

— Помню, сержант, помню.

Солдаты передо мной пошли стрелять один за другим, работая по скачущим в траве белым силуэтам.

— Да-а-а, — в очередной раз перезаряжаясь, сказал белобрысый, — Это ладно, Карлик. Вот помню, на Жёлтом Ординаре стояли…

Он оборачивался всё чаще, поглядывая на луну. Белый диск уже пересекал край Пробоины с другой стороны, но теперь не переходил на розовое закатное небо.

Он словно срезался кляксой, уходил вглубь, куда-то внутрь. Я смотрел и не мог поверить. Там и вправду дыра! В небе… не знаю, в космосе или где ещё.

Но там действительно, твою псину, Пробоина. Самая натуральная, лучше названия не придумать…

— И вот там вылез каменный вывертыш, — продолжил белобрысый, — А его даже с пушки не завалишь.

— Язык свой в пробоину засунь, не поминай лихом, — выругался Мяч.

— Так луна там, неудобно ж, — засмеялся Сивый.

— Сивый, а ты язычком бочком, бочком, — отозвался ещё солдат.

Я слушал их весёлую ругань, наблюдая, как солдаты метко снимают прыгающие в траве белые искрящиеся спины.

А мои пальцы так и подрагивали, словно это я каждый раз на спуск нажимал, а не они. Медленно, медленно они заряжают, расслабленно.

Нужно быстрее. А расслабиться можно, когда целишься. Слиться с мишенью, ощутить её на вдохе, на выдохе…

Признаюсь, мне часто помогала псионика в этом, я прямо чувствовал, как пуля пойдёт. А иногда мне казалось, что я могу направлять её полёт.

— Лево, лево берите! — заорал Мяч, — Да они чего там, уснули, что ли?!

Одна из белых тварей, кажется, добралась до каких-то окопов. Послышались крики, странное рычание.

— Недолунки хреновы, — орал Мяч, пытаясь одновременно смотреть, что там сбоку происходит, и стрелять по бегущим к нам мишеням.

Я лишь стискивал рукоять сабли, теперь понимая, чего так боялись эти солдаты. Кажется, из того окопа уже не стреляли.

Хотя нет, звучат одинокие выстрелы, но туда, кажется, уже нырнула ещё белая тень.

— Эй, вылунь! — Мяч обернулся ко мне.

Я лишь приподнял брови, а он заорал:

— Чего встал, в задний окоп иди! Сивый, ты с ним, сейчас ведь пойдут слева.

Белобрысый кивнул, махнул мне головой.

Мы перебежали назад, туда, где стоял деревянный стол. Сивый сразу прыгнул к краю земляного бруствера, взял на прицел окоп с убитыми бойцами. Ну, теперь я понимал, что навряд ли там кто-то остался в живых.

Потому что оттуда выпрыгнула белоснежная тварь и понеслась к нам. Здесь было гораздо лучше её видно, и я понял… что ничего не понял.

У неё вроде были лапы, голова, грива из прозрачных, словно стеклянных, сверкающих на солнце игл. Но вот морда словно отсутствовала. Ни глаз, ни ушей, только белый овал.

Хотя пасть была, и казалось, это словно голова раскололась на две части, отсвечивая острыми краями разрыва.

Вот пуля Сивого вошла ей прямо в лоб и тварь, кувыркаясь, затихла там, в траве. Не добежала до нашей позиции всего метров двадцать.

Я перехватил рукоять сабли, пытаясь заранее представить, как можно сражаться с таким монстром здесь, в окопе.

Страха совершенно не было, я и не такого насмотрелся за время службы. Самые страшные чудовища всегда были люди.

А здесь просто инстинкты, кем бы ни были эти твари. Тем более, она размером не больше собаки. Здоровой такой собаки.

— Твою мать! — выругался Сивый, когда его ружьё дало осечку, — Ушла, зараза!

Он оглянулся на Пробоину. Диск Белой луны действительно исчез в ней, за тем самым краем. Всё, нет луны на небе.

Вот это меня пугало гораздо больше, чем какие-то белые бабуины без глаз. Как может исчезать целый спутник планеты? Это что за силы такие?

Ладно бы, если это была чёрная дыра, которая разорвала луну в клочья. Но нет, прошла как через окно.

— Сгинь твоя луна, — Сивый выстрелил красным патроном, но пуля прошла высоко над тварью, бегущей к нам, — Никогда не угадаешь, сволочь!

Дальше я действовал уже на автомате. Белобрысый ещё пытался перебирать патроны в руке, выискивая нужный цвет, как я пихнул ногой ему под колено и рванул за воротник.

Он свалился как раз в тот момент, когда кристальные когти хапанули воздух в том месте, где секунду назад была его голова. Я сам тоже пригнулся, тварь по инерции пролетела надо мной.

Пахнуло такой грязной псионикой… Такой мощью, что все маги до этого показались чистюлями, прогнавшими свою энергию через сотню чакр с десятками имплантов.