— Реальные заслуги? Это ты про тот геноцид в Гербоуне? Думая об этом, я начинаю сомневаться, так ли уж глупы все эти стереотипы о злой натуре красноволосых?

— Опять двадцать пять…

— Да, что-то я опять отклоняюсь от темы. Речь сейчас не о демонах. Уж прости за прямоту, но вас во всём мире единицы, и едва ли кто-то возьмётся переделывать законы и моральные устои ради вашей защиты. Меня куда больше волнует удел простых людей.

Следующие несколько минут на меня выгружали слёзную притчу о бедности и беззащитности простого люда и о произволе дворян. О том, как знать творит всё, что им вздумается, а простые люди не могут им и слова поперёк сказать.

Социальное неравенство, неравномерное распределение богатств. Не обошлось в Мерилоне и без такого явления, как рабство. Разве что в этой стране не порабощали в промышленных масштабах представителей темнокожей расы, а в чужую собственность люди обычно попадали за долги и преступления.

В общем, из этого рассказа я не вынес для себя ничего нового и необычного. Подобное неравенство было обычным делом в любом из миров, и на Земле частично сохранилось даже в наши дни, чего уж говорить о временах средневековья.

Вот только из уст Мелис рассказ вышел крайне эмоциональным. Похоже, её всерьёз волновали такие вещи.

— И я желаю изменить этот устоявшийся порядок, — подытожила она.

— Неужто революцию задумала?

— Это лишь один из этапов. Недостаточно сменить одних правителей на других. Новая власть просто пойдёт тем же путём, что и их предшественники. Для успеха необходимо, чтобы поменялись сами люди. Чтобы поменялись их умы. Нужны новые идеи, новые порядки, новые законы.

— И ты их уже придумала?

— Не столько придумала, сколько вычитала в одной интересной книжке.

Поток информации возобновился, и теперь слова принцессы уже вызывали во мне какой-никакой интерес. Мелис выражалась примитивными понятиями, привычными для этого времени, но мой внутренний переводчик превращал их в такие термины, как демократия, выборы, равенство, права человека, борьба с коррупцией.

И чем дальше я слушал, тем яснее понимал: такая книга не могла быть написана обитателями этого мира. Он просто ещё не дорос до столь прогрессивных идей. И означать это могло лишь одно. Я — не единственный попаданец с Земли. Существуют и другие люди, пережившие реинкарнацию и появлявшиеся в Архонии в разных местах в разное время. И один из них оказался автором текста, попавшего в руки моей сестры и заразившего её идеей реформ.

Вот только встаёт вопрос: почему эти попаданцы до сих пор не привнесли в этот примитивный мир современные технологии? И следом за вопросом приходит ответ. В прошлой жизни я повидал немало книжек про попаданцев, чьё появление вызывало резкий научный скачок в фэнтезийных мирах, вот только в реальности такое не прокатит.

Едва ли Вася, который просиживает зад в офисе, а по вечерам рубится в дотку, досконально знает устройство и процесс создания того же огнестрела, начиная с поиска и добычи необходимых ресурсов и заканчивая налаживанием производства. А если и знает, для начала нужно родиться в нормальной семье, дожить до совершеннолетия, завести знакомства с влиятельными людьми и убедить их, что ваши предложения — не бред безумца и не влажные фантазии, а вполне осуществимые идеи.

— Ну, что скажешь? — спросила Мелис. — Звучит как бред?

— Да не то чтобы бред… Но в чём, собственно, проблема? Ты ведь и так принадлежишь к правящей династии и когда-нибудь сядешь на трон. Вот и продвинешь эти свои идеи всеобщего равенства.

— Не всё так просто. В данный момент Мерилоном правит моя мать, Актавия, и она жестоко высмеяла мои идеи, когда я ими поделилась. И она — не единственное препятствие. Хоть мне и удалось заинтересовать некоторых дворян и даже склонить их на свою сторону, но таких меньшинство. Большая часть знати не допустит предлагаемых мной реформ, ведь это означает для них утрату богатств и влияния. Если я желаю изменить страну, многих влиятельных людей придётся попросту устранить.

— Устранить? А ты скора на расправу. Может, лучше начать с митингов и разоблачающих видосиков?

— Мити… Видо… Что?

— Ничего, забей. Итак, ты хочешь поубивать всех несогласных. Но?

— Но для этого мне банально не хватит сил, независимо от того, останусь я принцессой или стану королевой. Если начну открыто выступать против знати, от меня попросту избавятся. По крайней мере, так было до последнего времени. Но недавно в расклад сил вклинилась новая переменная. И эта переменная — ты, Кирао.

— Хо?

— У меня есть глаза и уши в королевстве, — Мелис многозначительно покосилась на стоявшую за спиной шпионку, — но, кроме них, нужны ещё и руки. Сильные руки, способные выступить против хорошо охраняемой знати, но в то же время не привлечь ненужное внимание своим количеством. Те, кто способен сражаться малыми группами, а то и вовсе в одиночку. И для этих целей не найти лучшего кандидата, чем человек, объединивший в себе демоническую кровь и право владения королевским оружием.

— Так, давай-ка на этом моменте притормозим, сестрица. Если я правильно расслышала, ты предлагаешь мне пойти войной против всей мерилонской знати. Да я ж помру в первый же день!

— Война — не совсем верное определение. Скорее ты станешь своего рода ассасином. Будешь врываться в жилища дворян под покровом ночи и устранять тех, кто мешает исполнению моей мечты. И не просто устранять — ведь тогда тебя выставят убийцей и объявят в розыск. Большинство из них замешаны в серьёзных преступлениях, вот только их не раскроешь, пока не вломишься внутрь и не поймаешь нарушителей с поличным. Зато, как только мы добудем неопровержимые доказательства вины, убийство превратится в казнь, и никто не посмеет заявить, что исполнитель пошёл против закона.

— Всё ты хорошо придумала, и говоришь складно, вот только остаётся один простой вопрос: нахрена мне это надо? Не отрицаю — ты здорово мне помогла, но перебить всё дворянство за одно колечко… Не слишком-то равноценный обмен получается.

— А разве я говорила, что прошу помогать мне за спасибо? Скажи, чего ты хочешь. Денег?

Моя кислая мина выразила ответ лучше любых слов.

— Знаю. Ты ведь только что жаловалась на плохое отношение из-за твоих волос. В таком случае, как только приду к власти, я позабочусь о разрушении этих стереотипов. Даже если не заставлю народ разом полюбить всех красноволосых, то уж репутацию одного человека я как-нибудь сумею исправить.

— Выглядишь уверенной. Словно уже придумала план.

— Придумала. Только не я, а мой отец. И твой тоже.

— Ха… Игнацио?

— Ах, ну да, ты ведь в это время сидела взаперти в своей боевой школе и ни о чём не знаешь.

— О чём это я не знаю?

— Всё началось с того дня, когда тебя сослали в додзё. Нападение на королеву — вопиющий поступок, и в этот раз перед гневом Актавии даже отец оказался бессилен. Ему пришлось смириться с тем, что ты покинула дворец и на неопределённый срок пропала из его поля зрения. Может, ты не поверишь, но он переживал. Очень переживал. Во дворце ты находилась под защитой, но снаружи никто не мог поручиться за твою безопасность.

— Ах, под защитой. Так это теперь называется, когда тебя регулярно лупят, травят просрочкой и лишают образования.

Мелис виновато отвела взгляд.

— Будь Игнацио единоличным правителем, и головы издевавшихся над тобой служанок тут же покатились бы по полу. Но власть Актавии была ничуть не меньше, и отцу приходилось считаться с её мнением. А мнение у неё было сама знаешь какое. Измена со служанкой, беременность, а под конец ещё и рождение носителя демонической крови. Хотя насчёт последнего пункта бытует мнение, что её встречу с демоном сама же Актавия и подстроила.

— Значит, моя мать была служанкой… — задумчиво проговорил я. — И что тебе о ней известно?

— Её звали Нари. Довольно простенькое имя.

— Ещё?

— Это всё.

— Всё?

— А чего ты ожидала? Как и ты, я появилась на свет уже после её смерти, и не могла быть с ней знакома. А в сознательном возрасте у меня нашлись дела поважнее, чем наводить справки о давно почившей служанке. Если мой план выгорит, то я организую тебе встречу с отцом, вот сама его и расспросишь. А сейчас возвращаемся к сути конфликта.