Краем глаза почувствовал движение слева. И вовремя: от женщины в синем, всё-таки оказавшейся магом, в меня летели два каменных копья. Один я успел отбить перчаткой, но второй полоснул правый бок. Это я ещё успел податься в сторону, иначе продырявило бы насквозь. За спиной послышался чей-то вскрик.

Второй охранник Фариона — тот самый рыцарь в полном латном доспехе — к этому времени уже обнажил свой полуторник и сделал шаг мне навстречу. Я принял угрожающую боевую стойку и смерил обоих недобрым взглядом.

Магичка взмахнула руками, призывая новую порцию каменных кольев — теперь уже четыре вместо двух. Интересно, какой у неё максимум? Ну да неважно. Справился с ветряными лезвиями Мелис — справлюсь и здесь.

Итак, девять солдат, каменный маг и рыцарь с пока неизвестными способностями. Да и мэра тоже рано сбрасывать со счетов. Стоило мне о нём подумать, как Фарион бесстрашно вышел вперёд, не торопясь отдавать своим подчинённым приказ об атаке. Из его носа стекала струйка крови. Это из-за той разбитой клетки? Несколько долгих секунд он молча смеривал меня взглядом, после чего заговорил:

— Нападение на городскую стражу, на личную свиту правителя, на самого правителя и даже на беззащитных горожан. Надеюсь, ты осознаёшь, какие у твоих деяний будут последствия?

Пытаясь удержать рвущуюся наружу демоническую ярость, я ответил:

— Я пока ещё ни на кого не напала.

— Правда? Тогда что это? — Фарион провёл пальцем по лицу и показал оставшуюся на нём кровь. — И это? — Теперь он показывал куда-то мне за спину. Хочет, чтобы я отвернулся и открылся для атаки? Или… Точно: ведь когда я увернулся от второго каменного снаряда, то услышал позади чей-то вскрик. Всё-таки рискнув и повернувшись, я увидел, что один из зевак, поддерживаемый под руку соседом, зажимает рукой кровоточащую рану на ноге.

Снова обратил взор на волшебницу. Четыре зависших в воздухе каменных кола нацелены в меня, в глазах тётки ясно читается готовность выстрелить по первому приказу господина. И резко развеивать их в случае промаха она либо не собирается, либо и вовсе не умеет. Если увернусь от них…

Словно прочитав мои мысли, волшебница шевельнула рукой, и клинья выстроились веером. Если она выпустит их вот так, то, даже не попытайся я уклониться, минимум два из них пролетят мимо, прямо в стоящих позади меня людей. Предельно ясный и неприкрытый намёк: все пострадавшие и погибшие от её колдовства будут повешены на меня.

Но что сами горожане? Неужто спустят правителю с рук даже прямое нападение на своих подданных? Снова обратиться к ним? Попытаться воззвать к здравому смыслу? Показать, что их мэр куда опаснее нас, красноволосых демонов?

Знаю, без толку. Даже если пострадавшие предъявят претензии, и даже если их не удастся заткнуть или запугать, в крайнем случае правительство просто компенсирует ущерб из городского бюджета, и все снова будут довольны и счастливы.

И, хоть я и сказал, что пока ни на кого не напал, дураку ясно, что для спасения Феррозии придётся силой убрать с дороги всех, кто встанет на пути.

Прочитав на моём лице, что я закончил с размышлениями, Фарион продолжил:

— В этот раз ни штрафом, ни арестом ты уже не отделаешься. И я не стану дожидаться ни твоего лидера, ни, тем более, посланников из столичного штаба королевских рыцарей. Правосудие свершится здесь и сейчас. Ты будешь казнена, а после твоей смерти я позабочусь, чтобы весь твой отряд, и в особенности ваш лидер Лакрес, также были привлечены к суровой ответственности за устроенный в моём городе беспредел.

Постойте, он что, сейчас предлагает мне решить дело мирным путём? Он, так ненавидящий красноволосых? Почему просто не приказал всем наброситься на меня и сражаться насмерть ещё в тот момент, когда я призвал оружие и вырвался из клетки?

Ах, понимаю. Он меня боится. Спорю, впервые видит, чтобы кто-то одним ударом разрушил его тюремную магию. И понимает, что против такой разрушительной силы ни доспехи, ни каменная броня (та девка ведь не только колья умеет метать?) не спасут. И что если я начну драться всерьёз, то имею шансы если не перебить всех врагов до единого, то как минимум добраться до самого мэра и прикончить его прежде, чем превращусь в ежа от десятка мечей и каменных клиньев.

Похоже, у меня снова всё было написано на лице, потому что следующие слова Фариона звучали так:

— Ну а если тебе каким-то чудом удастся одержать победу, и Змеиный клык покинет Гербоун, оставив после себя гору трупов, то последствия окажутся ещё более ужасными. Подобный, не побоюсь этого слова, акт терроризма не сошёл бы с рук даже королеве или патриарху церкви, что уж говорить о кучке королевских рыцарей из отряда с самой сомнительной репутацией. Я, или мой преемник в случае моей гибели, позабочусь о том, чтобы ты и все твои союзники были объявлены соучастниками массового убийства и публично казнены, а отряд «Змеиный клык» был полностью расформирован и вписан в чёрные страницы истории королевских рыцарей как грубейший прокол вашего руководства. Естественно, будет поднят и вопрос о недопустимости принятия демонов в ряды военной элиты.

И ведь не врёт и не блефует, гад… Всех погибших в этом бою повесят на нас, а показания свидетелей подправят так, чтобы в побоище участвовал весь отряд полным составом. А помня рассказ Лихта, ещё и повесят на нас пару левых трупов. В итоге ценой спасения руки Феррозии станут жизни и репутация всего отряда.

Даже если повезёт, и мы сумеем вырваться из лап правосудия, о карьере королевских рыцарей можно будет навсегда забыть. И что тогда? Встать на преступную дорожку и превратиться в бандитов, грабящих «корованы» на лесных тропах? Или стать наёмными убийцами? Или переметнуться к другому государству в надежде, что наши боевые качества окажутся важнее репутации? Такие себе варианты, если честно.

— И где гарантия, что ты не убьёшь меня после того, как совершишь своё «правосудие»? — Я кивнул в сторону прижатой к табуретке Феррозии.

— Я не стал бы правителем этого города, если бы моё слово ничего не стоило. В данный момент мы рассматриваем дело о краже мяса. Если не будешь препятствовать правосудию, то сама в этот раз сможешь уйти целой и невредимой. — После небольшой паузы он добавил: — Но только в этот раз.

Не знаю, что делать. Просто не представляю. Как в такой ситуации поступил бы Лакрес? Наверняка сумел бы выкрутиться, как делал это уже не раз. Нашёл бы очередную лазейку в законе или предложил компромиссный вариант, который устроил бы обе стороны.

Но я — не он. У меня банально нет нужных знаний и опыта. Я ведь ещё и недели не провёл во внешнем мире, а ни одна из прочитанных мной книг не готовила к таким вот ситуациям.

Прямо сейчас на нас с Феррозией нацелены несколько десятков кровожадных взглядов. Народ жаждет крови, мэр жаждет крови. Все хотят одного, все едины в своей ненависти к демонам. Покинуть эту улицу с миром нам не позволят, это ясно как день. И всё, что я могу — это сделать выбор между одной рукой и жизнями всех моих напарников, включая мою собственную.

Да и, чего греха таить, не готов я ставить на кон всё, что имею, ради спасения Феррозии или кого-то ещё из Змеиного клыка. Проведи я с отрядом год или два, тогда, может, и правда не раздумывая встал бы грудью на защиту любого из них. Но пока что я не настолько с ними сроднился, чтобы рисковать ради этих людей жизнью. Не говорю, что мне совсем плевать на союзников и творимый мэром беспредел, но верность отряду пока что не перевесила во мне инстинкт самосохранения. И покуда мэр дал слово, что меня на этот раз не тронет…

Боевые рукавицы и поножи растворились в воздухе. Демоническая энергия рассеялась, и к глазам вернулся привычный карий оттенок. Поднятые в боевой стойке руки опустились вниз, но глаза продолжали сверлить Фариона, не скрывая клокочущей во мне ненависти.

На губах правителя отразилась удовлетворённая улыбка. Рыцарь вернул меч в ножны, а магичка отозвала каменные колья. Стражники тоже расслабились.