Мы ходили на свето-шоу под открытым небом, где облака специального дыма подсвечивались различными прожекторами и лазерами, отчего в их туманных недрах рождались удивительные фигуры и картины. Адмирал стоял позади меня, легко приобнимая за талию, а Адриан с ДеВелем ругались на предмет того, на каком корабле и под чьим пилотированием пройдет полет обратно в Лидор.
В один из вечеров Астроил перехватил меня в номере отеля, почти в самых дверях и попросил задержаться. Он нес в руках длинный сверток, закрепленный веревками и бережно обмотанный тканью.
— Мы рассмотрели твою просьбу, — произнес адмирал, укладывая ношу на низкий пластиковый столик у окна. — К сожалению, тот экземпляр, что мы видели в музее, слишком стар для использования. Я имею ввиду посох шамана. Как ни старались археологи, дерево прогнило насквозь. Боюсь, при первой попытке пропустить через него магию, да и просто крепко сжать в руках — он просто рассыплется в прах. Но я изучил данные о Леаре и сравнил фотографии посохов магов с тем, что мы видели в музее. Не думаю, что этот вариант подойдет в полной мере, но тебе уже будет с чем работать.
Он развязал веревки, затем легким движением откинул в сторону край ткани. На столе лежал деревянный посох изумительной работы. Я восторженно вздохнула и провела руками по матовой поверхности чуть красноватого оттенка. Это действительно была лишь заготовка — ни магических символов, ни кристаллов в навершии, но зато какая чудесная! Вырезанные грани древка позволяли крепко держать оружие, а витиеватые деревянные перья в самом навершии уже имели углубления под фокусировочные элементы.
— Мой личный заказ, — удовлетворенно произнес Астроил, видя мою реакцию. — Империи есть чем гордиться, даже в областях, ей не свойственных.
Я чуть ошарашено улыбнулась. Это явно была ручная работа — и необычайного мастерства. Я даже смогла понять, с какой фотографии делался этот посох: судя по узору держателей, это мог быть посох Маркела, он всегда питал слабость к эльфийскому стилю. Но так точно передать то, что видели лишь на фото, но никогда — в живую! Все было соблюдено: и размер, и вес, и пропорции. Даже деканы Академии не нашли бы к чему придраться.
— Он чудесен, — проговорила я, глядя на довольно улыбающегося адмирала. Он смотрел выжидающе, и под его взглядом пришлось вздохнуть и пожать плечами. — Думаю, мне нужно забежать на «Черное солнце». Хочется немедленно закончить его.
Астроил кивнул и направился к выходу, чуть придержав для меня дверь. Он остался ждать меня снаружи.
На самом корабле я сразу нашла крелонтенские кристаллы и кое-какие инструменты, нужные мне для работы. ДеВель и Адриан сидели в рубке, пили что-то из пластиковых бутылок и оживленно беседовали на предмет организации экстренного трансорбитального маневра космической станции без разгерметизации и эвакуации населения.
— О, — ехидно произнес брат. — Принцесса собралась на битву. Какая прелесть! Принеси мне памятный сувенир из очередного путешествия!
— Иди сам знаешь куда, — автоматически буркнула я и обратила свой взор на пилота. — Скажи, у нас есть что-нибудь наподобие фокусирующих кристаллов? У меня есть почти весь материал, но не хватает центрального элемента.
ДеВель чуть стушевался, затем покинул рубку и вернулся, что-то сжимая в кулаке.
— Только чур не ругаться! — виновато произнес он и протянул мне руку.
На мою ладонь лег белоснежный кристалл знакомой формы и огранки. В его глубине мерцал пойманный свет, слишком яркий для полутемной рубки. Я чуть нахмурилась и смерила пилота тяжелым взглядом.
— Знаешь, ДеВель, это на самом деле болезнь. Клептомания называется.
— Эй! — возмутился пилот. — Насчет кристалла — у меня не было в планах его воровать. Ты упала и уронила его в тот день, когда погиб Тероний. Один из чиновников его подобрал, а уже потом отдал мне, так как Императору было не до того. Я и сунул его в ящик с инструментами. А после нам всем уже не хватало времени на проблемы, и о находке я просто забыл.
— А ну, всем стоять! — вмешался в беседу Адриан. По его сузившимся глазам и поджатым губам я поняла — он злится. А секундой позже я осознала, что допустила серьезную ошибку. — С каких это пор возможно использовать посох в космических боях?
— Я обещаю рассказать тебе все, когда мы покинем Империю, — твердо произнесла я. — Главное, что это возможно и безопасно для всех.
— Снова будущее? — брат недовольно покачал головой, но вопросы задавать перестал, продолжив пить и общаться с пилотом.
Плохие новости не сильно спешили портить наш отдых, мы как раз успели досмотреть воздушное представление, где летали атмосферные корабли, показывая фигуры высшего пилотажа и строевого полета. Под самый конец сработал сигнал на терминале Астроила. И тут же отозвался терминал на руке Адриана. Мы с ДеВелем переглянулись и побежали к легким атмосферным кораблям, чтобы как можно скорее добраться до порта, покинуть Герону и успеть вступить в бой.
Оказаться снова в кресле второго пилота, пристегнуть ремни и проверить приборы казалось если и не возвращением домой к привычным делам, то по крайней мере чем-то обыденным и хорошо знакомым. «Черное Солнце» стало для меня и ДеВеля символом надежного укрытия, свободы и безграничных возможностей.
Я без сожаления покидала Герону, оставляя на ее серо-зеленой поверхности призрачные фигуры светочей и темников, тайные образы грядущего, что против воли накладывались на нынешнее время. Начинал накрапывать дождь, а ветер на поле космопорта крепчал и заставлял людей прятаться в укрытие. Через несколько минут тряски мы вырвались из плена грозовой клубящейся атмосферы, а затем уже летели за пределами орбиты планеты, направляясь через тишину космоса следом за разворачивающимся «Платинумом». Вид маневрирующего крейсера воочию вызывал восхищение и глубокий трепет, заставляя уважать Империю и восхищаться ее творениями. Как жаль, что таким чудесам не дано существовать вечно. Но может, именно поэтому они так и ценны, редкие и прекрасные мгновения, скоротечные чудеса и волшебные мимолетные образы.
Радар показывал множество точек-кораблей, большей частью это были военные звездолеты и тяжелые баржи с необходимым для обслуживания флота снаряжением. Адриана взяли вторым пилотом на один из кораблей класса «Дарион», чему я была несказанно рада — «Черное солнце» было слишком мало для нас двоих.
Система казалась готовой к новому бою с неведомым врагом.
— Ни черта себе! — присвистнул ДеВель, пораженно глядя на информационную панель — Нам передали данные из-за пределов системы.
Боевым строем в поле действия телескопов «Бионса» медленно входили абсорбы. Оранжевых точек оказалось много, слишком много. В общей сложности около тридцати больших и маленьких черных амеб, которые по размерам едва уступали небольшим планетам.
Они вдруг резко остановились, словно замерший клин перелетных птиц. Вместе с ними замерли практически и все суда в системе, только мы и еще несколько других звездолетов заканчивали маневры.
— Как думаешь, — хрипло проговорила я, кидая быстрый взгляд на пилота. — У нас есть шансы?
ДеВель чуть растеряно пожал плечами.
— Все зависит от того, сколько кораблей успели укомплектовать новым оружием и автоматическими стабилизаторами… но учитывая не только количество врагов, а еще и их мощь… даже не знаю. Высока вероятность, что Империя сможет победить только в следующем бою, а не в этом.
— Ты имеешь ввиду, уже в другой системе?
Пилот снова пожал плечами, и я испытала желание повторить это растерянное движение. Но меня немного успокоил тот факт, что местная звезда продолжала гореть и в далеком будущем, а Герона — вращаться вокруг своего солнца. Но знание о грядущем еще не убирало занесенный над нашими головами топор. Ведь может статься, нам удалось отстоять систему лишь ценой своих жизней.
Повисла тяжелая тишина, молчал эфир и замерли разноцветные точки на радаре звездолета — все затаились и ждали развития событий. Едва ли были желающие приблизить сражение. А я вдруг задумалась, сколько же было в моей жизни вот таких часов изматывающего ожидания. Перед глазами пронеслись десятки крепостных стен самых разных цветов и архитектурных стилей: то крался утренний туман, то шел нудный дождь, делающий камень укреплений скользким, то мороз колол пальцы и превращал дыхание в облачка пара. Сколько раз я стояла на стенах, у бойниц или на башнях, выглядывая из-за резных пиков и до боли в глазах всматриваясь вдаль в ожидании атаки врага. Немного удивила мысль — я еще никогда не была в роли штурмующего, никогда еще не нападала на замки и не брала города в осаду. Наверное, это хорошо говорило о моих принципах и чести — лишь защищаться и защищать.
