— Ещё одна… — прошипела я возмущённо. — Так она с братом? И всё это время травят короля? Где Светлар? Ты же им рассказал? А Челвод, что он говорит?

Дракон вместо ответов просто улыбался, любуясь моим негодованием. Что происходит? Ур? Чему он радуется? Ур? Ударить его что ли? Ууур? Чтобы хоть на один вопрос ответил. Ур.

— Так! — я отложила в сторону цветы и сердито посмотрела на парня. — Почему молчишь?

— Ооо… нет, не молчу, — тряхнул головой Съян, будто только очнулся. — Челвод сказал, мы успеем спасти короля. Если бы хотели убить, давно бы убили. Но его лишь ослабили. Видимо дядя готовится вызвать короля на Поединок Сильнейшего и законным путём занять трон. А ещё магу нужно время, чтобы сделать ложный чёрный яд.

— Ясно, — успокоилась я и вновь принялась за плетение венков.

— Вчера нашли Каменное зеркало, через которое увели лошадей, а сегодня там ставят ловушки. Скоро все соберутся вокруг костра и люди будут петь. Люблю слушать, как они поют. Сам много раз пробовал, но… — Съян засмеялся. — У Бархана и то лучше получается.

Когда Солнце окончательно скрылось, к нам вышли Нежа, Серый и мышата. Мальчишки занялись фонарями, зажигая дежурные и добавляя маленькие праздничные. Дракон решил им помочь. Волчица принесла три больших подноса, на которые разложили уже готовые венки, ожерелья и браслеты из цветов.

— Я нашла для тебя совершенно новые платье и туфли. Этой ночью нам надо быть красивыми, — сообщила она, присаживаясь рядом, её руки стали быстро и ловко перебирать стебельки. — Сейчас для меня каждый миг это счастье. Свобода, встреча с сыном, любовь мужчины, всё, о чём мечтала и просила столько лет, сбылось. Теперь могу только благодарить, стыдно просить о чём-то ещё. Но эта ночь особенная и просьба должна быть особенной. Что делать?

— Поблагодари и попроси здоровых детей, для полного семейного счастья, — предложила я.

— Ох… действительно. Дети! — обрадовалась Нежа и тут же спросила. — А ты уже знаешь, что будешь просить?

— Знаю… — протянула я со вздохом. — Но надо ещё подумать, как сделать эту просьбу короткой и точной.

— Ну, думай-думай, — кивнула она. — Мужчины уже вернулись, поэтому доплетаем последние венки и идём переодеваться.

Перекатисто зазвучали большие барабаны, эхом отозвались барабаны от Храма и с далёких холмов. Бывшие узники чёрного Замка с факелами в руках неподвижно стояли в ожидании особого сигнала. И, как только по небу промелькнула первая красная молния, одновременно с разных сторон подожгли костёр. Огонь с громким шипением взвился над дорогой, осветив всех вокруг.

Песня без слов, что зазвучала под красно-фиолетовые всполохи на безлунном небе, напомнила о семье Михара. Её часто тихо напевали женщины во время работы на кухне. Антор, когда чинил сеть, тоже её напевал, а младшие братья помогали и подпевали. Она действовала на меня или, возможно, на дракошку, принося успокоение, ускорялось привыкание ко всему новому. А теперь песня оглушала, обнажая душу со всеми эмоциями. Притворяться, врать, скрывать в таком состоянии не получится, да и не нужно. Я уже слилась с этим миром и не хочу его терять.

Также, как и в прошлые ночи, каждый в танце трижды обходил костёр, замирал на короткое время и бросал подношение. Все драконы прошли мимо вёдер с живой рыбой, их маленькие подарки вспыхнули яркими искрами, а пламя за эти мгновения изменило цвет на насыщенно красный.

Белая, ты видела, что они подарили? УР! Что? Дракоша показала чешую каждого дракона и напоследок свою. Ррр! Поняла, согласна, дорогой подарок. Ур! Но я в платье! Ррррр! Вот, ёлки-моталки! Ууур? Ты помнишь, как долго Нежа завязывала эти задохские шнурки? Ууу… Рык! Не рычи на меня! Я тоже умею. Ууур? Ладно, надо найти Серого. Ур! Ты при всех чешую сдирать хочешь? Это нормально вообще? Ууу… Вот и я не знаю. Ууу? Серый у костра, значит, Нежу попросим. УР!

Волчица сразу всё поняла, и мы бегом скрылись за одной из нижних дверей Замка, которая для слуг. На шнуровку платья рычали уже втроём, но справились. И к костру я подошла, сжимая в ладони четыре чешуйки, три белые и одну жёлтую. Ту самую, которую Белая всё это время хранила за щекой. Поэтому её желание перестало быть секретом, но ведь я не против, Солнечный и мне нравится.

И вот этот миг настал. Три круга в танце под оглушительный бой барабанов закончились. Теперь звучит только песня без слов, обнажающая душу, и мой шёпот:

— Благодарю за спасение! Благодарю за мир, полный чудес! Благодарю за сестру! Благодарю за большую семью! Благодарю за любовь, которой была лишена в другом мире! Прошу… — у меня перехватило дыхание, глаза наполнились слезами, и сквозь них в пламени костра я вдруг увидела девушек, извивающихся в танце, а между ними появлялся и исчезал дракон. — Прошу… помогите стать родной этому миру! Я хочу остаться с Белой навсегда! Дайте мне сил, терпения и мудрости, чтобы стать достойным уважения драконом! Желание моей сестры Белой — пусть Солнечный Свет станет Любимым!

От волнения кружилась голова, тело била нервная дрожь. Из последних сил бросила чешуйки в костёр и отступила на пару шагов. Кто-то сразу поймал меня за плечи, прижал к горячей груди, а пламя в этот момент взметнулось белым ослепительным вихрем с жёлтым стержнем внутри и опало обычным огнём. На пару минут воцарилась тишина, все смотрели на меня, а я плакала и смеялась одновременно.

— Что же ты такое попросила, любимица Богов? — раздался рядом удивлённый голос Ильяра.

— Это не важно, главное, её услышали! — ответил Челвод. — Третья ночь ещё не закончилась! Благодарим и просим, кто ещё не успел! Бейте в барабаны, пойте громче Песню Жизни во славу Святых сестёр и Великого дракона!

И праздник Огненной ночи продолжился.

Светлар взял меня на руки и куда-то понёс, пока всхлипывала и приходила в себя. Вокруг него крутился Серый, открывал двери, заглядывал через плечо дракона, стараясь увидеть моё лицо. Закрыла глаза, чтобы быстрее ушло головокружение. Но белый огонь даже под закрытыми веками продолжал вспыхивать, и дракоша тут была ни при чём. Она пела, вибрировала урчанием от счастья, ей было хорошо и спокойно рядом с Солнечным.

Смешанный аромат тишь-травы и мертвянки подсказал, что мы уже в Храме на башне. Я слышала звуки вспыхнувшего очага, позвякивание посуды, тонкое журчание воды, лёгкие шаги, шуршание одежды, но продолжала сидеть на коленях дракона, уткнувшись в его грудь. Горячие ладони поглаживали спину, плечи, осторожно касались затылка и напряжение постепенно начало отступать. Дыхание дракона коснулось моего уха и бархатный голос прошептал:

— Маленькая, всё хорошо, ты справилась.

— Да, Беляна, чего ты испугалась? — встрял Серый.

— С чего ты взял, что испугалась? — сердито спросил Светлар. — Она же не икает.

— А чего тогда с ней? — продолжал допытываться оборотень.

— А ты не видел? — раздражённо повысил голос дракон.

— Спокойно! — скомандовал Челвод и уже тихим голосом добавил. — Сейчас попьём цветочный отвар и всё узнаем. Так ведь, Беляна? Серый, сбегай на кухню, принеси ещё сухой кислявки.

— Нет её больше, ты всю съел, — ответил парень.

— Всю? — по-детски расстроился маг.

— Весь запас, даже для приправы не осталось, — развёл руками Серый.

— Вот ведь, как быстро закончилась, — вздохнул Челвод, разливая по кружкам горячий напиток.

— Я пирог принесу. Беляна, какой хочешь? — подскочил с места Серый.

— С рыбой есть? — спросила, поддавшись желанию Белой.

— Ееесть! — раздалось уже с лестницы.

— Шустрый малый, — усмехнулся Светлар, помогая мне устроиться в соседнем кресле.

— И отличный помощник, — добавил Челвод, протягивая мне вазочку с сухофруктами, а потом спросил. — Что случилось, расскажешь?

— Я их видела! Всех! Как Серый говорил, — возбуждённо с восторгом начала я, вновь закрыла глаза, теперь чтобы лучше вспомнить видение. — Они кружились в танце, а между ними дракон сверкал глазами. Ой! Их правда было три! Три глаза! Девушки в пышных красных шароварах, в прозрачных оранжевых туниках с широкими рукавами, на головах венки из жёлтых цветов, такие же цветочные браслеты на ногах и руках. А дракон был огненным, то исчезал в огне, то проявлялся. И взгляд от них оторвать невозможно, и мысли путались. Помню, что благодарила, но не помню, о чём просила… Когда вспыхнул белый огонь, показалось, что нахожусь в центре костра, а вокруг плотный любовный дурман.