— Мы поедем в город! — подскочила от радости.

— Да, по торговой улице до дворца, прикупим кое-что в дорогу, — улыбнулся Светлый.

Пока дракон занимался лошадьми, привела в порядок себя. Волосы расчесала, собрала в высокий хвост, к одежде, которую дала Тума, добавила подарок Михара. Рыжий, уже полностью готовый к прогулке, ревниво наблюдал за хозяином, пока тот засёдлывал мою лошадь. Пару раз пытался куснуть Звезду, отчего та дёргалась, отходила в сторону. Светлый терпеливо, но твёрдо успокаивал обоих.

Тихое возмущение Рыжего переросло в настоящий скандал, когда оказалась в седле на незнакомке. Такое конь вытерпеть уже не мог, в несколько секунд превратившись в страшного монстра. Прижатые уши, свирепый взгляд, раздувающиеся ноздри от тяжёлого дыхания и хрип, похожий на рычание напугали не только Звезду, но и меня, и людей, что находились рядом. Топнув ногой так, что в разные стороны брызнула земля, Рыжий ринулся вперёд.

Всё остальное произошло одновременно. Звезда присела, я успела ухватиться за гриву, бойцы и лошади кинулись россыпью в лес, Светлый на ходу запрыгивал в седло. Прыжок, короткий полёт, меня отрывает от седла, жёсткое приземление, удар в лицо с болью, темнота и, как далёкое эхо сквозь шум в ушах, крик Светлого за спиной.

— Ильяр, Беляна!!! — и следом громогласный рёв взбешённого дракона. — СТОЯТЬ!!!

Прохлада на лице и настойчивое урканье Белой заставили очнуться. Всё хорошо, сестричка, я жива и кажется цела. Чувствую, день будет весёлый, если с утра начались такие сюрпризы. Дракошка булькнула и затихла. Кто-то осторожно надавил на подбородок, размыкая губы. Тёплая, нежно пахнущая лунным цветком, жидкость затекла в рот. Глотнула. Язык и разбитые губы обожгло горечью. Фу… гадость какая.

Меня передёрнуло, после чего разом ощутила своё побитое тело. Саднящей, горячей болью отозвались ладони и… лицо! Блин горелый! Прокатилась называется! Это ж на кого теперь похожа⁈ Интересно, Рыжий ещё жив? Из груди сам вырвался короткий крик, крик досады, запоздалого страха и боли. В плотный шуршащий шум в ушах оглушительно ворвались звуки с поляны. Отлично… теперь бы ещё глаза открыть, но мешала холодная влажная ткань.

— Очнулась, — прозвучал над головой голос Светлого. — Ну-ка, посмотрим, что тут у нас…

Мокрого лица коснулся лесной ветерок. Сквозь веки пробивался красный свет. Полностью открыть глаза не получилось, что-то мешало. Рядом послышался нервный смешок Ильяра. Понятно… не стала сдерживать слёзы.

— У неё получилось отомстить, — прошептала, еле шевеля разбитыми губами. — Может теперь успокоится?

— Прости… — так же шёпотом ответил Светлый. — Не уберёг… не понял, насколько сильно полюбил тебя Рыжий.

— Не плачь, малышка, сейчас подлечим, — подмигнул мне Ильяр. — Помнишь, как водные драконы твоего брата быстро в порядок привели? Вот. Сделаем чёрную маску, боль и опухоль в один момент исчезнут. А в город можно вечером поехать, даже лучше будет.

Он взял мою ладонь, всю покрытую тонкими полосами порезов, и мазнул первой порцией чёрной массы из глиняного горшочка. От моего визга всполошились кони, бойцы повскакивали со своих мест, гудящей басом толпой начали успокаивать, уговаривать потерпеть чуть-чуть. Ильяр знал, что так будет, держал крепко, выдернуть руку не смогла. Светлый тоже держал, положив горячую ладонь на впадину между ключиц, а густой магический дурман быстро усыпил сознание.

Проснулась от сильного зуда, чесались ладони и лицо, особенно нос. А почесать не могла, кто-то держал руки, сложенные на груди. Сразу всё вспомнила. Мазь на лице стянула кожу, добавляя неприятные ощущения. Ладони и каждый пальчик забинтованы, даже пошевелить ими не получается. Но главное нет боли!

Лёгкий аромат лунного цветка пробивался сквозь древесный запах мази. Успокаивающий дурман продолжал действовать, но не усыплял. И всё же что-то настораживало, что-то было не так. Открыла глаза. Рядом сидел Светлый, задумчиво смотрящий в даль. Поразила тишина на поляне. Никого, только мы. Определённо что-то случилось!

— Где все? — спросила и Светлый вздрогнул.

— Общий сбор у короля, и нас будут ждать, — быстро ответил и после этого, растягивая слова, тихо ласково пробасил. — Как ты, чумазик?

На лице дракона сияла солнечная улыбка, волна обожания опьяняла. Улыбнуться в ответ не получилось, высохшая мазь превратилась в плотно прилипшую маску. А показывать большой палец отучила себя ещё у Михара. Светлый склонился надо мной, погладил по волосам, провёл пальцем по всей границе затвердевшей мази.

— Хорошо. Уже можно снимать, — подмигнул он и начал разбинтовывать мне руки. — Знаю, от этой мази все раны сильно чешутся, но трогать нельзя. И после, когда всё сниму, тоже нельзя. Чешется, значит заживает.

Когда открылась ткань наложенная прямо на мазь, Светлый осторожно потянул вдоль пореза. Боли не было, наоборот слегка саднящее чувство заглушало зуд. Высохшая чёрно-коричневая мазь трескалась, но оставалась на ткани и при этом легко отходила от кожи, не повредив ни одной ранки. Было странно видеть не кровавые подсохшие болячки, а уже яркие, красно-розовые шрамы, которые тоже хотелось почесать.

— Не переживай. Они скоро побледнеют и будут незаметны, — видя, как внимательно разглядываю руку, тихо сказал Светлый.

Я кивнула, посмотрела в тёмно-медовые глаза и утонула в ласковом золотом сиянии. Громкое тарахтение Белой помогло очнуться и закрыть глаза. Он специально? Или это особенность всех драконов? Помню, Швар при первой встрече тоже так делал. Взгляд влюблённого дракона опасная штука, не заметишь, как растаешь. Надо запомнить.

Светлый продолжил разбинтовывать вторую руку, а я стала подглядывать за ним из-под прикрытых век. С каким же напряжением он это делал! Большой, сильный, уверенный в себе воин сдерживал дыхание, чтобы унять дрожь в руках, перед очередным удалением присохшего бинта. Боялся причинить боль? Или боялся увидеть незажившую рану? Ждал и боялся моего крика?

Какой же он милый в этот момент! Дракоша опять громко затарахтела, уловив мои эмоции и соглашаясь. Боли не было, было огромное желание почесаться. Особенно страдал нос, которому, помимо зуда, доставались активные запахи, и почему-то усилился аромат Лунного цветка.

Сколько не крепилась, в конце концов дёрнулась и всё-таки чихнула. Звук получился сдавленный и тоненький. Но как же он напугал Светлого! Мгновение и оказалась прижатой к горячей груди с бешено бьющимся сердцем. В сознании слились вместе мощный поток магического дурмана и неповторимый, особый, притягательный запах дракона. А ещё шёпот, обжигающий ухо.

— Беляна, малышка… всё хорошо… надо выпить отвар Лунного цветка и боль больше не потревожит. Всё хорошо… слышишь?

Ох… если бы он знал, КАК мне сейчас хорошо! Белая ликовала, да так громко, что казалось от звука её тарахтения вибрирует всё тело. Но нет, оказывается это дрожит Светлый. Так! Не будем доводить до греха. Вспомнила про лицо, представила себя со стороны и отстранилась. Парень сразу вскочил, и, когда села, протянул маленькую в красивой оплётке фляжку.

— Один глоток. Сразу. Быстро. А то проглотить не сможешь и губы смажь, — почему-то прохрипел он.

Сделала, как велел. Обжигающая горечь отвлекла от всех мыслей и ощущений, даже передёрнуло. Запах Лунного цветка опять начал раздражать, видимо организм теперь воспринимает его, как угрозу. Что ж, буду чихать, хорошо хоть не тошнит.

Светлый сначала с удивлением слушал и смотрел на мои мучения, а потом расхохотался, поняв, что за звук его так напугал. Обливаясь слезами, шмыгая носом, несколько раз порывалась схватиться за лицо, но всякий раз руки оказывались в плену горячих больших ладоней.

Наконец настала очередь снимать мазь с лица. Парень глубоко вздохнул, потёр ладони и вопрошающе склонил голову набок. Мой организм к этому времени уже смирился и успокоился. Я тоже глубоко вздохнула и кивнула соглашаясь. Жаль зеркала нет, хотя… нет, хорошо, что его нет. Если Светлый продолжает любить даже такую, то плевать, как выгляжу. После линьки всё исчезнет. Дааа… одракониваюсь потихоньку.