— Мальчик дракон? — спросила с надеждой.

— Увы нет. Маг Воды, как и я. Мой будущий ученик, — Челвод явно был доволен.

Что ж, ещё один маг, это тоже хорошо. Ур! Ур-ур-ур! Ррр! УР! Поняла-поняла, хочешь удрать. Ур! Но я ещё не всё узнала. Ррр! Ладно, не сердись. Ур. Пора подготовиться ко второй ночи. Ур. А ведь Серый обещал помочь. Ур! Надо его найти и спросить. Интересно, что он приготовил? Ур-ур.

— Можно отложить наш разговор на завтра? — повернулась я к Челводу.

— Беги уж, — махнул он рукой.

Оборотень сидел на последних ступенях лестницы, напряжённо вслушивался в звуки, доносящиеся со двора, и вздыхал. Увидев меня, тут же вскочил, лицо озарилось улыбкой, лукаво заблестели глаза.

— Отпустил? — Серый протянул мне руку. — В подземелье?

— Да, — кивнула и сжала его ладонь.

Мы бегом пронеслись по опустевшему второму этажу, добрались до пыточного зала к потайной двери. По пути парень забрал одну из больших корзин, вытряхнув остатки угля, и кусок обгоревшего по краям полотнища. Уже в полумраке жуткого коридора он объяснил:

— Тебя, маму и драконов объединяет плен и страдания, а символ этого вот! — Серый поднял с пола металлический ошейник волчицы и положил в корзину, достал, свернул в несколько слоёв плотную ткань, постелил на ступенях и пороге зловещей купальни. — Заходи. Добавим что-нибудь для драконов. Самое главное снять с души оковы всех ужасов плена. Для этого и будет гореть костёр Второй Огненной ночи.

— А мой… символ где? — спросила, почувствовав, как заволновалась Белая.

— Я принёс, у мамы в комнате лежит.

На дне купальни шумел речной поток, толстые цепи, потревоженные волной, иногда тихо постукивали о камень. Ошейники на дне. Для Белой не проблема их достать, но рядом у наших ног лежали намордники, их и взяли. Оставив тяжёлую корзину у начала лестницы, мы пошли в глубь подземелья. Сырой затхлый запах постепенно наполнялся вонью, послышались отдалённые странные резкие звуки. Масляные светильники вдоль стен стали встречаться всё реже и реже. Мой чисто человеческий страх заглушало будоражащее любопытство дракоши, а возможность видеть в темноте добавляло, хоть и немного, уверенности.

— Ты уже здесь был? Видел их? — шёпотом спросила я.

— Да, и они спали, — ответил Серый, прибавляя шаг. — Почему сейчас шумят, не понятно.

Вскоре из-за поворота появился слабый рассеянный свет, а от вони заслезились глаза. При нашем приближении визгливые звуки усилились, а когда вышли к огромному вольеру на нас обрушилась звуковая волна орущей стаи. Стеклянный грязный купол вместо крыши пропускал мало света, но благодаря зрению дракона я сумела разглядеть этих странных животных.

Доведённые до крайнего истощения, почти скелеты в свалявшейся местами позеленевшей шерсти, задохи очень напоминали земных бесхвостых средних обезьян, но с обвисшими голыми ушами. А вот отличия были устрашающие. В каждой широко разинутой пасти острые треугольные зубы, как у пираний. Огромные по сравнению с телом кисти лап имеют длинные грязные когти.

Задохи пытались расшатать толстые прутья, грызли их, ломая зубы, тянули к нам лапы, в надежде ухватить. Безумие такого количества животных пугало, и я поспешила обратно в темноту коридора.

— Не понимаю, чего они так орут? — возмутился Серый, перекрикивая шум.

— Они очень голодные и усыпляющее действие яда закончилось, — ответила я.

— Надо сказать Челводу. Беда, если вырвутся. Бежим!

Вечер в делах и приятных хлопотах пролетел незаметно. Мужчины неспешно, с тихими разговорами, готовились к празднику. Сменили походную одежду на новую, чистую. Принесли и разложили вокруг высокой деревянной конструкции свёрнутые в тугие узлы рваные окровавленные рубахи, и другие предназначенные для этой ночи предметы. Лишь когда наступила кромешная темнота, наконец, полыхнул первый костёр у Храма, а второй взметнулся у ворот Замка. Мы с Нежей наблюдали с балкона башни, как следом за ними стали покрываться огоньками холмы.

Песня взлетела над рекой, раскатилась по предгорью, подхваченная глубокими мужскими голосами. Когда на первый план выходили рокочущие басы, начинал вибрировать воздух, и мелко дрожали языки пламени. Высокие голоса мальчишек врывались в общий хор звонкими весёлыми колокольчиками, огонь при этом вытягивался высоко к небу и тут же опадал, будто тоже плясал.

Я чувствовала, как волнуется внутри меня Белая, видела, как вцепилась в поручни побелевшими пальцами Нежа. Бойцы друг за другом обходили костёр три раза, кидали каждый своё подношение и отступали в тень, освобождая место следующему товарищу. Мужской танец завораживал ритмом, свободными и сильными движениями. Поэтому вскоре мы тоже начали прихлопывать в такт и тихо подпевать. При этом Нежа тайком с восхищением поглядывала на меня, но старательно делала вид, что ничего не замечает.

Когда все бойцы завершили священный обряд, к костру подошли три дракона. Одновременно к ним подтащил корзину Серый, а нас с лестницы окликнул Челвод. Мы появились в момент, когда бывшие узники вынимали из корзины и бросали в огонь свои страшные символы плена. Все поленья и ветки в костре уже прогорели, рассыпались, но длинные брёвна ещё стояли огненным шатром, высоко поднимая пламя.

Удивительно, но металл намордников, который сдерживал огромных драконов, вдруг начал плавиться, стекать и гореть, добавляя жар и яркость волшебному огню. Как такое может быть? Как? И в этот момент на плечи легли горячие ладони, возле самого уха раздался голос Светлара.

— Не робей, уничтожь боль и страх прошлого. Тогда сила дракона увеличится, а магия станет послушной.

— А что ты бросишь в огонь? — мне действительно интересно, от чего хочет избавиться сильный и здоровый мужчина.

— То, что принесло много горя, и сейчас убивает моего отца, — ответил дракон и показал на ведро с чёрным маслом, прикрытое его старой рубахой.

Подошёл Челвод, положил рядом с корзиной свою изорванную грязную одежду, собранную большим узлом, в котором что-то позвякивало. Затем мягко подхватил меня под локоть и увлёк ближе к костру, где в нетерпении ждала Нежа.

— Танцуй, хлопай в ладоши, но не пой, — шепнул он мне и первым пошёл вокруг костра.

А петь хочется даже больше, чем танцевать. Нет! Ур? Это должна сделать ты. Ты страдала, ты боролась, и только ты имеешь право бросить в огонь символ всех тех бед, что с тобой произошли. Ууур! УР! УР!

Я быстро повернулась к стоящему рядом с корзиной Серому.

— Принеси плащ! — прозвучало как приказ, и парень мгновенно исчез в темноте.

Мужской танец защитника в исполнении Челвода отличался плавностью движений. И это понятно, ведь его оружие магия Воды. Огонь шипел рядом с ним, отклонялся в другую сторону. А когда маг ловко забросил в центр костра узел, послышались приглушённые бухающие звуки, а пламя окрасилось в зелёный ядовитый цвет.

Следом пошла Нежа, распустив свои седые пышные волосы. Её глаза засверкали белым огнём, а на губах застыла хищная улыбка. Волчица при каждом движении рычала, подвывала, выплёскивая из себя ненависть, боль, страх, тоску, всё то, что до этого прятала в душе. Пламя откликалось рёвом, взлетая тонким смерчем ввысь, осыпая всех искрами. С яростью брошенный ошейник мгновенно раскалился, вспыхнул и исчез. Нежа, закрыв лицо, обессиленно качнулась, и упала бы, но Ильяр подхватил на руки и унёс в Замок.

Проводив их взглядом, повернулась к костру. Сначала показалось, что заложило уши. Сплошной монотонный гул огня приглушил голоса мужчин, отодвинул в стороны все звуки. Я чувствовала, магия Огненной ночи ждала меня, мой выход, мой танец, моё подношение. Белая пела на свой драконий лад, рокотала с визгливыми переливами, ободряюще порыкивала. Вторая ночь раскрыла передо мной свои тайны, преподнесла свои сюрпризы, наполнила приятным волнением.

Первый шаг из полумрака к жаркому свету, как прыжок с высоты. Это другой костёр, другой огонь, другая сила магии — боевая. Теперь понятно почему вторую Огненную ночь называют мужской. Хорошо, что одета в штаны и рубаху, будет вам танец боевого дракона! Ур? Ур-ур? УУУРРР!!! Я выгоню из себя все страхи и пусть сгорят они в священном огне! УУУРРР!!!