— Море… — протянула мечтательно. — Белая никогда не показывала его, наверно сама не видела, так далеко не уплывала.

— Увидишь, обещаю, — улыбнулся Светлый. — Но плавать в нём нельзя, даже летать над ним надо высоко и не далеко.

— Ооо! — удивилась и расстроилась одновременно. — Как так? Почему?

— Морские драконы утащат, — засмеялся подошедший Ильяр. — Светлый, мы готовы. Осталось только Малыша накормить.

— Мы тоже закончили, — сообщил дракон, вытирая руки о влажную тряпку.

— И меня с Малышом накормите, тоже хочу есть, а особенно пить, — вставила я, усаживаясь. — А Малыш это кто?

Светлый смущённо хмыкнул, а Шаир с Ильяром рассмеялись. Чего это они? Но на вопрос так никто и не ответил. Вместо этого меня дружно поставили на ноги и направили к костру, который уже полностью прогорел, лишь слегка дымил. Седой воин вручил миску с тёплой кашей, а другой поставил рядом полную большую кружку с чем-то похожим на компот. Пахло от неё вкусно ягодами.

Ела и оглядывалась вокруг. Многие уже сидели верхом, переговариваясь, поглядывали на меня с улыбкой. Эх, посмотреть бы на себя со стороны… ТАК. Опять эта мысль в голову залезла! Пора доверять драконам, сказали маска, значит маска. Всё. Лучше не знать, как выгляжу, спокойнее. Уррр-уррр! Да, Белая, потерплю до линьки. А это сколько?

— У меня вопрос, — подошла к Светлому, который что-то поправлял во вьючных мешках Рыжего. — Когда случится моя первая линька?

— Возможно следующей весной, — улыбнулся он. — Не переживай. Ты, как и я, боевой дракон, шрамы иметь нормально. В отличие от других мы и линяем чаще, и вырастаем быстрее. Женщины всегда были на ровне с мужчинами, а иногда даже сильнее.

— Ты будешь сильнее всех, как Глава двух исчезнувших родов, и как единственный дракон носитель двух магий, — добавил подошедший Шаир.

— Уже двух… — вздохнула и сразу спросила. — Какой второй?

— Таинственные Мерцающие, — ответил Светлый. — Скорость — главная способность. Сейчас многие не верят в них. Дружили только с Лунными. Внезапно появились и также исчезли. Это всё, что знаю.

— Но знает маг Воды, наш родственник, — Шаир поцеловал мои ладони, посадил на лошадь, протянул перчатки. — Швар проведёт вас к нему, он уже ждёт за городом. Удачи, Малыш! Ещё увидимся!

Шаир кивнул Светлому и слегка хлопнул Звезду по крупу. Всадники цепочкой друг за другом выехали на большую дорогу, а там через мост на тропу мимо скалы за стену города, вдоль неё до леса. У подлеска ждал счастливый Швар, сверкая улыбкой, верхом на светло-рыжем коне-полукровке, как у бойцов Ильяра. Ведь всё сложилось, как он и хотел.

Ехала и размышляла над последними словами Шаира. Получается Малыш это я? Кажется Светлый, когда шептал, тоже называл… Малыш… Уррр-уррр-уррр. Белая, тебе нравится? Да, приятно. Так можно обращаться к мальчику, самому младшему в отряде. И так можно ласково называть любимую девушку.

КОМАРЫ! Нет! Это кошмар! Опять эти кровососы! Над каждым всадником вьётся по облаку, но… не садятся, даже лошадей не трогают. Да здравствует мертвянка! Хах. Понюхала рукав рубахи, но сквозь густой запах мази другие запахи не пробивались. Даже лесной прохладный порывистый ветерок лишь играл с волосами, нежно прикасался к открытой части лица, не принося лесного аромата. Обидно… ведь это другой лес, другой воздух, другой маленький мир.

По подлеску ехали довольно долго. Сначала это были редкие молодые тоненькие деревья в окружении кустов дикой цветущей смородины. Постепенно деревьев становилось всё больше и больше, стволы их стали толще, а кроны выше. Смородина уступила место орешнику, а тот, как живая зелёная ширма, загораживал молодой лес от чужих любопытных глаз. Где-то недалеко стучали топоры, перекликались мужские голоса, лаяла собака.

Когда деревья закончились перед нами открылась, залитая весенним ярким Солнцем, широкая луговая полоса, а сразу за ней стена из гигантский деревьев, стоящих близко друг к другу, смыкаясь кронами. В глубине такого леса была вечная ночь.

У корней первого гиганта стоял Швар, что-то протягивал каждому бойцу. Когда подъехала он снял с моей руки перчатку, как брат, поцеловал ладонь и надел кожаный браслет с деревянными бусинами. Как только это случилось, тишина зачарованного леса взорвалась миллионом звуков, стволы раздвинулись, пропуская солнечный свет. Стала видна широкая дорога, выложенная серым камнем, как в городе.

Вот оказывается, как работает зачарованность! Этот лес ещё интересней! Сразу почувствовала себя девочкой из сказки. Какие ещё сюрпризы ждут впереди? Посмотрела наверх… Кроны так высоко, что кажутся маленькими. От неожиданно сильного головокружения начала заваливаться назад. Кто-то ухватил за шиворот, встряхнул и продолжал держать пока приходила в себя с закрытыми глазами. Ничего себе, нежности! Кому-то понравилось, как это делал седой охранник?

— Как же ты летать будешь, если от такого пустяка заваливаешься? — услышала за спиной смех Ильяра.

— Летает дракон, а Беляна от королевских подарков и угощения ещё дня два такой слабой будет. Ей бы лечебный отвар, да в кровати полежать, — голос Светлого прозвучал резко, раздражённо.

— Отвар сделаю сразу же на костро́вой поляне, — быстро сказал Швар и добавил. — У мага есть особые эликсиры именно для драконов, на мне с братом испытанные. В его доме и переночуем.

— Ты как? Может ко мне, на Рыжего? — спросил Светлый, заглядывая в лицо.

— Да, — неожиданно согласилась я.

Неожиданно? Пока сознание обрабатывало поступающую информацию, оперативно сработал мозг, включив чувство самосохранения. Мне действительно было плохо, а рядом с драконом спокойно. Но возможно привыкла к магическому дурману, которого уже не хватает.

Ведь сложилось сразу несколько причин плохого самочувствия, а именно: падение с последствием, отравление крепким вином, новичок в верховой езде. Но к этому добавилось что-то ещё, непонятное и пугающее. Началось это сразу, как въехали в зачарованный лес. И Белая почувствовала, скрипела без остановки, даже голова заболела.

Оказавшись в руках Светлого, сразу расслабилась. Подъехал Швар, взяв поводья Звезды. Под двойным магическим дурманом боль утихла, стали расплываться очертания всадников и леса, звуки слились в один затухающий шелестящий звук. Закрыла глаза и унеслась…

Шумный стремительный поток приятно остужал кожу, зудящую, горячую. Хотелось разорвать и вылезти из неё, как из старого грязного мешка. Внутри тела всё трепетало, напрягалось и раздувалось. Но в ледяной горной реке, если двигаться против течения, эти ощущения ослабевали. Случайно коснулась хвостом мелких острых камешков на дне и содрогнулась от покалывающей зудящей боли. Уцепилась за скальный высокий берег, подтянулась и прижалась, тяжело дыша, перебарывая боль. Надо… надо выбраться на поверхность под солнечные лучи, обсохнуть. Кожа, которая всегда была гладкой, плотной, теперь стала рыхлой, набухшей от воды, а под ней нестерпимо чесалось. Это раздражало, злило, хотелось укусить саму себя. Там наверху нужно выпустить человека, спрятаться в нём, уснуть…

В положении моего тела что-то изменилось. Возвращаясь из тяжёлого сна, опять оказалась в плотном магическом потоке, успокаивающем, усыпляющем. Сильные руки Светлого подняли с седла и передали в другие сильные руки, при этом изменился магический поток, добавилось обожание. Как приятно… Обняла, не открывая глаз, за шею того, кто крепко прижимал к груди и снова унеслась…

Жаркие лучи Солнца быстро высушили кожу. Она превратилась в белую матовую плёнку, стягивала, мешала движению, стала мала. Тело пульсировало, мышцы раздувались и не желали сжиматься, при этом кожа противно трещала. С усилием потянулась, захлопала крыльями, согнулась-выгнулась, резко свернула и развернула хвост, ударив по земле. Саднящий зуд сводил с ума. Уже не обращая внимания на боль, начала кататься по земле, тереться об обломки скал. Наконец плёнка лопнула! В образовавшиеся дыры хлынул свежий воздух, будоража новую нежную чувствительную кожу. Быстрее, надо освободится и выпустить человека! Зубами ухватилась за старую хрустящую кожу и потянула… Оооо!