Моего носа коснулся привычный и родной запах трав. Затем ледяные губы отстранились, и раздался серебряный смех.

— Ты определенно в порядке, — проговорил Натаниэль.

Но я так не хотела открывать глаза. Меня преследовал иррациональный страх, что все происходящее — всего лишь мираж, сон, галлюцинация, каких были сотни за последнее время. Всего лишь плод моего воображения. Я открою глаза и увижу… опаленную равнину!

Воспоминания об огне драконов заставили меня проснуться, резко сесть на постели и оглядеться. Рядом сидел Натаниэль и улыбался, я порывисто его обняла, чувствуя, как в груди словно развязался тугой узел. Он тоже крепко сжал меня, нежно целуя в шею. На миг все вокруг перестало иметь значение и смысл, я просто тонула в его объятьях, ощущая невероятную невесомость и счастье.

— Тебе нужно поесть и выпить лекарства, — произнес он, поднимая с небольшого столика поднос.

Вокруг была моя комната в той самой крепости, которую мы защищали от Императора. Камин весело потрескивал, за дверью слышались шумы, крики, но это были звуки радости. Кто-то затянул веселую песню, и ему стали вторить другие голоса. Вскоре грянул разноголосый хор.

Я села на кровати поудобнее и принялась за еду, протянутую Натаниэлем. Где-то лишь на третьей ложке супа я замерла, с недоверием глядя на своего жениха, который улыбался широко и счастливо, выражение радости не портили даже острые клыки. Он почти успел перехватить тарелку супа прежде, чем я ее перевернула. На покрывало пролилось лишь несколько капель.

Резким движением я откинула одеяло в сторону и несколько раз разогнула правую ногу, подняла левую. Они вновь меня слушались и я могла поклясться — на этот раз никакого транса не было и в помине!

Я снова могла ходить!

Я вышла на крепостную стену, полуразрушенную и с многочисленными следами прошедшей битвы. Но тел и крови нигде не было видно, а вода во рву казалась чистой и прозрачной. Нигде поблизости я не увидела снега, а ветер с равнины дышал теплом, почти по-весеннему.

— Столица графства получила не только победу, но и небольшое чудо природы, — Натаниэль стоял позади меня и крепко обнимал, привычно кутая в свой плащ. Он протянул руку и указал на выжженную проплешину, которая осталась от сожженного войска Императора. — Огонь драконов впитывается в предметы и остается надолго. А после пяти древних змеев — в этом городе не скоро увидят снег.

Я вгляделась и заметила белые сугробы почти у самого горизонта. Воздух все еще пах гарью и дымом, так же как сама крепость носила на себе шрамы. Я подумала о старом маге, Корелане, и со вздохом глянула на разрушенную дозорную башню, где он умер. Не знаю, был ли он раньше хорошим человеком, но умер, как герой. Пусть большую часть тайн он и унес с собой в могилу, все же чаще в жизни мы сразу понимаем, что перед нами достойная личность. А прошлое, сложная судьба и ошибки — всего лишь история.

— Я билась с Императором один на один, но его оттеснили. Я успела его ранить, но боюсь, что он выжил.

Натаниэль напрягся, отстранил меня и пристально вгляделся в мое лицо.

— Он тебя видел? Хорошо разглядел?

— Думаю, да. К концу битвы я сняла шлем. И пусть царила ночь, магия огня хорошо освещает лицо мага. А что?

— Плохо это, — вздохнул он. — Император не забывает тех, кто встал у него на пути. Со странствиями придется на время завязать.

Я хмыкнула и вновь стала разглядывать выжженную землю, оттаявшую реку и черные стволы деревьев. Затем озвучила то, что меня терзало уже давно:

— Этот Император не показался мне таким уж страшным. Я помню рассказы Шина, я видела выжженные города лиохов, столько ужасов и легенд. Мне казалось, он должен быть другим. Или злобным варваром, который все крушит и пьет вино из черепа своего врага, или безэмоциональным и ледяным ублюдком, который готов убить собственную мать. А он… обычный. Ругался последними словами, только зря угробил кучу конницы, кидая ее на стены. Он, конечно, взял бы нашу крепость, но лишь численностью. Я не заметила ни тактики, ни стратегии… Не знаю…

Натаниэль тихо рассмеялся и крепче меня обнял.

— Ты разочарована, верно? Но должен тебя расстроить еще больше. Самые страшные злодеи в мире чаще всего именно такие. Понимаешь, далеко не всегда те, кто распространяет вокруг себя ужас — действительно злы. Чаще, внешность лишь маска. А для Императора — это верно вдвойне. Он меняет тела, как одежду, меняет образы и постоянно пробует что-то новое. Для него жизнь — это игра, огромный стол с десятками фигур, и пока еще никому не удавалось ни взять его под контроль, ни спровоцировать на нужный ход. Вся беда в том, что его тактику невозможно предугадать, следующее действие может не вытекать из предыдущего. В какой-то момент он даже похож на человека, обычного и даже иногда неплохого. Он смог на время обмануть даже Корелана, который верой ему служил. Но после и этот образ ему надоел. Ему просто безразличны условности, потери в войске, окружающие люди. В какой-то момент он захотел лично убить старого врага, Корелана, и сделал это. Остановить таких людей сложнее всего. Они живут эмоциями, поддаются страстям, но все же обладают удивительной природной хитростью, позволяющей им выживать и обходить ловушки. Они как стихийное бедствие, могут уничтожать все вокруг без видимой и понятной причины, а после просто уйти и больше никогда не вернуться. Хотя на последнее, нам надеяться не стоит.

Я задумалась, но все же так и не смогла полностью понять слова Натаниэля. Чаще всего люди — это обычные смертные, управляемые простыми эмоциями и желаниями, их поступки и мотивы не кажутся мне странными и непостижимыми, как выкрики сумасшедшего нищего на храмовой площади. Тогда кто такой Император?

— А Повелитель Ватмаара?

— О, нет, — загадочно улыбнулся Натаниэль. — Он совершенно иной случай. Куда более сложный. Я не стану клясться на крови, что он самое доброе существо во Вселенной, но уж точно мудрейшее. И он дал мне кров тогда, когда никто не хотел пускать меня на порог. Не суди ни о ком по первому впечатлению, смотри глубже, через внешнее и неважное. В самую суть, — жених потрепал меня по волосам. — А то я не поставлю тебе следующую ступень по строению личности!

Я поежилась от внутреннего холода, от затаенного страха и горечи.

— Как ты? — только и смогла выдавить из себя.

Все то, что обдумывала в перерывах битвы, все мои сомнения вновь накинулись на меня. Натаниэль обнимал меня, а я чувствовала, что предала его. Свыклась с мыслью, что никогда больше его не увижу. И смогла с этим жить. Уверилась, что уже не вернусь в Академию и продолжу дышать лишь дорогой и странствиями, оставив за спиной все прошлое.

— Ты ни в чем не виновата и никогда не была, — проговорил Натаниэль.

Он взял меня за руку и отвел обратно в замок, где все еще продолжалось разгульное празднование. В моей комнате песни были не так слышны, а тепло, идущее от камина, постепенно растопило мой внутренний холод. Жених усадил меня в кресло, а сам сел рядом на толстый ковер на полу и стал молча смотреть на огонь, прислонившись спиной к моим ногам.

— Я даже не знаю, с чего начать, — едва слышно проговорил он. Затем вздохнул и налил себе в бокал немного вина, протянув оставшуюся бутылку мне. Я тоже плеснула в чашу и выпила залпом.

— Долгая история. Началась она в позапрошлом году. Я, как обычно, остался в Академии заканчивать дела, но мыслями уже был в Хермете, искал какие-то книги с зельями для твоей лавки. Раздумывал о покупке небольшого корабля, чтобы плавать с тобой по южным морям, когда надоест возня с торговлей и алхимией. Когда я прибыл в город, на меня свалилось слишком много новостей о твоих песнях с духом, легенды о работорговцах. Лавка оказалась закрытой, и Арчидоза я нигде не мог найти. Я впал в ярость. В первую очередь, прижал к стенке всех, кто имел дело к истории с духом. И того хозяина борделя, и, конечно, Стралонга. Я был действительно в гневе, рассказал о том, что ты — ученица Академии и дочь Лидора, что если я не разыщу тебя в ближайшие дни, то сожгу весь этот городишко. Он мямлил и юлил, но я видел, что бургомистр что-то скрывает. В итоге, удалось вытрясти из него правду, хотя он едва и не умер в процессе от страха. Стралонг нанял трех убийц, чтобы те избавились от тебя. Олг передал бургомистру о твоих расспросах и общении с духом. Он следил за тобой, мой ангел, и стал свидетелем вашего уговора с привидением. И тут же доложил бургомистру. Но Стралонг уверял меня, клялся и божился, что посланные наемники тебя уже не застали. И контракта не выполнили. Я нашел каждого из них, но все, как один уверяли — на следующий день тебя уже не было в Хермете. Долго, чертовски долго я искал правду. Прежде, чем я ее нашел, я привел привидению и Олга, и бургомистра, а в качестве платы потребовал информацию. Она рассказала, что не знает, куда ты делась, но накануне в город прибыл посланник из Крелонтена. Я отдал этих двоих… просто бросил в море, не слушая ни просьб, ни мольбы, ни криков, они утонули быстро, но я не стал тратить время на зрелище, — Натаниэль сделал несколько глотков вина и вновь тяжело вздохнул. Я ободряюще обняла его за плечи, но говорить побоялась — вдруг я так и не узнаю всей правды.