— То, что у тебя нет личной жизни, не дает тебе право лезть в чужую, — отрезал декан Сфер.

После этой фразы перекосило уже Фредерика, а Натаниэль, напротив, ощущая, что попал в цель, лишь мило улыбнулся и покинул декана Магии. Я задумалась над сложившейся ситуацией и позволила подошедшей Клое увлечь меня в дамскую комнату, так сказать, за компанию. Она весело щебетала об Атрасе, а ее глаза горели изнутри теплым огнем. Я лишь краем сознания отметила, что еще одной тайной стало меньше — странные взгляды девушки объяснялись ее влюбленностью в некроманта и опасениями, что нас связывает нечто большее, чем дружба. Но сегодняшние спектакли с деканами развеяли ее сомненья. Зато в моей голове все запуталось вконец.

Я вышла в коридор и мельком глянула на часы. Уже было далеко за полночь, можно списать все на усталость и сбежать с бала. И к черту все эти непонятные вещи. Но что-то потянуло меня обратно. Я подошла к закрытой двери и удивилась внезапной тишине. Голос Фредерика что-то громко сказал о том, что сегодня бал посетит неожиданный, но очень важный гость. Я только хотела приоткрыть дверь и незаметно прошмыгнуть, как увидела в конце коридора темную фигуру. Несмотря на яркое освещение она казалась черной, как ночь. Сквозняка в коридоре не было, но длинные черные одеяния развевались и колыхались, приподнимались и опадали, словно в воде, медленно и устрашающе. Тяжелый шаг печатался по камню, словно существо было тяжелее самого мира. Эта фигура неслышно приблизилась и зависла прямо надо мной. Под черным капюшоном я не увидела лица, лишь непроницаемую черноту. Широкие плечи и высокий рост. Ощущение силы окутывало меня суеверным ужасом. Это был не дух, слишком уж материальный, и скорее всего, даже не нежить. Но что-то другое, более страшное и могущественное. Только понимание, что я нахожусь в стенах Академии и этот некто явно гость, не позволило мне невежливо убежать или же вовсе — атаковать.

Фигура склонила голову набок и хрипло рассмеялась, буравя меня невидимым взглядом, который я ощущала как ледяной клинок у горла. Я заставила себя вежливо поклониться. Черный силуэт изящно ответил, а я почувствовала такой ужас, что у меня затряслись руки. Все внутри сжималось под страшным взглядом. Позади я услышала легкий стон Клои и звук падения. Фигура протянула ко мне руку, и из широкого рукава показалась почти человеческая, но когтистая рука в черной бархатной перчатке.

— Приходи, когда не останется огня, чтобы жить. Я излечу твои раны, дочь света… — тихим, жутким голосом произнесла фигура, легонько склонив голову набок. Затем резко махнула рукой, заставив двери распахнуться, и скользнула в зал, оставив меня дрожать у входа.

А я едва не упала на пол по примеру Клои, ноги подкашивались и не держали меня. Меня не оставляло ощущение, что я сейчас столкнулась с самым сильным существом во всех мирах. И осталась жива, возможно, только благодаря стенам Академии. Или потому, что подобные личности не видят смысла уничтожать таких мелких сошек, как я.

— Мы рады приветствовать Повелителя Ватмаара в стенах нашей Академии, — доброжелательно произнес Фредерик в зале.

Но я не стала входить, а, наоборот, отступила в тень коридора, решив привести в чувство Клою и уйти с этого бала как можно скорее. Выпитое вино моментально выветрилось от всего пережитого, а веселиться больше не хотелось.

На следующий день я собрала вещи и, ни с кем не попрощавшись, сбежала из Академии. Единственным из преподавателей, кому я рассказала о своем отъезде, случайно оказался Роберт. Мы пересеклись уже глубокой ночью, где-то на верхних галереях, когда я пыталась надышаться холодным осенним воздухом в открытых переходах и хотя бы немного прийти в чувство. Ситуация с танцем Фредерика выветрилась из моей головы, ее затмил темной фигурой повелитель Ватмаара. Еще никогда в жизни я так не боялась.

— А почему ты не спишь? — удивился декан Войны, подходя поближе.

— Воздухом дышу, все хорошо.

Он некоторое время помолчал, задумчиво глядя с галереи вниз, где за крепостными стенами раскинулась освещенная узким месяцем осенняя равнина. Затем внимательно посмотрел на меня, особенно на руки, вцепившиеся мертвой хваткой в перила.

— Если ты переживаешь из-за того танца — то выбрось его из головы…

— Меня уже мало волнует декан Фредерик и его странные эксперименты, — отрезала я. Затем, подумав с минуту, все же решилась спросить: — Кто такой повелитель Ватмаара? И что он делал в Академии? Я лишь мельком слышала об этом городе, они иногда торгуют с нами. Но с Лидором кто только не торгует. Чаще всего в нашей семье «Ватмаар» используется как ругательство… Поймите, я видела демонов, но Повелитель…

Роберт заметно помрачнел, подобной озабоченности я на его лице не видела с той войны из-за Клои. А может быть, настолько сильных переживаний не видела никогда прежде. Он нервно погладил длинную бороду, поправил без надобности пояс и хмыкнул.

— Он правитель могущественного и очень темного государства. Некоторые из тех учеников, что выбрали путь зла, осели в землях Ватмаара. Но, боюсь, они получили там не такую жизнь, о которой мечтали. Это сложный мир, бесспорно, темный и загадочный. Но он существует по своим законам. Ватмаар очень редко нападает на другие государства, еще реже выступает в роли союзника. Они мало общаются с другими территориями, но ведут пусть и небольшую, но постоянную торговлю. А в целом не так много тех, кто бывал там. Я несколько раз попадал в этот мир. И видел столицу. Темный камень, сутулые горгульи, странные статуи, высокие и мрачные шпили. В узких улочках всегда царит полумрак. Когда я проезжал по городу, то не увидел почти никого из обычных жителей, лишь темные фигуры в сумраке, вереницы голубых и зеленых огней, а необычные стражники приковывают взгляд. Не всегда можно сказать точно, у них такие доспехи или они просто не люди.

— А их повелитель? Он человек?

Роберт хмыкнул.

— Даже если под черным балахоном скрывается человеческое тело — он точно не простой смертный. Он демон, я могу сказать это наверняка. А может быть, и нечто куда более страшное. Например, древний бог. Черный бог. Но Ватмаар ведет очень разумную, спокойную политику, особо не влезая в жизнь других миров.

— А когда вмешивается?

— Все предпочитают внять словам Повелителя. Понимаешь, если собрать всех героев мира, их усилий не хватит, чтобы сразить даже городскую стражу столицы Ватмаара. У них, к слову, почти нет флота. Лишь около двадцати черных кораблей с оборванными парусами и корпусами из темного дерева. Это корабли-призраки, перемещающиеся без Сопряжений, — Роберт досадливо хлопнул рукой по каменному перилу и нахмурился. — В общем, гадкий и очень страшный мир. Советую никогда туда не приезжать.

Мы какое-то время помолчали в первозданной тишине предрассветного часа. Шум бала заметно стих после появления гостя из Ватмаара.

— Понимаешь, когда приезжают подобные личности, мы не можем диктовать условия. Если явится король Лидора, мы тоже не станем захлопывать дверь у него перед носом, даже если он приехал не ко времени.

— Я завтра уезжаю, — внезапно сказала я. Стоило мне только произнести эти слова, как и мысленно я сразу же решила, что именно так и поступлю. — Экзамены сданы, курсовая — тоже. Ведь можно?

Роберт пожал плечами, затем утвердительно кивнул. Я кивнула в ответ и вдруг неожиданно для себя самой сказала:

— Повелитель разговаривал со мной перед тем, как войти в зал.

Суровый воин внимательно и даже с каким-то сочувствием посмотрел на меня и покачал головой:

— Тогда тебе тем более не стоит посещать Ватмаар…

…Так мы и решили: я покину Академию как можно скорее и окунусь в теплую и пряную суету Хермета, а Роберт обещал сам известить деканат о моем отъезде.

Я летела над просыпающейся равниной, по-осеннему сонно стелился туман в оврагах, а роса на желтых листьях сверкала в лучах восходящего солнца. Вместе со светом рассеивался и мой иррациональный страх. Арчидоз сегодня был на удивление молчалив и думал о чем-то своем. Ему нравилось иногда играть из себя говорящую зверушку, но я-то знала, что юный возраст дракона ничего не говорит о его интеллекте. Эти удивительные существа с рождения олицетворяли стихии и, как следствие, обладали мудростью, несоизмеримой с их прожитой жизнью. Вот и сейчас Арчидоз просто молча скользил, ловя воздушные потоки, и, прищурив огромные глаза, смотрел вдаль на восходящее солнце.