Я подняла посох в знак того, что пришла в себя, но из транса не вышла.

«Некоторые маги сражаются в трансе много дней, не замечая ранений. А после выхода — умирают», — вспомнилось мне.

Огонь вокруг погас, и я увидела армию Леары во главе с братьями. Стены Академии очищали от врагов дядя, Ника и Маркел — главные Архимаги нашей семьи. Прежде, чем Адриан и Ринек успели меня внимательно рассмотреть, между мной и ними встал Шинмер. Его бы и не удалось обмануть, слишком он многое знает. На его усталом, изможденном битвой лице, отразилась целая гамма эмоций, он закусил губу и опустил глаза. Я тоже. В моем животе и груди зияли три раны, две из них задевали сердце. Было странно видеть свои внутренности, так тяжко меня еще не ранили никогда.

Избранный снял с себя плащ, залитый кровью, местами порванный, но все еще величественный, и накинул мне на плечи. Я запахнулась, пряча смертельные раны от любопытных глаз.

— Ди, — дрогнувшим голосом сказал Шин. Он некоторое время искал решение, возможности, но после понял, что уже все решено и изменить этого не удастся. Просто магия дала мне несколько лишних минут на достойное прощание и возможность насладиться победой. Избранный откашлялся. — Спасибо. Ты спасла мой мир. Ты помогла мне исполнить свою судьбу. А сама…

— Не надо, — я постаралась беззаботно улыбнуться. — Обо мне не было пророчеств и видений. Кто знает, может быть, это и есть моя судьба. Удержи эмоции, пожалуйста, я хочу уйти достойно. А они сейчас все поймут. Начнется суета.

Шин сильнее закусил губу, затем сделал несколько вдохов и ободряюще улыбнулся.

— Я всегда знал, что ты психопатка! — выплюнул мне в лицо подошедший Адриан. — Я помочь хотел. И тогда, и сейчас, а ты каждый раз пытаешь меня убить, идиотка. Не нужно было тебе помогать. Таких только смерть исправит!

Я рассмеялась.

— Прости, брат, — ответила я, заставив его растерянно замереть.

Транс мешал мне воспринимать реальность, но я старалась запомнить все вокруг. Адриана в сияющих доспехах, Ринека на его крылатом коне. Меня окружали немного растерянные, но знакомые лица. Долину заполняли войска союзника, добивая оставшихся тварей и вражеских конников. Я видела голубые знамена Крелонтена и Лидора, кроваво-золотые штандарты Бироса.

Мы победили, хотя еще никто не осознал этого до конца. Стена высилась совсем близко, но я не стала рисковать и лететь к ней, отправившись по земле, вместе со всеми. Ринек подсадил меня к себе в седло и мы двинулись к крепости.

Изрядно потрепанные ворота висели на одних заклинаниях, а внутренний двор был завален трупами. Стены пострадали от осадных орудий и местами обрушились. Нас встретил израненный, но живой Фредерик, которого поддерживал Роберт в иссеченных доспехах. Я улыбнулась деканам, но через мгновение, когда мой затуманенный надвигающейся тьмой мозг осознал происходящее, улыбка погасла.

— Где? — спросила я.

Роберт кивнул на Главный корпус.

Я медленно направилась туда, а Шин последовал за мной. Не оборачиваясь, я проговорила:

— Друг, передай им спасибо. Всем. И Звездным, и деканам. Хорошо?

— Конечно.

— Я рада, что ты со мной.

Шин судорожно вздохнул и сжал мою руку.

— И пусть не смеют винить Академию в моей смерти. Я бы все равно пошла на войну с Императором.

Мы остановились у входа в главный зал. Я обняла друга так крепко, как позволили мои ослабевающие руки.

— Пусть придут чуть позже, хорошо. Мне нужно попрощаться.

— Хорошо.

По щекам Избранного потекли слезы, прочерчивая в копоти и грязи чистые дорожки. Почти как пять лет назад, он плакал в руинах своего народа. Лицо стало другим, а вот слезы потери — прежними. Он сглотнул ком в горле и постарался улыбнуться:

— Среди звезд скажи моей маме, что я ее люблю. Пока, принцесса.

— Пока, Избранный. Храни этот мир.

Натаниэль лежал на полу, в разорванных, как тряпки, доспехах, залитый кровью и недвижный. Враг знал наши слабости. Я увидела серебряный наконечник стрелы, валяющийся рядом. Одежда в разводах, удивительно красных и непривычных — прежде мне не доводилось видеть крови моего любимого.

Я приблизилась и опустилась на колени, снимая с его рассеченной головы шлем и поправляя волосы, поглаживая по лицу и судорожно вздыхая. Мой проклятый король так и не вернулся с битвы. Он умер с моим именем на губах, как и обещал? В любом случае он умер за то, чем дорожил больше всего.

— Натаниэль, — проговорила я и зарыдала. Транс, как и последние силы оставляли меня. Слезы текли холодными ручьями, пока не кончились. Мои руки впервые сравнялись по температуре с ладонями жениха. Я уже была трупом, пусть пока еще думающим и разговаривающим.

Я не верила ни в одну из религий, не знала кому сейчас молиться и куда я уйду через мгновение. На самом деле, это уже казалось и не важным. Пусть оставшиеся живые хоронят нас как положено и поют древние тексты над зарытыми могилами. Мы будем лежать вместе, рядом? Я и Натаниэль… где-нибудь на склоне гор…

Я уже не чувствовала ног. Остатки магии поднимались все выше, а затем вытекали из меня, лишая даже видимости жизни.

Зато никто из нас не пережил другого… Я бы не смогла жить дальше без тебя, моя любовь… Я коснулась его руки, но почувствовала лишь холод. Мы оба мертвы. Мимолетное озарение коснулось моего уставшего разума. Может, стоит попытаться?

Я резким движением смахнула ледяные слезы, затем быстро, боясь не успеть, рассекла запястье и приложила к бледным губам Натаниэля. Но кровь не текла, скорее всего, сердце уже очень давно не работает. Я отчаянно выругалась и закрыла глаза, заставляя остатки крови в моих посиневших руках течь к ране.

Тонкий ручеек проник между чуть приоткрытых губ эльфа и полился дальше. Моя магия иссякла и кровь вместе с ней. Транс отступал. Я ожидала боли. Но никаких ощущений не приходило. Мое тело уже умерло и ничего не болит. Натаниэль лежал без движения. Не сработало.

Я легла рядом и накрыла нас белым плащом Избранного. Мой жених, мой учитель… В душе воцарилась удивительная тишина, которая понятна только мертвым. Магия утекала и исчезала, кровь на ранах начала высыхать, а высокий свод надо мной подергиваться пеленой. Столько раз я вот так выходила из транса, чтобы потерять сознание. Правда в этот раз я потеряю гораздо больше.

Но ведь какая-то из битв должна была стать последней. Хорошо хоть, я ухожу как легенда, а не от шального клинка наемника в угаре трактира…

— Я думаю, на наших похоронах будет много синих цветов, — прошептала я и закрыла глаза.

— Не будет.

Ледяной голос заставил меня очнуться и медленно поднять непослушные веки. Прямо над собой я увидела два черных и бездонных глаза в колышущейся пелене надвигающейся смерти. Надо мной нависал демон, с серо-синей кожей, абсолютно черными глазами и губами, алыми от крови. Моей.

— Жизнь за жизнь, — произнес он и надкусил свое запястье — Кровь за кровь.

Он приоткрыл мои губы и кровь, ледяная и одновременно горячая, словно живительный огонь потекла в меня. Я чувствовала его энергию, безумную и страстную, как жаркая ночь, которых были сотни. Его эмоции, страсть, жизнь и душа протекли по моим губам и заполнили страшную пустоту внутри.

Демон кроваво улыбнулся.

— Он не простит и не подпустит. Жалкий трус, — прошептал он на ухо. — Но теперь мы одной крови.

Демон отстранился, мимолетно улыбнулся и начал падать на пол рядом со мной. Послышались крики, в зал стали вбегать люди, что-то говорить. Но я видела лишь серо-синее лицо любимого демона, которое медленно превращалось в такой привычный, спокойный, нежный и не менее любимый лик Натаниэля. Мой жених потерял сознание прежде, чем обрел контроль над телом.

Адриан резко оттащил его от меня, опасаясь новой атаки, а я даже не могла поднять руку, чтобы помешать. Ринек упал на колени передо мной, отбрасывая плащ, он что-то говорил, звал врачей, дядю, который был отличным лекарем, а я медленно падала вниз, все дальше и дальше, пока уже и голоса не затихли, и свет вокруг не померк.