Часы в его лаборатории показывали 2:10 пополудни, когда Эрик включил свет. Он вырвал чистый лист бумаги из тетради и написал на нем стеклографом:

«КРАЙНИЙ СРОК — 4:00 пополудни, воскресенье, 16 мая».

Он прикнопил лист на верху верстака, развернул чертежи из конверта. Тщательно изучил первый из них.

«Серия модуляций четвертичных волн, — подумал он, провел карандашом до конца страницы и достал следующую. — Множественное фазовое обращение. Карандаш замер. Он вернулся к первому чертежу. — Вырожденная обратная связь. — Эрик покачал головой. — Это невозможно, просто мешанина диких модуляций! — Он продолжал рассматривать остальные чертежи, остановился и медленно прочел две последние страницы. Снова покачал головой. — Что это?»

Замысел поражал своей простотой. Последние десять страниц содержали схему чего-то, похожего на двухчастотный кристаллический калибратор сверхвысоких колебаний. На полях была пометка «10.000 КС». Но кое-что было ему непонятно. Например, этот знак предела.

«Серия этих схем, — подумал Эрик. — Амплитуды следуют друг за другом и изменяются. Но это не может быть случайным. Что должно контролировать процесс».

Внизу страницы было примечание.

«Внимание. Использовать только С6, С7, С8, двойную, четырехкратный разъем».

«Трубки этой серии уже лет пятьдесят как сняты с производства, подумал Эрик. — Чем я смогу их заменить?»

Он тщательно изучил чертеж.

«Я не успею сделать эту штуку вовремя. И даже если я это сделаю, что тогда? — Он хлопнул себя по лбу. — Почему это напоминает мне кристаллический осциллятор? — Он посмотрел на часы: прошло два часа. Куда ушло время? — спросил он себя. — Я потратил его слишком много только на то, чтобы изучить, что это такое. — Он пожевал губами, уставившись на движущуюся секундную стрелку, внезапно застывшую. — Магазины деталей закроются, а завтра — воскресенье».

Он пошел к лабораторному визифону и набрал номер магазина радиодеталей. Неудача. Он набрал другой номер, справившись по списку рядом с фоном. Не повезло. Пятый его звонок принес предложение замещающей схемы, использующей транзисторы, которые могли бы работать. Эрик выверил список деталей, предложенный клерком, и дал ему код своей пневмопочты.

— Я отошлю их вам в понедельник.

— Но мне необходимо получить их сегодня! Сегодня вечером!

— Сожалею, сэр. Детали находятся у нас на складе; все это накрепко заперто еще в субботу днем.

— Я заплачу за эти детали сто долларов сверх стоимости списка.

— Сожалею, сэр, у меня нет полномочий.

— Двести.

— Но…

— Триста.

…Клерк заколебался. Эрик мог бы увидеть, как он подсчитывает. Три сотни, возможно, это был его недельный заработок.

— Мне нужно будет получить их лично, когда закончу дежурство здесь, сказал клерк — что вам еще нужно?

Эрик пролистал диаграммы схем, зачитал список деталей на полях.

— Еще сто долларов, если вы доставите их мне до семи.

— Я заканчиваю в 5:30, доктор. Я сделаю все, что в моих силах.

Эрик прервал связь, вернулся к верстаку и начал черновую работу по диаграммам с теми материалами, что у него были. Психозонд образовал базисный элемент с неожиданно малым числом измерений.

В 5:40 наверху зазвонил зуммер его трансграфа. Эрик положил свой паяльник, поднялся наверх и вытянул ленту. У него задрожали руки, когда он увидел название передающей станции. Лондон. Он прочитал: «Даже не пытайтесь увидеть меня снова. Ваши подозрения совершенно беспочвенны, как Вы, возможно, уже знаете. Мы с Питом — поженимся в понедельник. Колин».

Он сел к передатчику и отстучал сообщение в «Америкен экспресс», закодировав его в срочное для передачи Колин Ланаи.

«Колин, даже если я тебе противен, подумай, что может случиться с городом, полным людей. Доставь Пита с машиной обратно, пока еще не поздно. Ты не можешь быть такой жестокой».

Он поколебался, прежде чем подписать это, и отстучал: «Я люблю тебя». Подписал: «Эрик».

«Ты проклятый дурак, — подумал он. — И это после того, как она от тебя сбежала».

Эрик пошел на кухню, взял капсулу для снятия усталости, съел обед в таблетках, выпил чашку кофе. Он прислонился спиной к кухонному агрегату, ожидая, пока подействует капсула. Голова его прояснилась. Эрик умыл лицо холодной водой, вытерся полотенцем и вернулся в лабораторию.

Сигнал на передней двери зазвонил в 6:42 пополудни. На экране появился клерк из магазина радиодеталей, держащий в руках объемистый пакет. Эрик нажал кнопку открывания дверей, сказав в переговорную трубку:

— Первая дверь слева от вас, вниз по лестнице.

Задняя стенка его верстака внезапно заколебалась, линии кладки зарябили. На мгновение он потерял ориентировку. Эрик ударил себя по губам, удерживаясь за реальность боли.

«Слишком быстро, — подумал он. — Возможно, просто сдают нервы, слишком уж я волнуюсь».

У Эрика в голове сверкнула догадка по поводу природы синдрома. Он подтянул к себе блокнот и записал: «Потеря автономии подсознания. Сверхстимуляция подсознательных рецепторов. Большое восприятие — малое восприятие. Проверить теорию коллективного подсознательного Юнга».

Со стороны лестницы послышались шаги.

— Сюда?

Клерк оказался повыше ростом, чем он ожидал. Когда он зашел в лабораторию, то его лицо излучало юношеский пыл.

— Вот это оборудование!

Эрик расчистил место на верстаке.

— Кладите это барахло прямо сюда.

Глаза Эрика сфокусировались на чутких руках клерка. Тот, положив коробку на верстак, взял стационарный кристаллический осциллятор и внимательно его изучал.

— Вы разбираетесь в электронных схемах? — спросил Эрик. Клерк посмотрел на него и усмехнулся.

— W7CGO. У меня была любительская радиостанция целых десять лет.

Эрик протянул ему руку.

— Я доктор Эрик Ладд.

— Болдуин Платт… Болди. — Клерк провел одной из своих чутких рук по редеющим волосам.

— Рад познакомиться с тобой, Болди. Как ты посмотришь на то, чтобы заработать еще тысчонку долларов?

— Наверное, вы шутите, док.

Эрик повернул голову и посмотрел на каркас психозонда.

— Если эта штука не будет закончена к четырем часам, Сиэтл последует за Лос-Анджелесом.

Глаза Болди широко раскрылись. Он посмотрел на каркас.

— Синдром? Как можно…

— Я нашел причину синдрома. Его вызывает машина… вроде этой. Нам необходимо ее построить и заставить работать. Иначе…

Глаза клерка были ясными и рассудительными.

— Я видел ваше имя на табличке, док, и вспомнил, что читал про вас.

— Ну и?..

— Если вы уверены, что знаете причину синдрома, то мне достаточно вашего слова. Только не надо вдаваться в подробности. — Он посмотрел на детали, разбросанные по верстаку, и снова уставился на психозонд. Расскажите, что я должен делать. — Пауза. — Надеюсь, вы знаете, о чем говорите.

— Я обнаружил, кое-что, что не может быть просто совпадением, произнес Эрик. — Если добавить сюда то, что я знаю о психозондировании, ну… — Он заколебался. — Да, я уверен.

Эрик достал маленькую бутылочку, посмотрел на этикетку и вытряхнул капсулу.

— Проглоти, это придаст бодрости.

Болди подчинился.

Эрик рассортировал бумаги на верстаке, нашел первый лист.

— Ну а теперь вот с чем мы имеем дело. Тут есть небольшое хитрое соединение, с которым придется повозиться…

Болди посмотрел через плечо Эрика.

— Выглядит не слишком трудным. Давайте я пока над ним поработаю, а вы займитесь чем-нибудь поважнее. — Он забрал чертеж и переложил его на расчищенный угол верстака. — Для чего это предназначено, док?

— Создает импульсы, воздействующие непосредственно на человеческое подсознание. Поле искажает…

Болди прервал его.

— Хватит, док. Я уже и забыл, что сам попросил вас не вдаваться в подробности. — Он поднял глаза и улыбнулся. — Я больше специализируюсь в социологии. — Выражение его лица снова стало серьезным. — Я просто буду работать, надеясь, что вы во всем прекрасно разобрались. В электронике я дока, а вот в нейрологии — профан.