— Пит! Ты…

— Осторожнее, док, вы теряете самообладание!

— Любой потерял бы его перед лицом такого упрямства.

— Так это упрямство — бороться с вором? — Пит плюнул на пол, повернулся к двери и упал, зацепившись за свою трость.

Колин уже была рядом.

— Пит, ты не ушибся?

Он оттолкнул ее.

— Я сам могу о себе побеспокоиться! — Пит с трудом поднялся на ноги, подтягиваясь по трости.

— Пит, пожалуйста…

Эрик увидел, что глаза Пита затуманились влагой.

— Пит, давайте решим это дело.

— Оно уже решено, док. — Он заковылял сквозь дверной проем.

Колин замерла в нерешительности.

— Я должна идти с ним. Я не могу позволить ему так уйти. Тут не говорилось о том, что он будет делать!

— Но разве ты не видишь, что он делает?

Колин яростно уставилась на Эрика.

— Я видела, что сделали вы. Это жестоко. — Она повернулась и устремилась вслед за Питом.

Каблучки простучали по лестнице. Хлопнула входная дверь.

Пустой фанерный ящик лежал на полу рядом с психозондом. Эрик швырнул его к противоположной стене.

«Безрассудный… нервный… капризный… безответственный…»

Он остановился. В груди его разрасталась пустота. Эрик посмотрел на психозонд. «Женщины непредсказуемы». Он подошел к верстаку, подобрал транзистор, положил его обратно, спихнул сваленные в беспорядке резисторы в сторону. «Следовало бы получше узнать».

Эрик повернулся, направился к двери и застыл, пораженный мыслью, изгнавшей все прочие соображения:

«ЧТО ЕСЛИ ОНИ ПОКИНУТ СИЭТЛ?»

Он побежал по Лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и выбежал на улицу. Эрик пристально осмотрелся. Мимо пронесся реактивный автомобиль с единственным пассажиром. Слева появилась женщина с двумя детьми. То есть улица была пуста. Вход в унитаб, менее чем в половине квартала отсюда, исторг трех девочек-подростков. Он направился к ним, усиленно размышляя. Учитывая то, что табы проносились каждые пятнадцать секунд, то, нянчась со своими обидами, он уже упустил шанс, чтобы перехватить Пита.

Эрик вернулся в квартиру.

«Я должен что-то сделать, — подумал он. — Если они уедут, то Сиэтл постигнет участь других городов».

Эрик сел у визифона, положил палец на диск, но сразу же его отдернул.

«Если я позвоню в полицию, им потребуются доказательства. А что я могу им показать, кроме невразумительных расчетов? — Он посмотрел в окно. Музикрон! Они увидят… — Он снова потянулся к диску и снова отдернул руку. — Что они увидят? Пит просто скажет, что я пытаюсь украсть машину».

Эрик встал и подошел к окну, всматриваясь в озеро.

«Я могу позвонить в общество», — подумал он.

Он мысленно перебрал членов правления Королевского Окружного общества психиатров-консультантов. Все они считали, что молокосос Эрик Ладд чересчур преуспевает. Кроме того, его исследования психозондирования всегда служили поводом для насмешек.

«Но я должен что-то сделать… синдром. — Он тряхнул головой. — Я должен действовать сам». — Он набросил черную накидку и направился к отелю.

Холодный ветер срывал белые шапки пены в заливе, донося брызги до прибрежной аллеи. Эрик нырнул в лифт и поднялся в закусочную. Девушка за кассой подняла глаза.

— Вы один, доктор?

— Я ищу мисс Ланаи.

— Сожалею. Вы, должно быть, разминулись с ними. Она с доктором Серантисом только что выехала.

— Вы не знаете, куда они направились?

— Сожалею. Возможно, если бы вы вернулись этим вечером…

Эрик, обеспокоенный, вернулся в лифт и выехал на улицу. Он увидел отъезжающий от служебного купола фургон. Эрик ссутулился и побежал к служебному лифту.

— Эй!

Гудение прекратилось и снова возобновилось. Лифт вернулся на уровень улицы. В нем был Томми, помощник официанта.

— В следующий раз вам больше повезет, док.

— Где они?

— Ну…

Эрик сунул руку в карман с деньгами и вытащил пятидесятидолларовую банкноту.

Томми посмотрел на деньги и снова в глаза Эрику.

— Я слышал, как Пит звонил на взлетное поле Беллингемского воздушного экспресса, чтобы заказать места до Лондона.

Эрику стало плохо. Его дыхание резко участилось. Он огляделся вокруг.

— Только двадцать восемь часов…

— Это все, что я знаю, док.

Эрик изучающе посмотрел в глаза парня.

Томми потряс головой.

— Не надо так на меня смотреть! — Он вздрогнул. — У меня от этого Пита мурашки по спине. Вечно уставится на тебя и сидит неподвижно в своей машине, как паук. — Он снова вздрогнул. — Я рад, что он уехал.

Эрик протянул ему деньги.

— Лучше бы ты не радовался.

— Ага, — Томми шагнул обратно в лифт. — Жаль, что у вас не вышло с малышкой, док.

— Подожди.

— А?

— От мисс Ланаи не было записки?

Томми сделал почти неуловимое движение к внутреннему карману спецодежды. Тренированные глаза Эрика уловили жест. Он шагнул вперед и ухватил Томми за руку.

— Дай сюда!

— Послушайте, док…

— Дай мне это!

— Док, я не понимаю, о чем вы говорите.

Эрик приблизил свое лицо к лицу помощника официанта.

— Ты видел, что случилось с Лос-Анджелесом, Лаутоном? С теми городами, где прокатился синдром?

Глаза мальчишки широко раскрылись.

— Док, я…

— Дай мне это!

Свободная рука Томми метнулась под одежду и извлекла толстый конверт, сунув его в руку Эрика.

Эрик отпустил руку мальчишки. На конверте было нацарапано: «Это докажет вам, что вы не правы насчет Пита». И подпись: «Колин».

— Ты собирался сохранить это для себя? — спросил Эрик.

Томми скривил губы.

— Любой дурак поймет, что это чертежи музикрона, док. Ценная вещь.

— Странные у тебя идеи, — сказал Эрик. Он поднял глаза. — Они направились в Беллингем?

— Ага.

Унитаб-экспресс доставил Эрика в Беллингем за двадцать одну минуту. Он выпрыгнул из него и побежал к станции, расталкивая в стороны людей. Воздушный экспресс взмыл в воздух в дальнем конце поля. Эрик споткнулся и взмахнул руками, пытаясь обрести равновесие.

В здании вокзала от окна билетных касс мимо него несся стремительный людской поток. Эрик подбежал к окну, навалился на стойку.

— Когда следующий экспресс до Лондона?

Девушка взглянула на справочный экран.

— Следующий будет в 12:50 завтра днем, сэр. Вы опоздали.

— Но это двадцать четыре часа!

— Вы прибудете в Лондон в 4:50 пополудни, сэр. — Она улыбнулась. Чуть-чуть опоздаете на чаепитие. — Она посмотрела на его эмблему.

Эрик вцепился в край стойки.

— Это двадцать девять часов — слишком поздно.

Он отпрянул от окна и повернулся.

— Это лишь четырехчасовой рейс, доктор.

Эрик вернулся.

— А могу я заказать частный рейс?

— Извините, доктор. Надвигается магнитная буря. Придется отключить направляющий луч. Понимаете?

— Существует ли возможность связаться с пассажирами экспресса?

— По личному делу, доктор?

— Это чрезвычайная ситуация.

— Могу ли я уточнить?

Эрик мгновение раздумывал, разглядывая девушку. Он подумал: «Та же проблема… мне никто не поверит».

— Не имеет значения, — сказал он. — Где здесь ближайший визифон? Я оставлю для нее сообщение на Плимутском вокзале.

— Идите по тому коридору справа от вас, док. — Девушка вернулась к своим билетам. — Это медицинская чрезвычайность, док?

Эрик остановился и повернулся. В кармане хрустнул конверт. Он ощупал и вытащил его. Он снова принялся рассматривать чертежи. Некоторые из них были помечены инициалами «К.А.».

Девушка застыла в ожидании, глядя на Эрика.

Эрик положил конверт обратно в карман, голова прояснилась. Он посмотрел на девушку.

— Да, это связано с медициной. Но вы здесь ни при чем.

Он повернулся и размашистым шагом направился к унитабу. Эрик подумал о Колин: «Никогда не доверяй невротичке. Мне следовало бы узнать ее получше, прежде чем давать волю своим инстинктам».

Он пошел вдоль входа в унитаб, прокладывая путь к скоростной ленте. Поймал первую машину, радуясь, что она пуста. Эрик тщательно изучал содержимое конверта, пока длилась поездка. Сомнений не было: конверт содержал бумаги Пита, вырезанные из тетради. Эрик узнал характерные каракули доктора Аманти.