Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Походка Калеба была почти точной копией походки его отца. Да и сам он и фигурой, и манерами слишком часто напоминал Твиспу Бретта: такой же высокий, широкоплечий и так же пытливо взирающий на мир, моментально реагируя на любое движение или изменение света. Пока еще были живы родители, Калеб ходил к оракулу чаще других. Даже в сумраке пещеры Твисп сумел разглядеть, что недавняя еще юношеская угловатость Калеба сменилась уверенной грацией молодого атлета.

— Да, твой отец тобой гордился бы, — вздохнул Твисп.

— Зато тебя он любил больше всех.

Они остановились около края пруда и какое-то время просто наблюдали за колыханием стеблей келпа у самой поверхности воды. Здесь, в пещере, можно было говорить только тихо, так как любой звук разносился эхом по самым дальним уголкам. За их спинами тихонько возились монахи. Они разбирали большой бур, при помощи которого велись все горные работы.

— Твои родители познакомились, когда были моложе, чем ты сейчас. А у тебя есть кто-нибудь?

И вновь Твиспу показалось, что он смотрит на Бретта: тот так же внезапно заливался румянцем, правда, у Калеба была более смуглая кожа. Это от матери. Зато рыжий цвет волос был даром отца.

— Так как? У тебя уже есть кто-нибудь?

— Виктория — большой остров. Там живет много женщин, — со вздохом ответил Калеб.

— Много… — задумчиво пробормотал Твисп. — И одна из них разбила тебе сердце?

Молодой человек сердито засопел, даже развернулся было, чтобы уйти, но передумал.

— Старец, вас не проведешь! — И вдруг рассмеялся. — Я что, прозрачный?

Твисп развел руками.

— Твое поведение говорит само за себя. Я сам через это прошел. Подумай, тридцать лет уже минуло, а она до сих пор мне снится.

Он не стал продолжать. Ему было важнее дать выговориться Калебу.

Молодой человек уселся на край пруда, спустил ноги в воду и погладил босой ступней потянувшийся к нему стебель.

— Когда я путешествовал по келпопути, по стеблю моего отца, я видел тебя его глазами. Ты был ласков с ним и строг, ты был добр и позволял ему слишком много говорить. — Калеб опять рассмеялся. — Я знаю, он был хорошим человеком. И ты тоже хороший человек. И я хочу стать хорошим человеком. Но… — он медленно покачал головой, — но я — это я. Я другой. И моя жизнь не похожа на вашу.

Он соскользнул в пруд и закачался на большой плети, как в гамаке; над поверхностью воды остались лишь голова и грудь. Даже в озарявшем пещеру мерцании красных и синих огоньков келпа Твисп увидел, как изменилось выражение глаз Калеба. В них действительно появилось нечто новое.

— И в чем же ты другой? Ты дышишь, ешь, опорожняешься…

— Ты забыл, зачем мы пришли сюда, — резко перебил его Калеб, и в его голосе не было ни капли почтения, присущего юноше, разговаривающему со старшим по возрасту. — Сколько людей погибло сегодня, пытаясь добраться до Флэттери? Далеко они добрались?

Твисп не ответил, и молодой человек продолжил:

— Буду откровенен: я уважаю тебя, но требую ответного уважения к себе. И хочу, чтобы ты признавал мое право действовать так, как я считаю нужным. Если это у нас не получится, нам придется снова идти в атаку. И ты это сам прекрасно знаешь.

Последние слова он произнес сонным голосом, и Твисп понял, что келп уже овладевает им, чтобы отправить в путешествие по закоулкам прошлого. Но старый монах решил помочь юноше направить мысли к тем событиям в недавнем прошлом, что порождали в нем ощущение неудачи и неуверенности в себе.

— Та женщина не дает тебе заснуть, — тихо произнес Твисп. — Расскажи мне о ней.

— Хорошо, — согласился Калеб и опустил веки.

До чего же его глаза походили на отцовские! Такие же серые и такие же не по годам мудрые.

— Да, она здесь. До того, как мы познакомились, она уже успела родить двух мальков. Ее зовут Кита, и она знает о келпе столько же, сколько мы знали прежде, когда были с ним чужими. У нее было немало любовников. Но я был последним. А она навсегда останется для меня последней!

Последние слова сопровождались таким мучительным стоном, что у Твиспа волосы встали дыбом. Калеб в отчаянии с размаху ударил кулаками по воде, но келп лишь обхватил его поплотнее и стал укачивать, успокаивая.

— Старец, — прошептал, дергая Твиспа за рукав, Моуз. — Вы видели его глаза?

Старый монах кивнул, но, прежде чем он успел ответить, келп замигал огоньками с такой скоростью и так ярко, что Твисп опешил — никогда еще в жизни он не видел ничего подобного. Это было похоже на пронизываемое множеством радуг северное сияние, вобравшее в себя все возможные оттенки и цвета воды, скал и воздуха. Моуз в испуге отшатнулся, но Твисп удержал его за руку.

— Старые друзья, — прошептал он, — Они рады наконец встретиться вновь.

Все дело было в наследственности Калеба: его мать, Скади Ванг, и ее мать были первыми людьми, вступившими в контакт с вновь проснувшимся разумом того, кого люди называли келпом, а сами келпы — Аваатой.

Когда Твисп впервые встретил Скади, она была еще очень молоденькой смуглолицей девушкой, терпеливо продолжавшей работу своей матери по возрождению келпа. По ее собственному выражению, она «вычисляла волны», и ее исследования поспособствовали созданию служб Текущего контроля, который уже при Флэттери переименовали в Контроль над течениями. Благодаря ее деятельности были спасены тысячи островитян и в навигационной науке Пандоры свершился переворот.

Келп любил Скади — об этом он сам рассказывал Твиспу задолго до рождения Калеба. И когда Флэттери начал обрезать водоросли, Скади, тогда владевшая «Мерман Меркантил», прекратила с ним все деловые отношения. А три дня спустя оба родителя Калеба были убиты.

И сейчас, когда Калеб лежал перед Твиспом на плети келпа, лицо юноши неуловимо изменилось — на нем словно проступили черты его матери. Даже волосы и кожа казались темнее, чем обычно. Келп бережно держал его на своей огромной зеленой ладони. А вокруг в безмолвной симфонии мерцали огоньки. Старый монах внезапно вспомнил, как Скади опустила руки в воду и взмолилась: «Помоги нам!» — и келп помог. Он спас их, и это навсегда изменило жизнь Твиспа. И не только его.

После смерти Скади вошла в историю Пандоры, и в ее честь было воздвигнуто множество памятников. Когда одно из последних землетрясений почти полностью разрушило старый подводный корпус Контроля, изображавшая Скади статуя была найдена целой и невредимой — ее укрыл стеблями ближайший келп. Но то, что келп узнал Скади, привело Флэттери в ярость, и он начал планомерную вендетту, не прекращавшуюся по сей день.

Старик смотрел, с какой нежностью келп обнимает юношу и баюкает его, словно в колыбели.

— Твисп! — позвал его Калеб. — Так вот что собиралась сделать моя мама? Она хотела полностью перекрыть все поставки фирмам Флэттери и довести его до полного банкротства. Я уже много лет пытался докопаться до причин ее смерти, но тщетно. И вот сегодня я узнал… — Он всхлипнул и заплакал навзрыд, но продолжал говорить, хотя Твисп с трудом разбирал его слова: — И у нее получилось бы, обязательно получилось бы… Но теперь он захапал все… практически все… И нет способа каким-нибудь… каким-нибудь чудом связаться сразу со всеми людьми планеты… чтобы они перекрыли ему кислород, но для этого необходимо… необходимо какое-нибудь небесное знамение… вмешательство Господа…

Его голос пресекся, и теперь из пруда доносились лишь судорожные всхлипывания, и ритм мерцания огоньков полностью им соответствовал.

Глава 54

При возрастании количества переменных аксиоматика не изменяется.

Учебник алгебры для второго курса

Беатрис обожала состояние свободного падения. Она прикрыла глаза и представила себе, что лежит раскинувшись на одной из тех мягчайших органических кроватей, что выращивали древние островитяне. И больше всего ей сейчас хотелось оказаться в такой вот кровати вместе с Маком, но только в каком-нибудь другом мире и под другой звездой. Но даже такая кровать не может обеспечить прелести состояния невесомости.

989
{"b":"908282","o":1}