— И опять так все получилось, что я нашла тебя. Ты — очень красивый Дракон. Сильный, благородный, с удивительными глазами. Мои руки до сих пор горят, когда вспоминаю прикосновения к фиолетовой чешуе. Казалось, весь мир нам помог снова встретиться. Может поэтому тебя и оглушили, чтобы ты снова не сбежал или не спрятался? — внезапно предположила Тара, сцепив руки в замок за спиной мужчины. Как же ей хотелось сейчас прикоснуться к своему любимому… — Ты ведь такой упрямый.

— Не знаю, может быть и так.

Мужчина решительно снял девушку с колен и поставил на пол.

— Тара, ты выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой? — глаза рыжей стали огромными, глядя на то, как Лорд опустился перед ней на колено. В открытой мужской ладони лежал перстень с крупным изумрудом.

— Да, — тихо выдохнула принцесса. — Я буду твоей женой и не дам тебе скучать всю оставшуюся жизнь.

— Какие интересные слова, — улыбнулся Дракон, надевая кольцо на палец любимой. — Ни разу не слышал ничего подобного. Напоминают свадебную клятву…

— Я не принцесса, милорд и никогда ею не стану. Ты должен это понимать. Сейчас ты делаешь предложение обычной девчонке, целительнице. Уверен, что не передумаешь?

Тара очень волновалась сейчас, ведь эти слова и ответ мужчины были важны. Во дворце Парстена она так и не смогла почувствовать себя принцессой. Ей приходилось носить чужую маску, как Золушке — хрустальные туфельки. В отношениях с Эмером она хотела оставаться собой.

— Никогда не передумаю. Мне нужны именно ты, Тара. Целительница и Золотой Дракон.

— Хорошо.

— Поедем во дворец, а то я сейчас… — внезапно засуетился Эмер. — Я не могу…

— Нет. Сегодня мы останемся в этом доме. Это мое жилище, Каан. Я приглашаю тебя остаться здесь на ночь.

Взгляд Дракона упал на кровать девушки: — А ты уверена, что это хлипкая конструкция нас двоих выдержит? И потом, я хотел, чтобы все случилось во дворце. Тебе будет удобно на широкой кровати, среди подушек и на мягкой перине…

— Мне удобно здесь! — этот категоричный тон Лорд слышал часто. Спорить было бесполезно. — Хочешь — уезжай во дворец, а я приеду завтра.

Скрывая румянец смущения, Тара сгребла одеяло и подушку с кровати и бросила на стол: — Помоги перенести шкуру на пол. Он точно не сломается и нам хватит места…

Ошалевший от неожиданности, Эмер подхватил с узкой кровати широкую тяжелую шкуру. Он помог девушке расстелить ее у камина, задвинув ногой лавку под стол, освобождая место.

— Никогда не думал, что наша первая ночь будет такой…

— Какой? — опасно прищурила глаз целительница, бросая на пол подушку. Следом полетело одеяло. — Тебя что — то не устраивает?

— Меня все устраивает, если ты рядом.

Эмер подкинул несколько поленьев в камин. Приняв подношение, пламя радостно отозвалось снопом искр и осветило комнату.

Все. Терпение Дракона закончилось, все нужные слова сказаны. Тара оказалась в плену. Окруженная нежностью, связанная страстью, опьяненная любовью, она смело откликалась на поцелуи и прикосновения, возвращая любимому мужчине все чувства, которые он отдавал. Одежды были отброшены, как ненужная преграда. Их больше ничего не разделяло.

— Такая красивая, — пламя камина золотило кожу любимой, играло в волосах яркими всполохами, — Моя.

Уложив девушку на шкуру, Эмер опустился рядом. Уже не стесняясь, Тара притянула мужчину к себе, требуя продолжения. Тонкие пальцы легко порхали по загорелой коже, сводя его с ума, лишая контроля. Она хотела получить все, и мужчина отдавал ей себя без остатка. Девичье тело таяло от обжигающих прикосновений, изгибалось от желания. Раз за разом он доводил ее до предела, а потом удерживал от падения, лаская и успокаивая. Этой ночью рыжая поняла, что может сгорать дотла и вновь воскресать к жизни в руках любимого Дракона. Поцелуями Эмер снимал стоны с ее губ, пока Тара не взмолилась о пощаде.

— Не могу больше… Иди ко мне, в меня…

Это было горячо и нежно, когда Вселенная мужчины соединилась с Миром женщины, познавая друг друга, двигаясь в общем ритме, с одним сердцем на двоих. Встретив преграду на пути, Эмер замер: — Тебе придется немного потерпеть. Будет неприятно, но потом все пройдет.

— Да, мой Дракон, — Тара закрыла глаза, чувствуя, как резкая боль заливает низ живота. Осторожно, очень медленно мужчина возобновил движение. Постепенно ее тело наполнялось новым ощущением. Удовольствием вытеснило боль, а потом и вовсе изгнало из памяти. Постепенно ритм менялся, нарастал, подобно лавине. Тело мужчины содрогалось, тихий стон вырвался одновременно с извержением вулкана, опалившим лоно женщины. Тяжело дыша, Эмер опустился на шкуру, крепко прижимая Тару к себе.

В полутемной комнате тихо потрескивали поленья, пламя отбрасывало на потолок танцующие тени. Ночная песня соловья, утроившегося на дереве неподалеку от дома, убаюкивала влюбленных. Пропуская меж пальцев рыжие пряди, Лорд медленно приходил в себя, восстанавливая дыхание. Тара удобно устроилась на его плече, закинув ногу и положив руку ему на грудь, ловя биение сердца. Это был ее Дракон! Она никому не отдаст свою любовь, а все пророчества про одиночество — пустые слова.

— Чему ты улыбаешься? — некоторое время Эмер с тревогой наблюдал за любимой, которая котенком свернулась в его объятиях. — Почему молчишь? Тебе до сих пор больно?

— Мне так хорошо… Даже не знаю, как описа́ть эту легкость в теле и головокружение. Я летала вместе с тобой, мой Каан. Ты удивительный…

— Подожди… — мужчина подтянул лежавшее в стороне одеяло и укрыл Тару. — На полу все — таки прохладно. Ты можешь простудиться.

— Не могу, ведь у меня под рукой бьется сердце самого настоящего Дракона, — улыбнулась рыжая. — Мой горячий любимый мужчина. Если хочешь, я могу кое — то рассказать о твоем отце.

— О моем отце? Но откуда…?

— Я узнала это недавно… В Сэндаринии. Ты — наследник династии Хатами, Эмер.

— Кто тебе сказал?

— Серкан… он хотел напугать меня, отвадить от Акмаля. Поэтому рассказал про гарем и даже показал Древо Рода Хатами, чтобы я убедилась, что у каждого султана много сыновей. В углу документа стоял один символ. Вот эта метка, — тонкие пальцы замерли на его груди у левой ключицы. — Символ Орла. Как только повивальная бабка омывает новорожденного, специальный мастер рисует под левой ключицей младенца парящую птицу. Белая краска никогда не исчезнет с кожи, ее ничем не вывести. Это тотемная птица их Рода. На Древе были указаны только мужчины, — Тара закрыла глаза, вспоминая эту сцену в коридоре дворца. — Твой отец тоже был на этом Древе. Его звали Дамир. Один из двух мужчин, который любил только одну женщину, имел единственную жену вопреки всем законам. И ты тоже там был… — голос Тары перешел в шепот. — Сына Дамира звали Каан. Я спросила про тебя и отца. Серкан очень удивился вопросу, но ответил.

Как только ты родился, придворный астролог, согласно древней традиции, составил твою звездную карту и передал султану. Тот пришел в ужас, велел выкрасть тебя у родителей и вывезти из страны. По счастью, их закон запрещал уничтожить ребенка, ведь он был рожден в семье правящей династии. Твоя мама не выдержала удара и заболела. Она не хотела жить, поэтому покинула этот мир. Отец пытался искать тебя, но султан запретил это делать. Дамир не собирался брать новую жену или заводить гарем. Он отправился на войну, которую в ту пору Сэндариния вела с одной из соседних стран. Серкан сказал, что твой отец был великим воином. Он искал смерть и нашел ее на поле брани.

Произошло невероятное: в гнезде Орла родился Дракон. Это вызвало панику у правящего султана, поэтому…

— …поэтому меня просто вышвырнули из гнезда. Хладнокровно и безжалостно избавились от чужака, — голос Эмера был спокойным, словно его не особо интересовала эта история. — Я был не нужен семье, где и без того много сыновей. Одним больше, одним меньше. Не имеет значения.

— Когда мы были в Стоунфилде, — продолжила Тара, — эту метку на твоем теле я заметила именно там. В комнате было темно, к тому же я думала о твоей ране, поэтому умудрилась забыть про тату. Хельга, мама Конунга, сказала, что у меня есть мужчина, предназначенный судьбой, с которым мы очень похожи. Сначала я думала, что эти слова касаются тебя и меня как Драконов, но теперь смотри, что получается, — девушка развернулась на спину и взяла руку Эмера в свою. — Ты и я — дети правителей, но выросли за пределами дворца, причем среди бедных людей. Наши судьбы во многом похожи, но я успела застать своего папу, а ты — нет. Когда я смотрю на цепочку событий, начиная с первого визита к черной пещере, то вижу, что все шло к одному…