— Помогите! — из последних сил крикнул он. И по-итальянски: — Aiuto!

Колокольчик зазвенел ближе, но силы его уменьшались куда быстрее, чем приближался звук. Рэй решил передохнуть, опасаясь, что усилится судорога, которую он чувствовал в правой икре, хотя еще мог шевелить ногой. Наконец, гораздо быстрее, чем ожидал, он увидел бакен, на котором не было фонаря. Ветер относил звук колокольчика в противоположную сторону, и Рэй надеялся, что течение поможет ему. Он сейчас едва шевелил конечностями, стараясь держаться на плаву и потихоньку продвигаясь вперед.

Бакен возник впереди, словно огромная застывшая капля, наполовину ушедшая под воду. Рэй не нашел за что ухватиться, только на самой верхушке была решетка из сплетенных металлических прутьев, защищающая колокольчик, но она находилась слишком высоко, чтобы до нее дотянуться. Рэй коснулся жирной, скользкой поверхности бакена кончиками пальцев, потом ладонью. У него ушло много сил на то, чтобы обхватить его обеими руками, зато это существенно прибавило ему моральных сил. «Лодки и катера стараются обходить бакен стороной», — подумал Рэй с мрачным сарказмом. Он попытался нащупать ногами опору, но ему это не удалось. Вода доходила ему до горла. До металлических прутьев ему не хватало сантиметров тридцать. Прижавшись одной рукой к накренившемуся бакену, другой он кое-как развязал галстук и попытался накинуть его на решетку. Прутья торчали вверх, но бакен все время мотало то в одну, то в другую сторону. Рэй заплыл с другой стороны. С четвертой или пятой попытки ему удалось забросить галстук. Соединив концы, он ухватился за него, и галстук выдержал. Повиснув на нем, поддерживаемый водой Рэй попытался ухватиться за металлические прутья, но промахнулся. Боясь порвать галстук, он ослабил его натяжение и, подождав несколько секунд, чтобы перевести дыхание, предпринял следующую попытку. Упираясь коленями в бакен, он наконец кое-как ухватился за прутья и вскарабкался на него.

Теперь ему предстояла проверка на выносливость — как долго он сможет выдержать холод, пока не ослабеет, не замерзнет, не впадет в сон, или что там обычно делают люди в подобных ситуациях. Но теперь он, по крайней мере, находился не в воде, и отсюда легче было увидеть какое-нибудь судно.

И он его увидел — движущуюся в четверти мили отсюда лодку с мотором на корме, походившую на грузовую баржу.

— На помощь! На помощь! Помогите! — крикнул Рэй по-итальянски.

Лодка не изменила курса. Рэй закричал снова, но было ясно, что тот, кто был на ее борту, не слышал его.

Рэй начал падать духом, так как чувствовал, что это единственная лодка, которой суждено было пройти мимо него. Кроме того, у него появилось какое-то странное чувство, будто ему все безразлично, во всяком случае, более безразлично, чем пять минут назад, когда он еще находился в воде. Но он прекрасно понимал, что и сейчас находится в такой же смертельной опасности. Идея снять пальто и как-то привязать себя им к металлическим прутьям была почти неосуществима. А удалявшаяся баржа тем временем явно демонстрировала ему бесстыдный (откуда у баржи возьмется стыд?) и вопиющий отказ в праве на жизнь. Буквально за несколько секунд на Рэя напала сонливость. Он наклонил голову против ветра и еще крепче сжал руками прутья. Пронизываемые холодом уши разрывались от боли, уже не улавливая звука колокольчика.

Снова подняв голову и оглядевшись вокруг, Рэй увидел вдалеке слева какой-то прыгающий огонек, который тут же исчез. Рэй не сводил глаз с того места, и огонек появился снова.

Собрав все силы, Рэй крикнул:

— Э-эй! Кто там?!

Ответа не последовало, но, по крайней мере, он не слышал шума мотора, и у него появилась слабая надежда, что его могут услышать. А может, это такой же бакен, только с фонарем вместо колокольчика? Вдалеке, на большом расстоянии от огонька, в сторону Лидо двигалось что-то вроде вапоретто, но докричаться до него было невозможно, словно их разделяли тысячи миль.

— Э-эй! Кто там?! На помощь! Soccorso![513] — крикнул Рэй в сторону огонька и заметил, что тот начал двигаться. Неосвещенный бакен Рэя мотался из стороны в сторону, звеня колокольчиком и предостерегая лодки. Рэй не мог определить, в какую сторону движется огонек — к нему или, наоборот, от него. — Soccorso! — снова крикнул он, почувствовав, что содрал горло.

— Ау-у! — послышался в ответ голос со стороны огонька — это был типичный оклик гондольера. — Э-ге-гей! Кто здесь?

Рэй не знал, как назвать бакен по-итальянски.

— Колокольчик! Sulla campana! Veni, per favore! Пожалуйста, на помощь!

— La campana! — донесся издалека подтверждающий оклик.

Рэй понял, что спасен. Руки его едва не разжались от ужасной усталости. Чтобы не расслабляться, наблюдая за медленным приближением лодки, Рэй опустил голову. На это могло уйти еще минут десять.

— Ау-у! — Этот звук казался таким же естественным, как кошачье мяуканье, как уханье совы или ржание лошади.

Рэй услышал всплеск — быть может, гондольер сильно зачерпнул веслом.

— Сюда! Qua! — позвал Рэй ослабшим хриплым голосом.

— Vengo! Vengo![514] — где-то совсем близко послышался в ответ низкий голос.

Вглядываясь в темноту, Рэй наконец увидел в свете фонаря человека — стоя на корме качающейся лодки, он ловко работал веслом.

— Эй! Что случилось? Вы что, упали за борт?

Слова эти были сказаны на таком диалекте, что Рэй едва разобрал их.

— Меня столкнули. — Рэй уже заранее придумал эту версию — что его в шутку столкнули друзья. Но сейчас у него не было сил говорить. Шевеля онемевшими ногами, он спрыгнул с бакена, и сильные руки итальянца втащили его на борт гондолы. Рэй беспомощно растянулся на ее днище, с удовольствием ощутив под собой долгожданную твердь.

Итальянец склонился над ним, бормоча имена святителей.

— Вас столкнули?! И как долго вы пробыли в воде?

Зубы у Рэя стучали, и почти фальцетом он только и смог выдавить:

— Минут десять… Очень холодно.

— Ах да! Uno momento! — Итальянец ловко перешагнул через Рэя, открыл ящик, расположенный на носу гондолы, и проворно извлек оттуда одеяло и бутылку. — Вот, выпейте. Это коньяк.

Рэй прильнул ртом к бутылке и сделал глоток, сразу же почувствовав рвотный позыв — в бутылке был плохой и к тому же разбавленный бренди. Но Рэй все же проглотил его.

— Давайте-ка туда, вовнутрь, — сказал итальянец, видя, что Рэй не способен пошевельнуться, взял у него бутылку, заткнул ее пробкой, положил на пол и, ухватив Рэя под мышки, втащил в крытую часть гондолы и уложил на двухместное сиденье. Обмякший и беспомощный, Рэй лежал на скамье, совсем не чувствуя своей правой руки. Судя по всему, она была напрочь отморожена.

— Санта-Мария! Это что же за друзья такие?! И что за шутки ночью, да в такой холод! — Итальянец снова протянул Рэю бутылку и укутал его одеялом. — Куда вам нужно? На пьяцца Сан-Марко? Вы остановились в отеле?

— На Сан-Марко, — ответил Рэй машинально, не способный ни о чем думать в эту минуту.

— Вы остановились в отеле?

Рэй не ответил.

Проворный и гибкий итальянец, одетый во все черное, на мгновение заглянул в низенький дверной проем крытой части гондолы, потом снова перебрался на корму. Весло ударяло по воде, и Рэй начал понимать, что лодка движется вперед. Он вытер лицо и волосы уголком одеяла. По мере того как силы возвращались к нему, ему становилось все холоднее. «Надо бы сказать итальянцу, что мне нужна «Академия», — подумал он. С другой стороны, Сан-Марко ближе, там можно найти бар или погреться в теплом фойе какого-нибудь отеля. Путь им пересек вапоретто, его освещенный салон, в котором уютно расположились пассажиры, казался Рэю хорошо растопленной печкой.

— В каком отеле вы остановились? Давайте я отвезу вас туда, — предложил итальянец.

«Надо будет хорошенько отблагодарить его», — подумал Рэй, пытаясь занемевшей рукой расстегнуть пуговицы пальто. Это ему не удалось, но, кажется, бумажник был на месте.