Бруно потянулся за сигаретой и уронил руку.

— Мы это обсуждали, — признался он совсем другим тоном, тихо и уважительно. — Гай ничего не знает. К тому моменту они с женой давно не общались.

— Есть предположения насчет личности убийцы? Вам не приходило в голову, что за этим преступлением мог стоять сам мистер Хэйнс? Может, вас заинтересовало, как он так ловко все устроил и остался безнаказанным? — Джерард заложил руки за голову, по-прежнему невозмутимо, словно беседа велась о погоде.

— Разумеется, ничего подобного мне в голову не приходило, — парировал Бруно. — Вы явно слабо представляете, о человеке какого калибра идет речь.

— Калибр, Чарльз, имеет значение только для оружия. — Джерард снял телефонную трубку. — Пригласите, пожалуйста, мистера Хэйнса.

Бруно вздрогнул, и от Джерарда это не укрылось. Они молча смотрели друг на друга, слушая, как по коридору приближаются шаги. Бруно успокаивал себя, что ожидал такого поворота событий.

Вид у Гая был нервный. Впрочем, он всегда нервничал и спешил, так что это не бросалось в глаза. Он поздоровался с Джерардом, сдержанно кивнул Бруно и сел на единственный пустующий стул.

— Мистер Хэйнс, я позвал вас, чтобы выяснить одну простую вещь. О чем вы чаще всего говорите с мистером Бруно?

Джерард предложил ему сигарету из пачки, наверняка не один год провалявшейся у него в столе, и Гай не стал отказываться, с раздражением сдвинув брови.

— Мы иногда обсуждали клуб «Пальмира».

— А еще?

Гай посмотрел на Бруно. Тот подпирал рукой подбородок и грыз ноготь — с таким безмятежным видом, что это невозможно было бы счесть признаком волнения.

— Даже не знаю…

— Он расспрашивал вас об убийстве вашей жены?

— Да.

— И в каком ключе вы обсуждали убийство? — поинтересовался Джерард. — То есть я все еще про вашу жену.

Гай почувствовал, как кровь прилила к лицу, и снова покосился на Бруно. Ну и что? Разве можно ни разу не взглянуть на человека, о котором говорят в третьем лице в его присутствии?

— Он спрашивал, знаю ли я, кто мог ее убить.

— А вы знаете?

— Нет.

— Вам нравится Чарльз?

Пальцы у Джерарда неприятно подрагивали. Чтобы это скрыть, он принялся вертеть в них коробок со спичками. Гай вспомнил, как Бруно в купе вертел спичечный коробок, пока не уронил его себе в тарелку.

— Да, пожалуй, — ответил Гай непонимающим тоном.

— А вы не находите его чересчур надоедливым? Разве у него нет обыкновения навязывать свою компанию?

— Да нет.

— Вас не рассердило то, что он явился к вам на свадьбу без приглашения?

— Нет.

— Чарльз говорил вам, что ненавидит отца?

— Да.

— А что хотел бы его убить?

— Нет, — отчеканил Гай без запинки.

Джерард извлек из ящика стола коричневый бумажный сверток.

— Вот книга, которую Чарльз собирался вам послать. Извините, пока я вам ее не отдам, она мне может еще понадобиться. Как она попала к Чарльзу?

— Он сказал, что нашел ее в поезде.

Гаю не давала покоя сонная, загадочная улыбка Джерарда. Тень ее он видел, когда Джерард приезжал к нему домой, но сейчас она всерьез действовала на нервы. Эта улыбка намеренно провоцировала антипатию. Она была профессиональным оружием. А каково видеть эту улыбку перед собой каждый день… Гай непроизвольно посмотрел на Бруно.

— То есть в поезде вы не встречались? — уточнил Джерард.

— Нет.

— А я имел беседу с официантом, который приносил вам ужин в купе.

Жгучий стыд, который испытал Гай, был тяжелее вины. Раздавленный стыдом, он все же не опустил глаз и продолжал сидеть, расправив плечи.

— Ну и что? — взвизгнул Бруно.

— А то, что мне интересно, зачем вы взяли на себя труд скрывать истинные обстоятельства вашей встречи. — Джерард покачал головой и усмехнулся. — Зачем врали, что познакомились месяцы спустя. — Он подождал несколько мучительных секунд. — Молчите. Ладно, ответ-то очевиден. То есть предположение.

Гай чувствовал, как предположение Джерарда повисло в воздухе, связывая их троих между собой. Отсутствующий фрагмент мозаики, то, что, по мысли Бруно, никому и в голову не придет.

— Объясните мне, Чарльз, зачем вы читаете так много детективов?

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Через несколько дней после вашей встречи была убита жена мистера Хэйнса. А через несколько месяцев — ваш отец, Чарльз. Напрашивается вывод, что эти убийства для вас обоих не стали сюрпризом…

— Чушь! — перебил его Бруно.

— …вы знали о них заранее и в поезде обсуждали их между собой. Конечно, это лишь гипотеза. Если предположить, что вы действительно познакомились в поезде. — Джерард улыбнулся. — Так где вы познакомились, мистер Хэйнс?

— В поезде.

— И отчего же вы так боялись это признать? — Джерард направил на Гая рябой обвиняющий палец.

Гай снова подумал, что намеренно заурядная внешность сыщика также является орудием устрашения.

— Не знаю.

— Может, Чарльз посвятил вас в свой замысел убить отца? Поэтому вы занервничали?

— Чарльз ничего не говорил об убийстве отца, — произнес Гай с расстановкой.

Джерард перевел взгляд на Бруно ровно в ту секунду, когда у того на лице вспыхнула довольная ухмылка.

— Конечно, это лишь гипотеза, — повторил Джерард.

Гай и Бруно выходили из его конторы вместе. Джерард отпустил их одновременно, и они бок о бок пошли через длинный квартал к маленькому парку рядом со входом в метро и стоянкой такси. Бруно оглянулся на высокое узкое здание, где остался Джерард.

— Ничего, доказательств у него все равно нет, — заверил он. — Как ни крути.

Гай лишь теперь задумался, как непринужденно Бруно вел себя под натиском Джерарда. Гай прежде считал, что под давлением Бруно впадает в истерику. Он покосился на высокую, сутулую фигуру Бруно с тем же внезапным чувством товарищества, как тогда в ресторане. Однако ответить ему было нечего. Должен же Бруно понимать, что Джерард не станет выкладывать им все свои козыри.

— Но самое удивительное, — продолжал Бруно, — он считает, что это сделали не мы, а кто-то другой.

Джерард сунул палец между прутьями клетки и помахал птичке, в ужасе забившейся в дальний угол. Тихонько присвистнул.

Анна беспокойно наблюдала за ним, стоя в середине комнаты. Этот человек ей не нравился. Сначала он обвинил ее Гая во лжи, потом напугал ее канарейку. Уже четверть часа Джерард вызывал у нее неприязнь, и оттого, что в прошлый раз она сочла его симпатичным, теперь было только хуже.

— Как ее зовут? — поинтересовался Джерард.

— Крошка.

Анна смущенно наклонила голову и отвернулась. В новых туфельках из крокодиловой кожи она чувствовала себя высокой и грациозной. Покупая их сегодня, она думала о том, что Гаю они непременно понравятся и он будет с улыбкой поглядывать на них за коктейлем перед ужином. Но Джерард испортил все удовольствие.

— Вы догадываетесь, почему ваш муж скрывал факт своего знакомства с Чарльзом в прошлом июне?

Анна про себя припомнила, что тогда, в июне, погибла Мириам. Больше в том месяце не произошло ничего особенного.

— У Гая был трудный период. Его жену убили. Обо всем остальном он мог просто забыть.

Анна хмурилась. Джерард прицепился к мелочи, не имеющей никакого значения. Гай ведь потом не встречал этого человека полгода.

— Ну это он вряд ли забыл, — спокойно заметил Джерард, усаживаясь. — Нет, я предполагаю, что в поезде Чарльз жаловался вашему мужу, что ненавидит отца и мечтает его убить. Возможно, даже изложил подробности, как именно он собирается…

— Гай не стал бы такое слушать, — перебила Анна.

— Конечно, я не могу утверждать наверняка, — продолжал Джерард светским тоном. — Но у меня есть все основания полагать, что Чарльз знал о грядущем убийстве отца и вполне мог излить душу случайному попутчику. А такой человек, как ваш муж, скорее всего, не стал бы об этом распространяться и постарался бы прекратить с Чарльзом всякое общение. Вы со мной согласны?