— Нет! Все не так, как здесь написана Нет!

Мистер Джаффе не спускал с него глаз, явно не зная что сказать, а может быть, выжидая не добавит ли Роберт что-нибудь еще.

— Мистер Джаффе, я считаю себя обязанным сообщить вам: Уинкуп заблуждается насчет моих намерений относительно Дженни Тиролф. У меня таких намерений нет. И дрался он со мной зря. Вся эта история совершенно лишена смысла.

Мистер Джаффе по-прежнему молча смотрел на Роберта наконец он кивнул.

— Хорошо, мистер Форестер. Благодарю вас.

В двенадцать Роберт, как обычно, завтракал с Джеком Нилсоном в столовой через дорогу от их завода. С ними всегда садились еще двое — Сэм Доннован и Эрни Джеффи, но сегодня их не было. Вряд ли это случилось благодаря стараниям Джека, не хотевшего, чтобы им мешали: Роберт никаких ухищрений с его стороны не заметил. В голове у него промелькнуло, что Сэм и Эрни предпочитают держаться от него подальше. Они могли решить, что Джаффе его уволил. Ведь все в чертежной, подумал Роберт, знают, что Джаффе его вызывал. Роберт стал рассказывать Джеку и о том, что его перевод в Филадельфию откладывается, и о мерзком письме с нью-йоркским штемпелем, пришедшем на имя Джерарда, и о том, что, по его мнению, это письмо написал сам Грег.

— А что там написано? — спросил Джек.

Роберт поколебался. Ему уже принесли еду, но он продолжал курить.

— Когда-нибудь расскажу, сейчас не хочется снова в это вдаваться.

— Хорошо.

— Я обязательно расскажу, обещаю, — Роберт положил сигарету и принялся за нож и вилку.

— Ничего, надо пару дней переждать, — убежденно сказал Джек, словно был какой-то другой выход.

Сразу после работы Роберт поехал в Лэнгли к зубному врачу поставить коронку на глазной зуб. Он уже дважды откладывал этот поход. Зуб показался ему теперь слишком белым, но врач заверил его, что коронка потемнеет, и добавил, что практически ее нельзя сломать, однако у Роберта не возникло желания проверять, прав ли он, даже на яблоке.

В девять пришла Дженни — серьезная и сдержанная. Роберт сварил кофе и предложил ей бренди. Они расположились по обе стороны кофейного столика она на красной тахте, он в кожаном кресле.

— Я еще не кончила твой свитер, — сказала Дженни, — осталось довязать рукав.

О свитере она упомянула в первый раз.

— Я буду его страшно беречь, — отозвался Роберт. — Мне еще никто ничего не вязал.

Дженни рассеянно кивнула. Под глазами у нее были легкие темные круги.

— Что ты хотел мне сказать?

— Вчера вечером я ездил в Нью-Йорк. Заходил к Никки, видел ее мужа. У меня такое чувство, что они знают, где Грег, и мне кажется, он в Нью-Йорке.

— Почему ты так решил?

— Дело в том, что я знаю Никки. Вот и все. Знаю, когда она играет, когда лжет, знаю, какой у нее при этом вид. Думаю, Грег живет в какой-нибудь нью-йоркской гостинице. И Никки знает, в какой. К тому же сегодня на имя президента нашей фирмы пришло письмо из Нью-Йорка. По-моему, это письмо написал Грег. Я его читал.

— А что в нем?

Роберт встал, вынул из кармана зажигалку, закурил.

— То, что можно ожидать от Грега. Что я за тобой подглядывал и что, по словам моей бывшей жены, я — психопат. Нет, не только по словам жены; так сказано, что это всем, кто меня знает, известно. Письмо без подписи. Преподносится, как письмо от приятеля Грега.

Дженни смотрела на Роберта во все глаза, и он вдруг подумал что точно так же на него утром смотрел Джаффе, только лицо у Дженни было печальное.

— Кстати, я зашел в Нью-Йорке в полицию, на всякий случай. Сказал, что, по-моему, им следует поискать Грега в нью-йоркских гостиницах. Правда, он может укрываться и у кого-нибудь из своих друзей. Во всяком случае, пришлось снова сообщать все его приметы. У них этих примет не оказалось, по крайней мере, в том полицейском участке. Нью-йоркская полиция считает, что это дело пенсильванской полиции. К тому же, поскольку просьба исходит от меня, это, естественно, умаляет ее значение. Разумеется, я назвал себя. Дженни, что с тобой?

Казалось Дженни сейчас заплачет.

Роберт сел рядом с ней, осторожно обнял ее за плечи, но тут же убрал руку.

— Выпей бренди. Ты к нему даже не притронулась.

Она подняла стакан, но пить не стала.

— Вчера я была у Тессеров, — сказала она — Сначала я позвонила тебе, но тебя не было, тогда я позвонила им. Я пробыла у них только полчаса, очень рассердилась и ушла. Теперь они говорят, что ты подглядывал за мной и, наверно, ты убил Грега, а держишься при этом так хладнокровно, что к тебе не подкопаешься.

— Ох, Дженни! Но ведь их подозрения вполне естественны. Я хочу сказать — ведь Тессеры обо мне ничего не знают.

— Что ты имеешь в виду?

Встретив ее встревоженный взгляд, он улыбнулся.

— Они же видели меня всего один раз, правда? И, честно говоря, мне кажется, они глуповаты.

— Глуповаты?

Он уже пожалел, что сказал так, во всяком случае, зря употребил это слово.

— Ну, сама подумай, как, например могу судить о них я? Я видел их всего один раз. Дик, кстати, продемонстрировал тогда, что не умеет пить. Могу я иметь о них особенно хорошее мнение?

— Это мои друзья

— Знаю, Дженни. Но мы же говорим о том, как можно судить о ком-нибудь, верно? — Роберт встал. — Ладно! Не буду осуждать Дика. Я видел его только один раз, и он был пьян.

— В тот раз он тебя защищал.

— А теперь, видно, сменил позицию.

— Да. И Наоми тоже.

Роберт засунул руки в карманы.

— Ну что ж! Прекрасно. И они тебя убедили?

Дженни встала.

— Я же сказала что ушла от них, потому что мне стало противно их слушать.

Она двинулась к ванной, вернулась, взяла с тахты сумочку.

— Дженни…

Не слушая его, она прошла в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Послышался шум воды Роберт, нахмурившись, курил и цедил бренди, потом налил себе еще. Дженни вышла из ванной.

— Слушай, Дженни, ты бы сказала мне, в чем дело. После того что случилось на прошлой неделе, я все выдержу.

Держа в руках сумочку, она стояла молча и не глядела в его сторону.

— Когда я просил тебя прийти сегодня, я думал, тебе будет интересно то, что я расскажу. Конечно, я ничего особенного не узнал. Ничего определенного, но все-таки… — Он почувствовал, что Дженни его не слышит. — Может быть, ты присядешь и допьешь кофе и бренди?

Только сейчас она перевела на него взгляд, печальный и отрешенный.

— Нет, я лучше пойду.

— Дженни, ну что такое? Если ты считаешь, что я столкнул Грега в воду, скажи прямо. Ну ответь мне хоть что-нибудь.

Дженни отошла к камину, пустому и черному, так как Роберт выгреб из него золу, и уставилась в черноту. Роберту показалось, что с тех пор, как они обедали в «Золотых цепях», она еще похудела.

— А с кем, кроме Тессеров, ты виделась вчера и позавчера? — спросил он.

Дженни взглянула на него и слегка повела плечом, как ребенок, к которому пристают взрослые.

— В воскресенье я была у миссис Ван Флит.

Роберт застонал.

— Ну и что она тебе сказала?

— Мы вместе осмотрели комнату Грега.

Роберт нетерпеливо сморщился.

— И нашли что-нибудь?

— Нет. Я думала, что-нибудь наведет меня на след, но не нашла ничего.

Роберт снова закурил.

— Вся одежда на месте? Ничего не исчезло? Ни чемоданов, ничего другого?

Дженни посмотрела на него оскорбленно.

— Я думаю, нам больше не следует видеться, Роберт.

Это потрясло его.

— Хорошо, Дженни. Это все, что ты можешь мне сказать?

Она кивнула. Потом, очень напряженно и неуверенно держась, подошла к кофейному столику, взяла свою пачку сигарет, из которой не выкурила ни одной, спрятала в сумку и направилась к стенному шкафу за пальто. Роберт обогнал ее и помог одеться. Ему показалось, что она избегает его рук, даже плечи изогнула, чтобы он до нее не дотронулся.

— Можешь не рассказывать, что тебе наговорила миссис Ван Флит, — сказал Роберт. — Я хорошо себе это представляю.