— Что ты хотел сказать? — спросил Том у Макса.

— Вот это, что ли, твой приятель? — Макс кивнул в сторону черноволосого.

Том пожал плечами. Он откинул волан на рукаве и взглянул на часы. Они показывали без одиннадцати двенадцать. Одним глотком он допил кофе и, наклонившись к Максу, сказал:

— Очень возможно, что мне придется сейчас сбежать, как Золушке. Так что я лучше заранее попрощаюсь и скажу тебе спасибо за все, что ты для меня сделал.

— Поймать такси? — недоуменно спросил Макс.

Том покачал головой.

— Заказать тебе еще «дорнкат»? — Он поймал взгляд бармена, поднял два пальца, показывая на стакан Макса, и, несмотря на протесты последнего оставил на стойке две купюры по десять марок. Он видел, как человек в коричневом пиджаке направился было в облюбованный прежде угол, однако его уже заняла парочка — там о чем-то увлеченно беседовали молоденький паренек и мужчина. Внезапно человек в коричневой чесуче, видимо, передумал и направился к выходу. У самых дверей он поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена, тот заметил и отрицательно качнул головой. Теперь Том окончательно убедился, что это тот, кто ему нужен. Человек еще раз взглянул на часы, затем на дверь. В этот момент она распахнулась, пропуская группу подростков — одинаково одетых в джинсы, с одинаковой раскачивающейся походкой и глазами, горевшими любопытством. Между тем Коричневый Пиджак обернулся в направлении человека в синей рубашке, сделал знак головой, показывая на дверь, и вышел.

— До свиданья, Макс, — проговорил Том, хза-тая сумочку. — А вам, Ролло, спасибо за приятный вечер.

Том проследил за тем, как Синяя Рубашка тоже покинул зал, и после этого неторопливо последовал за ним. Выйдя на улицу, он сразу увидел справа от себя их обоих. Человек в коричневом стоял на тротуаре, а второй уже подходил к нему. Том направился налево, к машине Петера.

К «Хампу» приближалась еще одна шумная компания; кто-то из них при виде Тома восторженно свистнул, остальные расхохотались.

Петер не видел, как он подошел, но стремительно обернулся, стоило Тому постучать в стекло.

— А вот и я! — сказал Том, залезая в машину. — Тебе придется развернуться. Я их усек, они вон там, их двое.

Петер немедленно стал разворачиваться. Улица была довольно слабо освещена, а припаркованных машин было немало, но, по счастью, встречного движения почти не было.

— Они идут пешком, так что поезжай тихонько, будто ищешь, где встать.

Занятые разговором, двое мужчин, шедших впереди, не оглядывались. Вот они остановились у припаркованной машины. По знаку Тома остановился и Петер. Он дал обогнать себя шедшему сзади автомобилю.

— Следуй за ними, — сказал Том, — но постарайся сделать это незаметно. Если они нас вычислят, то либо дадут хорошего пинка, либо смоются.

У Тома мелькнула мысль о том, не надо ли перевести свой слэнг на немецкий, но, похоже, Петер и так все понял.

Ярдах в пятнадцати впереди автомобиль с двумя мужчинами тронулся с места и почти сразу же юркнул за угол. Петер последовал за ним, и вскоре они увидели, как машина, за которой они следовали, сворачивает направо, на более оживленную магистраль. Между нею и машиной Петера оказалось еще два автомобиля, но Том не терял из виду тот, который был им нужен, ни на минуту, и у очередного левого поворота в свете чьих-то фар отчетливо увидел, что машина была вишневого цвета.

— Та же самая, что на улице Любарс! — воскликнул он.

Они продолжали преследование еще минут пять; возможно, оно заняло и меньше времени, но машина поворачивала по меньшей мере еще дважды, и Тому пришлось не спускать с нее глаз. Наконец автомобиль замедлил ход и остановился на левой стороне улицы, застроенной четырех— и шестиэтажками с почти сплошь темными окнами.

— Остановись вот тут и чуть подай назад, — быстро сказал Том.

Ему хотелось увидеть, в какой именно дом войдут прибывшие, и, ориентируясь на зажженный свет, по возможности определить этаж, на который они поднимутся. Эти унылые, похожие друг на друга многоквартирные дома, предназначавшиеся для людей среднего и ниже среднего достатка, чудом избегнув бомбежки, стояли здесь еще с довоенных времен. Благодаря цвету пиджака Том сумел различить в ночном мраке более светлый силуэт черноволосого, когда тот, поднявшись по ступенькам, входил в одно из зданий.

— Продвинься еще метра на три, будь добр, — шепнул он Петеру. Когда машина подъехала ближе, Том успел заметить, как в окне третьего этажа свет стал заметно ярче, в то время как на втором справа, наоборот, почти погас. Что это — механическая система освещения или свет в холле? Том терялся в догадках. В это время на третьем этаже слева от лестницы, видно, зажгли дополнительную лампу; на втором этаже справа накал освещения не изменился. Том стал рыться в сумочке, нащупал изъятый у итальянца ключ и сказал:

— Высади меня здесь.

— Тебя обождать? Что собираешься делать?

— Еще не решил.

Петер припарковался чуть поодаль от целого ряда других машин и, вероятно, мог спокойно простоять на этом месте минут пятнадцать, однако Том не мог предвидеть, сколько времени ему придется отсутствовать. Ему не хотелось подвергать опасности Петера, а это вполне могло произойти в случае, если парочка начнет стрелять, когда он будет садиться в машину. Том знал за собой такую привычку: он всегда предполагал самое невероятное, самое худшее...

К какой двери подойдет его ключ — ко входной, к квартирной или вообще ни к одной? Том представил себе, как нажимает все подряд кнопки домофона в надежде, что какая-нибудь добрая душа — только, упаси боже, не похитители — впустит его внутрь.

— Попробую взять их на испуг, пробормотал он, постукивая костяшками пальцев по ручке.

— Не хочешь, чтобы я позвонил в полицию? Пускай не прямо теперь, а минут через пять хотя бы?

— Нет.

Том твердо решил: удастся ему чего-либо добиться или нет, сумеет он вызволить Фрэнка или нет, он должен предпринять все возможное без вмешательства полиции. Когда бы они ни явились — как раз во время или после развязки, — его имя неизбежно появится на страницах газет, а вот этого он хотел бы избежать любой ценой.

— Полиция не в курсе; пускай так оно и останется, — ответил Том и приоткрыл дверцу. — Не дожидайся, отъезжай сразу, дверь захлопни громко, но только тогда, когда уже отъедешь подальше от дома.

Он вышел. Проходившая мимо женщина в светлом цветастом платье проводила его оторопелым взглядом. Машина Петера скрылась в спасительной темноте, и Том услышал, как вдалеке хлопнула дверца. Теперь все его внимание было поглощено тем, чтобы не споткнуться на ступеньках. Он поднимался, аккуратно приподняв длинную юбку.

Возле дверей он увидел панель. Кнопок было штук десять, фамилии жильцов просматривались с трудом, номера квартир кое-где отсутствовали, так что Том не знал, где ему искать 2А или 2Б, тем более что он не был уверен, как здесь считать этажи: в Америке нужный ему считался бы третьим, а в Европе — вторым. Том попробовал свой «французский» ключ — и, к его удивлению, дверь открылась. Возможно, подобный ключ был у всех членов банды, а внутри квартиры всегда находился человек, который их впускал и выпускал. Теперь следовало не ошибиться и выбрать нужную квартиру. Том зажег в вестибюле свет, который автоматически отключается через минуту. Его глазам предстала невзрачная деревянная лестница без ковра, с нечищеными перилами. На площадке было всего две двери — справа и слева. Он бросил ключ в сумочку, достал из нее револьвер и, сняв его с предохранителя, снова положил обратно. Затем, подобрав юбку, стал подниматься по лестнице. Том еще не успел добраться до площадки, как услышал шум захлопнувшейся двери и увидел перед собой плотного человека среднего роста и среднего возраста в спортивной рубашке и брюках, который явно намеревался сойти вниз, но уступил дорогу Тому не столько из вежливости, сколько от неожиданности. Вероятно, он принял Тома за «девушку по вызову» и не заподозрил, что перед ним переодетый мужчина Как ни в чем не бывало Том, не останавливаясь, продолжал подниматься выше.