Напряженная тишина повисла в воздухе. Было слышно, как судья Мерелис громко сглотнул слюну из-за страха. Но уйти от ответа он не мог — ему не позволяла магия, которая развязала им всем языки.

— Да… да, я знал. Дункан платил мне, чтобы я закрывал на все глаза.

— Жди меня, Мерелис. Я приду за тобой.

Верховный судья Трезны тяжело охнул. Больше никто не заговорил.

Семь женщин хлопнули в ладоши почти одновременно, и свет появился вновь. И звуки музыки. И все вдруг стало как прежде, как было до того, как все исчезло. Только сидевшие за столом мужчины изменились: они выглядели уже не праздными и беззаботными, а встревоженными и какими-то оглушенными. Глядя друг на друга, побледневшие и испуганные, они не понимали, что с ними только что произошло. Мерелис побледнел при этом больше всех. Один Зоран сохранял внешнее спокойствие. Когда он повернулся к Аделе, ему показалось, что она смотрит на него с восхищением.

— Сестры! — провозгласила Тэя. — Думаю, никто не станет спорить, что победительницей в этом году становится Адела.

«Победительницей?»

Когда аплодисменты чародеек утихли, Адела встала:

— Благодарю вас, сестры, за замечательную ночь. Мы все в равной степени победили, потому что праздник удался на славу! А теперь, когда он подходит к концу, мы с Зораном вынуждены удалиться.

Чародейки попрощались с ними, после чего Адела и ее спутник ушли.

***

Назад они шли той же тропой. Зоран злился.

— Что это, черт подери, было? — спросил он.

— Ничего, просто конкурс.

— Да? И в чем же он заключался?

— Побеждает та, чей спутник понравится чародейкам больше всех. В награду она получает артефакт, за счет чего сможет увеличить свои магические силы.

— А что же получает спутник? Разоблачение?

— Не переживай по этому поводу, мои сестры сотрут своим спутникам память о вашем откровенном разговоре. Но я тебе — не буду.

Зоран немного успокоился и замолчал, предавшись размышлениям. Несколько минут царило безмолвие, нарушаемое лишь звуками леса. Разговор возобновила Адела:

— Ты убьешь Мерелиса?

— Нет. Мне его никто не заказывал. А бесплатно я убийств не совершаю.

Они опять замолчали. И теперь уже Зоран прервал тишину:

— Ты меня использовала.

«А я, оказывается, ранимый».

— Женщины меркантильны.

Зоран нахмурился. Адела продолжила:

— Но знаешь, даже если бы мне не нужен был спутник для конкурса, я все равно захотела бы с тобой познакомиться, и была бы чрезвычайно рада тому, что сделала это. По поводу твоей тайны — повторюсь, не переживай. Она в безопасности. Чародейки ее не выдадут, а твои новые знакомые не смогут этого сделать из-за стертых воспоминаний.

Он почему-то ей верил.

— Хорошо. Если так, то хорошо.

Зоран ощущал нечто странное: он не мог долго злиться на Аделу и очень не хотел вскоре с ней прощаться.

— Я желаю поблагодарить тебя, Зоран.

Адела протянула ему какой-то голубой драгоценный камень квадратной формы, похожий на скромного размера топаз и висящий на тонкой серебряной цепочке.

— Это артефакт, который может оказаться для тебя очень полезным. Если потереть камень рукой, то на время станешь невидимым, что необходимо для твоей профессии. Только запомни одну небольшую предосторожность: этот камень имеет душу, которая мне верна. Эта душа будет раскаиваться, что служит другому хозяину, и, если мы с тобой еще хоть раз увидимся, пожелает загладить передо мной вину, считая, что предала меня, и попытается тебя убить. Остерегайся, а я, в свою очередь, тоже позабочусь о том, чтобы между нами не произошла случайная встреча.

— Я не приму это, Ада.

— Почему это ты его не примешь? Я настаиваю.

— Ты же сама сказала: если я его приму, мы больше не встретимся.

Адела выглядела тронутой, когда посмотрела на него полными симпатии глазами, и молча убрала камень. Зоран вдруг обратил внимание, что рядом с тропой, по которой они шли, стоит небольшой домик. Когда они добирались до Лысой горы, он его не заметил, хотя всегда очень внимателен к деталям.

— Пойдем туда, — Адела указала в сторону дома и взяла Зорана за руку.

— Пойдем, — подчинился он.

Чародейка толкнула дверь, и они вошли внутрь.

— Это же не твой дом, Ада.

Адела загадочно улыбнулась:

— С чего ты так решил? — чародейка щелкнула пальцами, и в помещении загорелся свет.

Комната, в которой они оказались, была богато украшенной. Роскошные шкафы, зеркала и огромная белая кровать посередине — все выглядело так, будто стоило целое состояние, и максимально несовместимо со скромной и ничем не примечательной отделкой домика, которая совсем не обращала на себя внимания при взгляде на него снаружи.

Но особенно поражали размеры комнаты: чрезвычайно широкая и просторная, с высоченным потолком, совершенно неясно, каким чудом она умещалась в крохотный с виду дом.

— Хорошая кровать, — заметил Зоран.

— Она нам очень подойдет, — согласилась Адела и толкнула наемного убийцу в грудь, отчего тот рухнул на огромное белое ложе.

«Никогда не встречал таких властных женщин. И ни одну из них не желал так сильно».

***

Он все еще чувствовал аромат ее духов, когда проснулся. Но чародейки в комнате не было, Зоран обнимал одеяло. Он встал, чтобы одеться и найти Аделу, но когда поднялся с кровати, заметил на тумбочке возле нее письмо. А на письме — серебряную цепочку с голубым топазом. Драгоценность, которую чародейка хотела подарить Зорану. Артефакт, суливший им вечную разлуку.

Встревоженный любовник взял письмо в руки и принялся его читать.

«Я бесконечно рада нашему знакомству. Это была поистине волшебная ночь, которую я не скоро забуду. Ты подарил мне ее, и я благодарна за это. Но это наша последняя встреча, ибо вместе нам быть не суждено. Судьбы некоторых людей должны пересекаться лишь единожды, когда-нибудь ты это поймешь. Я ушла, потому что ты бы так не поступил. Я сделала это в значительной степени для тебя, но в еще большей — для себя. Возьми камень, я дарю его тебе от всего сердца. Он не раз спасет тебе жизнь. Прощай, Зоран из Норэграда».

Он взял артефакт и яростно сжал его в своей ладони. Комната начала растворяться в воздухе, и Зоран уже мог рассмотреть очертания леса. Дом, в котором он провел ночь с Аделой, оказался иллюзией. Но то, что происходило внутри него между убийцей и чародейкой, было настоящим, и этого Зорану уже никогда не забыть. Когда дом растворился полностью, мастер-ворон обратил внимание, что его одежда лежит на земле, а сам он, голый, мокнет под проливным дождем, сжимая в руке письмо и драгоценность. Ему было больно.

Зоран с яростным криком швырнул в чащу леса артефакт настолько далеко, насколько мог.

«Никогда не думал, что могу чувствовать подобное».

Зоран оделся и, совершенно обескураженный, направился прочь из леса.

— Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило, — засовывая письмо от Аделы в один из потайных карманов своего облачения, проворчал он.

А пока он шел, чья-то огромная, костлявая, похожая на ветку высохшего дерева ладонь подобрала с намокшей от дождя земли небольшой, прикрепленный к серебряной цепочке топаз.

Когда это случилось? И как это вообще могло с ней произойти? Нет, мама, конечно, говорила ей в детстве: «Флави, вечно тебя тянет на какую-то экзотику», но сама себе она в этом признаться никак не могла. И зачем ей кто-либо другой, когда рядом главный красавец труппы и первая ее звезда — Эмиль? Ответов на эти вопросы Флави не находила, как ни пыталась. Но одно девушка знала точно: от Эмиля она никуда уходить не собирается. Все будет как всегда — так же, как было в ее детстве, когда она украшала свою комнату цветами: походит вокруг какого-нибудь необычного видом заморского растения, полюбуется на него, но, привыкнув к его причудливым лепесткам и окрасу, вернется к прилавку с орхидеями и купит себе одну из них, после чего та навсегда останется на ее подоконнике.