Ворон не вкладывал в удар особой силы, ему нужно было просто отдернуть от себя вцепившегося в одежду, подобно клещу, мальчишку.

Когда Рейнольд падал, держась за онемевшее от удара левое плечо, он все равно продолжал смотреть на своего отца и незнакомца.

«Давай, папа…»

Он на всю жизнь запомнит эти секунды. Целых несколько мгновений надежды и легкого облегчения. Рейнольду казалось, что он выиграл достаточно времени, когда увидел, что его отец занес для удара свой короткий меч и вот-вот поразит им отвлекшегося на мальчика убийцу.

Рейнольда ждало горькое разочарование.

— Почему ты не используешь порталы?

— Давен запрещает.

Зоран и Тэя верхом на лошадях возвращались в крепость у мыса Свободы. Предавший Орден убийца совершенно не хотел снова туда ехать, однако он дал слово Лауру сопроводить его возлюбленную в целости и сохранности. Было пасмурно и очень ветрено — частая погода для начала осени в Ригерхейме. Спутникам даже приходилось кричать, чтобы перебить ветер и быть услышанными друг другом.

— Из-за чего? — спросил Зоран.

— Чародеи короля Лютера могут выследить нас, если я буду использовать телепортацию.

— А они что, знают, кому ты служишь?

— Не факт, но такое возможно. А мы не можем рисковать.

— А ты не думаешь, что вы и так рискуете, принимая к себе всех подряд?

— Нет, не думаю. Мы, конечно, действительно принимаем к себе всех. Но в самой крепости живут лишь те, в чьей верности Давен не сомневается. Остальные его сторонники разбросаны по всей стране и пока что дожидаются своего часа. Помогают, чем могут, но о крепости не знают. Не зря мы поддерживаем слух о том, что она полностью разрушена, несмотря на то, что давно восстановили ее стены и даже принялись за башни.

Зорану и Тэе надоело перекрикивать ветер и заморосивший вдруг дождь, и они замолчали. Уроженец далекого Норэграда принялся гадать, сколько по времени еще сможет скрываться от жаждущего мести Ордена.

«Вряд ли это продлится долго. Но я не дам так просто себя убить».

— Зоран, почему ты отказался присоединиться к нам? — возобновила разговор Тэя.

— Хм. Наверное, потому, что считаю политику грязным делом.

— Странно слышать слова брезгливости от наемного убийцы.

— А что тут странного? То есть да, я действительно всю жизнь только и занимался тем, что пачкал свои руки в чужой крови. Это вовсе не повод для гордости, и очень редко — то, что приводит к торжеству справедливости. Но у меня хотя бы были оправдания: первое из них — это отсутствие выбора, а второе — некая благородная цель. А будут ли у меня оправдания, если я стану сражаться за Давена? Не думаю. Во-первых — выбор у меня теперь есть, а во-вторых — мне все еще непонятно, какие цели, кроме обретения власти, он перед собой ставит.

— Твое чудесное спасение не натолкнуло тебя на понимание этого? — в словах чародейки был явный укор.

— Нет, не натолкнуло. Я благодарен ему и уплатил свой долг. Но мне неведомо, каким Давен станет, если ему удастся занять трон Ригерхейма.

— Ты думаешь, им движет исключительно жажда власти?

— Я просто не привык питать иллюзии насчет высокопоставленных особ. Не сомневаюсь, среди них есть и достойные, но, в силу своей профессии, сталкиваться с такими мне почти не приходилось. И необходимости вносить свою лепту в войну наследников я совершенно не чувствую. Корону получит кто-то из них, а добывать ее для них, умирая и страдая при этом, будут простые люди.

— Тебе в любом случае придется снова задуматься над предложением будущего короля.

— Это почему же?

— Потому что сложившиеся условия совсем скоро исключат возможность остаться нейтральным. Каждый примет чью-то позицию, либо будет назначен врагом для обеих сторон. Каждому придется сражаться либо за Давена, либо за действующего правителя. И что-то мне подсказывает, что ни сам нынешний монарх, ни твои бывшие соратники, которое к нему уже примкнули, не будут тебе рады.

Зоран ненадолго замолчал, подбирая многочисленные аргументы для продолжения спора, но в итоге, вместо длинной речи коротко и сухо произнес:

— Я пойду своим путем.

«Только понятия не имею, каким».

***

Неделю занял путь от Ланта до мыса Свободы. Зоран и Тэя уже были близки к крепости и проезжали как раз то место, где наемный убийца не так давно встретил существо по имени Гастрод. Чародейка заметила, как Зоран внезапно сделался еще угрюмей, чем обычно, погрузившись в какие-то воспоминания.

— Что такое, Зоран? У тебя странный вид.

— Ничего, — он бросил на свою спутницу взгляд, дающий понять, что расспрашивать его не нужно.

***

— Тэя! — Лаур радостно поприветствовал чародейку. Он полностью восстановился после своего ранения, у его лица был здоровый цвет, окончательно вытеснивший бледноту, а движения излучали силу и бодрость.

Он тепло пожал руку Зорану и произнес:

— Спасибо тебе еще раз.

Наемный убийца улыбнулся. Лаур импонировал ему и вызывал доверие тем сильнее, чем дольше Зоран его знал.

«Но с ним все равно стоит быть осторожным. Он из окружения Давена, а ему я не слишком верю».

— Счастливо оставаться, Лаур. До свидания, Тэя.

Зоран развернулся и пошел к выходу из крепости, попутно размышляя над тем, чем будет заниматься дальше.

Проходя мимо одного из шатров, он услышал сбоку от себя знакомые голоса. Слов было не разобрать, так как говорившие произносили их шепотом:

— И как же ты предлагаешь поступить? Вломиться по очереди во все таверны города и спросить там каждого посетителя: «А вы не видели случайно здесь знаменитого разбойника, Элаяса Лисьего Хвоста? Нет? Не пробегал?» — произнес гном.

— Я не предлагаю поступать так прямолинейно, но все же да, начать стоит именно с таверн. Просто интересоваться нужно, как бы это сказать… более деликатно, — ответил южанин.

— Да ты с ума сошел! Я на сто процентов уверен, что у него глаза и уши в каждой забегаловке! Нас сразу схватят и поотрезают языки к чертовой матери!

— И как же ты предлагаешь действовать?

— Я как предлагаю? Да хрен его знает, как я предлагаю!

— Значит, за неимением лучшего остается этот вариант.

— Нет уж! Предлагай другой! Мне слишком дорога моя шкура.

Зоран подошел к спорившей парочке.

— Нейб! Рогги! Вот так встреча! Чего шепчетесь?

Южанин и гном посмотрели на своего нового собеседника и, кажется, обрадовались ему. Нейб совсем не сдерживал улыбку, гном же старался сохранить суровость облика, но все равно было видно, что он приятно удивлен.

— Зоран из Норэграда! Вот уж не думал, что еще когда-нибудь встречу человека, которому обязан своей жизнью, — сказал Нейб.

— Я в той же степени обязан вам двоим. Один я все равно бы не справился.

Южанин перевел взгляд на Рогги:

— Чего молчишь, коротышка? Это же Зоран! Тот человек, благодаря которому ты все еще оставляешь на земле свои крошечные следы!

— Заткнись, гад! Привет, Зоран. Я рад тебя видеть.

«У этих двоих ничего не меняется».

— Это взаимно, Рогги. Вам кто-нибудь говорил, парни, что вы очень мило ссоритесь?

— О, с этим не поспоришь, — ответил Нейб. — А особенно мил в эти моменты Рогги, хоть он и похож на кипящий самовар с приклеенной бородой.

— Ну все, достал! — Рогги замахнулся правой рукой и сжал кулак, чтобы со всей силы врезать им по лицу своего друга, но не успел этого сделать, так как между ними встал Зоран, едва сдерживающий смех в тот момент.

— Отойди, Зоран! Дай мне врезать по его наглой роже!

Нейб хохотал, а Рогги Костолом краснел и злился. Зоран всячески пытался его утихомирить, но гном не унимался и еще больше смешил своим решительным настроем.

В какой-то момент южанин поборол свой смех и произнес:

— Рогги, хватит злиться, мы же друзья.

— В гробу я видал таких друзей! Отпусти меня, Зоран, не буду я его трогать. Еще не хватало руки марать, — ярость гнома начала сходить на нет. Он был в равной степени вспыльчивым и отходчивым.