Гном прислушался, а потом ответил:

— Непонятно. Я смог разобрать только отдельные фразы.

— Какие?

— Лаур сказал что-то про кровь на камнях. А еще, что они кого-то там не нашли.

Костолом и южанин видели, как девушка зарыдала. Лаур стоял рядом и говорил какие-то утешающие слова, а сам при этом выглядел едва ли менее расстроенным, чем она. Он жестом предложил ей оседлать вместе с ним коня и проследовать в город, но она отрицательно замотала головой, продолжая плакать. Тогда Лаур забрался на скакуна в одиночку и медленной рысью направил его к воротам Фристфурта.

Когда он остановился рядом с Нейбом и Рогги, последним показалось, что он посмотрел на них с необъяснимой скорбью. Затем он с все тем же скорбным лицом открыл вдруг рот, будто собирается сообщить какую-то трагическую новость, но тут же, внезапно передумав, закрыл его и поскакал в город.

***

Не прошло и десяти минут, как внимание Рогги и Нейба привлек шум неподалеку.

— Рогги, ты слышал? Как будто что-то тяжелое рухнуло на землю.

— Угу, — гном вгляделся во тьму. — Не видно ни черта.

— А что это за черный бугор? Там, возле дерева. По-моему, его раньше не было.

— Хм. Не знаю, Нейб. Но то, что его не было, ты верно сказал.

Вдруг странная девушка, которая все не уходила со своего места и продолжала рыдать, начала внимательно всматриваться туда же, куда были обращены взгляды гнома и южанина. На некий черный, распластавшийся на земле объект, похожий то ли на какое-то нагромождение камней, то ли на…

— Это похоже на человеческое тело, — озвучил свою догадку южанин.

В этот момент Костолом и Нейб увидели, что таинственная черноволосая девушка, резко сорвалась и побежала в сторону непонятно откуда взявшегося и слившегося с тьмой предмета или тела.

Подбежав, она сначала схватилась за лицо, явно придя от увиденного в ужас, а затем, быстро взяв себя в руки, стала пытаться поднять тяжелый, значительно превышающий ее в размерах объект и водрузить себе на плечи.

— Нейб, это точно чье-то, мать твою, тело! — выпалил Рогги и моментально побежал помогать девушке, оставив свой пост. Южанин, не раздумывая, последовал его примеру.

Когда они оба подбежали, то так же, как Джесси минуту назад, замерли. Они увидели на земле изуродованное тело своего друга, Зорана из Норэграда. И трудно было сказать: жив он или мертв.

— Зоран? — не веря своим глазам, промолвил Нейб.

Гном оказался расторопней своего друга и быстро вышел из ступора, начав закидывать себе на плечи израненного человека, вместо того, чтобы удивляться.

— Зоран, Зоран. Ты помог бы лучше, черт подери! Стоишь трындишь! — Разъяренно упрекнул Нейба Костолом.

Южанин тут же вышел из оторопелого состояния и отозвался:

— Я за повозкой! Неси его к воротам! — и побежал с рекордной для себя скоростью, осознавая, что с Зораном на руках они будут идти до лазарета непростительно долго.

Когда Нейб удалился, Джесси со слезами на глазах спросила Рогги:

— Он выживет?

Физиономия гнома в тот момент надежду не внушала. Как и его слова:

— Не знаю. Я бы сдох от таких ран.

***

Это было самое неподходящее время для того, чтобы тратить его на объяснения. Дорогу Нейбу перегородил Лаур, который опять шел к воротам города видимо для того, чтобы проверить несение службы.

Южанин, предугадывая вопрос о том, почему он не находится на посту, выпалил:

— Там Зоран! Он умирает! Нужно отвезти его в лазарет!

Лауру даже не потребовалось время, чтобы переварить услышанное. Командир гарнизона среагировал на новость мгновенно:

— Нет. До лазарета слишком далеко. Мы доставим его к Тэе. У нее есть все необходимое.

***

Чародейка велела положить Зорана на огромный кухонный стол. Более удобной для хирургической операции мебели в доме не нашлось.

Тэя расстегнула надетый на Зорана дублет, и ее глазам открылось жуткое зрелище: все тело пострадавшего было покрыто глубокими ранами, ушибами и переломами со смещением. А на правой руке, в районе локтя, и вовсе красовался открытый перелом, причем кость вылезла наружу настолько, что казалось, будто нижняя часть руки соединяется с верхней только с помощью кожи.

Зоран был весь в крови, но внимательная Тэя заметила, что багровая жидкость все же неохотно покидает тело бывшего наемного убийцы.

«Странно».

Тэя наклонилась к груди и, прислушавшись, нахмурила брови. Ее смутило, что пульс, хоть и присутствовал, был до странности медленным.

Она закатала рукава. Остальные собравшиеся сразу поняли: операция начинается.

— Можно я помогу? В юности я немного изучала…

— Нет, — безапелляционно оборвала Джесси чародейка. И через считанные секунды стало понятно, почему помощь ей не требовалась.

Вокруг Тэи по воздуху начали летать бутылки с различными жидкостями внутри, бинты, иглы и катушки с нитками. Они вели себя так, будто находились в руках каких-то невидимых помощников чародейки. Они сами промывали раны Зорана, сами мгновенно зашивали их и сами перебинтовывали. Тэя тем временем умело и не без помощи, опять же, магии вправляла вывихи и переломы.

Джесси нервно жевала губу, глядя на происходящее. Лаур выглядел сосредоточенным. Нейб и Рогги наблюдали за действиями чародейки со смесью восхищения и горечи: восхищало их мастерство Тэи, а горечь вызывал повод, по которому они стали свидетелями этого мастерства.

Тэя закончила все манипуляции менее чем через полчаса. Зоран лежал перед собравшимися уже не испачканный и искривленный, а перебинтованный, чистый и вполне себе пропорциональный. Но по-прежнему неподвижный.

Джесси смотрела на его грудную клетку. Та не поднималась даже на толщину волоска, порождая сомнения в том, что Зоран дышит.

— Он жив? — взволнованно поинтересовалась Джесси.

Услышав вопрос, Тэя ухом прильнула к груди пострадавшего, и ее глаза расширились от испуга.

Сердце Зорана перестало биться.

Он стоял под навесом довольно примечательного здания, вероятно, не являющегося чьим-то жилищем, а скорее походившего на почту или что-то в этом роде. Слишком уж богато и официально смотрелась отделка этого здания, что говорило о принадлежности к административным постройкам, а не домам граждан.

Прячущемуся под навесом человеку абсолютно ничего не было нужно в том здании. Находясь рядом с ним, он просто дожидался момента, когда проливной дождь, который обрушился с небес вместе со снегом, немного усмирит свою ярость. Тогда можно будет воспользоваться затишьем и спокойно добраться до таверны, оставшись при этом сухим.

Но стихия все не унималась. И не было ни намека на то, что уймется в ближайшее время. Человек посмотрел на небо. Из-за ночной тьмы и затянувших его туч оно оказалось полностью черным. И не было видно этой черноте ни конца, ни края. Своей гнетущей бесконечностью она напомнила смотрящему в нее человеку его жизнь. Он тяжело вздохнул от осознания того, насколько поразительным оказалось это сходство.

«Что ж, придется все-таки помокнуть. Ладно, мне не привыкать».

Он пошел по улице в направлении таверны «Пьяный кит» — самого дрянного заведения во всем Фристфурте. В ту ночь ему отчего-то не хотелось идти в более-менее приличные места, несмотря на то, что он мог позволить себе некоторые из них. Зато хотелось вусмерть напиться какой-нибудь сивухи под нескончаемый тупой гомон незнакомых ему проходимцев.

Почему он выбрал для попойки именно такую компанию, не обласканную жизнью, а побитую ей? Все просто: нищие пьяницы всегда честнее пьяниц богатых. Из-за этого их интересно слушать. А слушать он любил.

«Хм, а дождь не такой уже и холодный. Или моя кожа вдруг стала камнем».

Человек зашел в таверну и осмотрел свою одежду. Она была абсолютно сухой.

«Странно».

Он подошел к стойке, за которой почему-то стояло два бармена.

«Может, потому что народу в этот раз слишком уж много?»

У одного из них оказалось до боли знакомое лицо.