— Нет… Нет… Я не убивал тебя! Что ты здесь делаешь? Что ты здесь делаешь?!

***

— Ааа! Нет! — Зоран очнулся ото сна в холодном поту. Огляделся: вокруг не было никаких торчащих из земли рук.

«Кошмар. Мне просто приснился кошмар».

Он приподнялся и сел, упершись спиной в дерево. Костер уже догорал, и в лесу стало холодно. До рассвета было еще далеко, но Зоран решил больше не засыпать. Сегодняшняя ночь была явно не лучшей для сновидений. Взял в руку флягу — пусто, он все допил перед сном. Подбросил в костер заранее приготовленных сухих веток — пламя снова начало набирать силу. Посмотрел на небо, и оказалось — на нем сияло не так много звезд, как в его сне. Тучи, подобно черной накидке, укрывали их. Зоран подумал, что неведомые надзиратели просто не хотят наблюдать за таким чудовищем, как он.

«Кто я? Я — Зоран из Норэграда. Я — раскаяние. Я — печаль».

«Меня зовут Чарльз Килбери, я профессор медицины, и сегодня, в четырнадцатый день месяца огненного листопада тысяча четыреста восьмого года, я приступаю к написанию своего дневника, дабы запечатлеть оставшиеся из отведенных мне дней жизни и приоткрыть некоторую частицу истины об экспериментах, которые мне предстоит начать, моих целях, мотивах и чувствах, которые мне приходится испытывать на своем полном греха, но необходимом человечеству пути.

С уверенностью могу сказать, что те, кто занимается наукой, а в частности медициной, смогут найти на страницах моего дневника массу ценной информации. Испытывающие же ко мне презрение, возможно, найдут некое оправдание моим поступкам, я же со всей своей весьма скромной способностью к сочинительству искренне надеюсь, что читатель простит мне отсутствие столь присущей трудам профессиональных писателей витиеватости в описании переполняющего меня раскаяния и одиночества.

В качестве предисловия мне бы хотелось сказать пару слов о том, с чего все началось, дабы читателям данного дневника стало известно, что за свои бесчеловечные эксперименты я принялся далеко не из личной инициативы и желания получить от них садистское удовольствие, а по указанию правящей особы.

Все началось ровно неделю назад, аккурат спустя год после гибели моей дорогой Анны, единственной женщины, которую я мог бы назвать своей музой и утешением. Возможно, если бы она была жива, я бы нашел в себе мужество не ввязаться в то, во что ввязался, и мы мирно продолжали бы воспитывать нашего дорогого сына Рейнольда, ибо одному мне это дается с великим трудом. Но история, к моему великому сожалению, не терпит сослагательного наклонения.

В тихий осенний вечер недельной давности, в такой же, в какой я взялся сегодня за написание этих страниц, в дверь моего гостеприимного дома постучался не кто иной, как сэр Джерард ван Пэрроу, рыцарь — герольд короля Зигмунда Второго. Удивление мое, без преувеличений, вышло абсолютно за все допустимые рамки. Голова кружилась от нахлынувшей тревоги и вопросов, коими она тут же заполнилась. Этот Пэрроу был, как оказалось, господином, вне всякой меры склонным к удержанию собеседника в состоянии заинтригованности.

Однако после обмена чересчур, как по мне, любезными приветствиями сэр Джерард все же изволил кратко объяснить цель своего неожиданного визита и передал мне запечатанное письмо, в котором оная цель излагалась уже более подробно, но уже Его Величеством Зигмундом Вторым.

В королевском письме говорилось, что Его Величество чрезвычайно поражен моими успехами в области изучения эпидемических заболеваний, читал многие из моих трудов и находит предложенные в них идеи в высшей степени новаторскими и перспективными.

Мне было приятно лицезреть столь лестную оценку от самого короля, но когда я завершил прочтение вступительной части письма, моему взору открылось сделанное правителем предложение, которое не терпело, очевидно, никаких возражений, и содержание которого меня чрезвычайно ужаснуло.

В письме говорилось, что король недоволен сложившимся в стране положением вещей. А именно — его беспокоит тот факт, что за период его недолгого царствования страна пережила уже две эпидемии чумы, что привело к значительному сокращению численности населения и резкому сокращению производительности труда. Во избежание третьей эпидемии, которая вполне способна окончательно уничтожить экономику Ригерхейма, Его Величество настоятельно просит (читай — приказывает), в связи с моими большими успехами в изучении теории распространения эпидемий, приняться за создание лекарства от вышеназванного заболевания.

Благородная идея, сказал бы я, не окажись методы воплощения этой идеи столь далекими не только от сверкающего благородства, но даже от элементарной врачебной этики. Его Величество требует, ссылаясь на срочность создания лекарства, вопреки всем нормам морали и простой человечности, проводить эксперименты, минуя животных, а значит, сразу на людях, которые, конечно же, являются далеко не добровольцами. «Великие дела требуют великих жертв. Я предоставляю вам лабораторию и полностью развязываю руки». Именно так было сказано в его письме.

С завтрашнего дня я приступаю к выявлению рецепта вакцины от чумы, что будет сопровождаться заражением ею подопытных и, вероятно, многочисленными смертями.

Бог видит, я раскаиваюсь.

***

1408 год, месяц огненного листопада, 15-е. 1-й день экспериментов.

08:05. Люди короля доставили в лабораторию одного бездомного. Он худ, голоден, но вполне здоров. Его привязали к стулу, расположенному за толстой стеклянной перегородкой, защищающей меня от заражения. Мой первый образец уже готов. Надеюсь, что формула верна и мне удастся спасти несчастного бродягу.

08:30. Подопытному введена инфекция бубонной чумы. Жду проявлений симптомов болезни.

1408 год, месяц огненного листопада, 16-е. 2-й день экспериментов.

22:00. Симптомы до сих пор не проявились. Инкубационный период продолжается.

1408 год, месяц огненного листопада, 17-е. 3-й день экспериментов.

08:30. Проявились первые симптомы: у подопытного вздуты паховые лимфатические узлы с правой стороны. Состояние в целом удовлетворительное.

19:40. Размеры конгломерата довольно быстро увеличиваются. Кожные сосуды в паховой области вздулись из-за чрезмерного наполнения кровью.

1408 год, месяц огненного листопада, 18-е. 4-й день экспериментов.

08:30. Повсеместно наблюдается увеличение других лимфатических узлов на теле подопытного. Температура тела повышенная, состояние ухудшается.

14:15. У подопытного началась лихорадка.

18:50. У подопытного наблюдается сильный озноб.

22:10. Болезнь перешла во вторичную форму. В организме подопытного начались воспалительные процессы. Наблюдаются мышечные боли, слабость, головокружение, периодические потери сознания.

23:45. У подопытного наблюдается кашель с отделением кровянистой мокроты. Состояние тяжелое. Приступаю к введению первого образца вакцины.

1408 год, месяц огненного листопада, 19-е. 5-й день экспериментов.

01:30. Состояние подопытного по-прежнему тяжелое. Наблюдается рвота кровавыми массами.

05:50. Подопытный скончался. Первый образец вакцины оказался неэффективным.

***

1409 год, месяц безмолвных гроз, 5-е. 321-й день экспериментов.

08:15. Отправляюсь в лабораторию губить очередного несчастного человека. На улице прохожие который день обходят меня стороной — видимо, по городу расползаются жуткие слухи. Молю Бога уготовить мне после смерти ту же участь, которая была мной уготована моим подопытным.

14:00. Состояние подопытного тяжелое. Приступаю к вводу вакцины.

23:45. Подопытный скончался. Образец номер пятьдесят четыре полностью неэффективен.