Эйк не стал оттягивать расправу: ему нужно было еще добраться до лучника. Он чуть наклонился, немного отвел меч в сторону, чтобы в следующий миг опустить острие в тело гнома, и… получил стрелу в левый глаз.

Костолом обернулся. Позади стоял Нейб.

— Не бойся, Рогги, он бы все равно по тебе не попал. По гномам не так-то просто…

— Заткнись, Нейб! — начав вставать, перебил южанина его бородатый товарищ. — И спасибо тебе.

Рогги поднялся, и они с Нейбом побежали на помощь своему третьему соратнику.

— Сколько их осталось? — спросил по пути Костолом.

— Пять.

Потом, когда события этой засады будут далеко позади, эти двое будут рассказывать всем о том, что и не ожидали от Зорана ничего другого. Но все же в те минуты они были поражены. Выбежав на поляну перед Древним Святилищем, гном и южанин увидели следующую картину: куча мертвых тел в разных местах, несколько отрубленных конечностей и сломанных щитов, обезоруженный Элаяс Лисий Хвост, отползающий от Зорана. И сам Зоран, окровавленный, согнув в локте левую руку, сжимает голову одного из разбойников, к которому неведомо как смог зайти за спину, а правой, держащей меч, перерезает бедняге глотку.

Нейб и Рогги знали, конечно, как Зоран умеет драться, поэтому поражал их вовсе не тот факт, что их товарищ взял верх в бою. И даже не количество трупов — после арены их было этим не удивить. Южанина и гнома шокировало и ужаснуло преображение Зорана: он был уже не тем человеком, который дружелюбно разговаривал и шутил вместе с ними каких-то пару часов назад. На его лице играла зверская улыбка душегуба, а зеленые глаза были холодными и леденяще безжалостными. Будто сама смерть смотрела ими на Элаяса и выносила свой приговор.

В те мгновения Нейб и Рогги поняли: Зоран — не детектив. И им даже на секунду показалось, что не человек.

— Ты не уйдешь, Элаяс, — сказал похожий на черного ворона убийца, мрачная аура которого, казалось, заполнила все пространство.

— Что тебе нужно… не убивай меня… я дам деньги, много денег.

Он надвигался на разбойника медленно, но неизбежно. От прежней уверенности главаря бандитов не осталось и следа. Он напоминал загнанного в угол зверька, к которому неторопливо, наслаждаясь каждым шагом в предвкушении пира после долгой охоты, приближался грозный хищник.

Даже Нейб и Рогги сейчас боялись оказаться рядом с Зораном, но все же подошли. Умом они понимали, конечно, что он их не тронет, но все равно страх пронзил каждую клеточку их тел.

Если бы южанина и гнома когда-нибудь спросили, чьими врагами они хотят стать меньше всего, они бы ответили одинаково.

— Я заберу тебя. Так же, как ты забирал жителей Трезны.

— Нет… пожалуйста.

— Куда деваются люди, после того, как ты их покупаешь?

— На юг… вроде на юг.

— Вроде?

— Я не могу сказать точнее. Он мне не докладывает.

— Кто он?

— Я точно не знаю! Клянусь! Говорят, он какой-то пират! Давным-давно я торговал со многими, но когда появился этот Давен… он прогнал всех своих конкурентов! Вся торговля только с ним! Но я уже давно никого не поставлял ему, с Трезной стало трудно работать!

Воцарилось молчание. Ни у Зорана, ни у Нейба, ни у Рогги не нашлось слов, чтобы выразить все удивление, которое их постигло, когда они услышали имя бунтовщика, занявшего крепость у мыса Свободы. Соратники переглядывались, в непонимании выпучивая глаза.

— Наверняка этому найдется какое-то объяснение, — все-таки вымолвил Нейб.

— Знаете, а я ведь видел там, откуда мы пришли, знакомую рожу из Трезны, — произнес Рогги.

— Мы найдем ответы, когда вернемся, — вновь заговорил Зоран. — А теперь скажи мне, Элаяс, был ли среди пленных мужчина по имени Хуго? Примерно два года назад, когда еще Дункан был жив.

— Откуда мне знать?! Всех не упомнишь!

— Погоди, Зоран, как ты сказал? Хуго? — поинтересовался вдруг гном.

Зоран недоуменно посмотрел на своего товарища.

— Да, а что?

— Ну человек этот, знакомая рожа который… Это же местный кузнец Хуго. Мы с ним как-то раз выпивали, когда я по молодости в Трезне ошивался. Это ты не про него сейчас расспрашивал нашего нового друга?

«Не может быть… Хуго в крепости. А Давен, оказывается, не только хитростью освобождает пленных, но и деньгами. Сколько же их у него? Браво, сын Зигмунда Второго, браво».

— Про него, Костолом. Поговорим об этом позже. А сейчас нужно связать ублюдка, — на этих словах Зоран перевел взгляд с гнома на главаря разбойников. — Ты идешь с нами, — констатировал он, обращаясь к Элаясу.

«А до тебя, Мерелис, очередь однажды дойдет».

***

Они подошли к Трезне ближе к рассвету. Зоран велел своим товарищам дожидаться его за воротами вместе с плененным Элаясом, которого нужно было в целости доставить Давену.

Сам лжедетектив вошел в город и направился к хорошо знакомому ему дому. За два с лишним года ее скромное жилище заметно обветшало.

Зоран без особого удовольствия заметил, что им овладело столь чуждое ему чувство тревоги. Он боялся, что в доме, к которому он подошел, она уже не живет.

Постучался во входную дверь. Не совсем тихо, но и не очень-то громко. Ровно так, чтобы было слышно лишь тем, кто проживал в интересующем его доме, и никак не соседям.

Раздался тихий звук чьих-то мягких, как будто даже осторожных шагов. Манера ее ходьбы ничуть не изменилась.

Дверь открылась перед Зораном. Он посмотрел на знакомую женщину, с трудом ее узнав: она сильно похудела, была бледной и уставшей, а под глазами образовались заметные синяки. Во взгляде окончательно укоренились грусть и обреченность.

— Здравствуйте, Анжелика.

Хозяйка посмотрела на Зорана и немного нахмурилась, вспоминая, где раньше слышала этот знакомый голос.

И вдруг ее осенило. Это было заметно по ее лицу, которое сначала на секунду исказила гримаса удивления, а после этого — снова тоски и равнодушной обреченности.

— Мастер Зоран. Пришли посмотреть на мое осчастливленное местью лицо? Или снова убить кого-то? — иронично поинтересовалась женщина.

— Нет, Анжелика. Я пришел сказать, что знаю, где находится сейчас ваш муж.

Она не поверила своим ушам и побледнела еще сильнее.

— Что вы сказали?

— Ваш муж жив, и я знаю, где он находится. Он не в рабстве, но в силу обстоятельств не может вернуться в Трезну. Зато вы сами можете прийти к нему. Я отведу вас, если Хуго вам все еще нужен.

Дыхание Анжелики участилось.

— Вы… обманываете меня? Если да, то не шутите так больше… так нельзя.

— Я не обманул вас в прошлый раз, когда сказал, что убил Дункана, не обманываю и сейчас. Вы пойдете со мной или нет?

— Да… конечно. Нам с сыном нужно собраться, и мы пойдем… пойдем за вами.

— Я буду ждать вас у городских ворот, Анжелика, — Зоран развернулся и зашагал прочь.

— Спасибо, — шепнула ему вслед обретшая надежду женщина.

«А Линар все еще в подвале. Ничего страшного, хозяин дома освободит его, когда вернется. Всего лишь несколько дней заточения — не слишком суровое наказание за торговлю людьми, если учесть, что я убивал и за меньшее».

— Креспий! — Динкель гневно окликнул идущего далеко впереди молодого мужчину, но тот не обернулся, а лишь скрылся за очередным изгибом дороги, что пролегала между рядами высоких деревьев, прямо посреди леса. Не потому что не услышал, а потому что совсем не хотел разговаривать.

— Может, не стоит расспрашивать его сейчас? — спросила жонглера идущая слева от него Флави.

— Нет уж. Хватит ему отмалчиваться. Он должен нам ответить на многие вопросы.

— Мне кажется, ему можно доверять. Он спас нам жизнь.

— Но сначала чуть не отнял ее. С меня хватит недосказанности.

Динкель ускоренно захромал, решительным образом намереваясь получить от загадочного спутника ответы. Креспий шел довольно быстро, и поравняться с ним жонглеру удалось лишь через полминуты.

— Ты оглох? Я тебе уже четверть часа зову!