Убийцы просияли, поняв, что за одну вылазку могут и отправить на тот свет Давена, и, что более важно, отомстить предателю.

— Отправляемся немедленно. Кай, ты тоже. Смысла следить за чародейкой больше нет, — сказал Конрат.

— Пора сделать то, что должно, — вторил магистру Бенедикт.

***

За ней не следили уже три дня — чародейка это чувствовала. Но все же она продолжала вести себя так, будто на нее все еще смотрели внимательные глаза Воронов. И игра ее была безупречной. Аделе необходимо было казаться искренней.

— Ах, Магни! Как вы догадались, что гортензии — мои любимые цветы? — Адела, любимыми цветами которой по-прежнему были алые розы, поднесла бутоны подаренных маркизом гортензий к своему очаровательному носику и сделала глубокий вдох, изобразив неподдельное удовольствие.

— В любой другой ситуации я бы ответил, что это из-за моего богатого опыта общения с женщинами, однако с вами, Адела, знание других женщин вряд ли можно назвать преимуществом.

— Почему же, маркиз?

— Вы весьма отличаетесь от любой известной мне особы. И я нахожу это более чем интригующим и, несомненно, притягивающим.

«Поверь, маркиз, это ненадолго».

Адела изобразила смущение, с кокетливой улыбкой опустив голову.

— Вы вгоняете меня в краску, маркиз, — лицо чародейки, однако, оставалось молочно-белым.

— При виде вас я просто не могу удержаться от комплиментов. Вы сами провоцируете меня на них своей ослепительной красотой.

— Ах, маркиз, если бы все мужчины были такими же галантными, как вы!

Магни ван Кройс ухаживал за Аделой с того самого момента, как она отвергла Зорана. Максимально близко чародейка, однако, маркиза не подпускала, но надежды тот не терял, видя и чувствуя, как с каждым днем она симпатизирует ему все больше. Самоуверенный молодой дворянин не сомневался — скоро он добьется этой женщины.

Они гуляли по Белому парку — тому самому, в котором Адела оставила Зорана с разбитым сердцем. Они подошли к фонтану — тому самому, около которого чародейка цинично оттолкнула того, кто был ей по-настоящему дорог. Она никогда не простит этого королю и убийцам со Скалы Воронов. Она никогда не простит этого и Магни ван Кройсу, который как главный придворный сплетник, вне всяких сомнений, в курсе происходящего. Адела поклялась, что доберется до каждого из них и заставит заплатить за ту боль, которую вынужденно причинила самому близкому ей человеку.

И время принять плату от советника короля настало.

— Магни, я замерзла. Может, пойдем ко мне домой? — тут она вдруг изобразила стыд и продолжила после очень короткой паузы. — Что же я такое говорю? Конечно же, вы не согласитесь, простите меня за эту глупость.

Маркиз не поверил своим ушам. Его душа пела от радости, когда он произнес:

— Как вы могли такое подумать, Адела? Конечно же, я соглашусь разделить с вами этот вечер, это все, о чем я только мог мечтать. И я безмерно рад, что желание это оказалось обоюдным.

— Правда? Я надеюсь, вы делаете это для меня не из вежливости?

— В последнюю очередь из вежливости, уверяю вас.

Адела мило улыбнулась.

— Тогда пойдемте скорее.

***

Огромных размеров спальня Аделы располагалась в самом дальнем углу ее дома. В этой комнате не было окон: чародейка предпочитала, чтобы место для двоих было максимально сокрыто от глаз. Она привела сюда Магни ван Кройса после короткого ужина с мясом и вином. Когда они оказались внутри, Адела произнесла:

— Магни, закройте за собой дверь.

Маркиз повиновался, после чего снова повернулся лицом к Аделе в предвкушении долгожданных удовольствий. Он сделал шаг ей навстречу, не сводя глаз с кокетливой улыбки и намереваясь как можно скорей прильнуть к губам, а затем стянуть с нее платье и…

Ее лицо внезапно сделалось жестким. Даже жестоким. Маркиз замер на расстоянии вытянутой руки от чародейки, не в силах сделать больше ни шага. Ноги перестали его слушаться. Адела сделала движение рукой в сторону Магни так, словно толкала невидимое препятствие. Маркиза подняло в воздух. Адела сделала еще одно движение рукой, и советник короля впечатался в стену, после чего остался висеть на ней подобно трофею убитого хищника в доме какого-нибудь охотника.

Он пытался шевелить ногами и руками, пытался нащупать ступнями пол, но это оказалось невыполнимым: его словно прибили к стене на высоте в половину человеческого роста.

Когда Адела заговорила на каком-то неведомом и ужасающем языке, почти все свечи в спальне погасли. Горящими остались лишь несколько, обеспечив тусклое освещение. Тем не менее чародейку Магни видел хорошо, и это было воистину жуткое зрелище: ее длинные белые волосы тянулись к лицу маркиза и излучали потусторонний холод, лицо Аделы, и без того бледное, вовсе стало воплощением смертельной белизны, а голубые глаза казались двумя льдинками, в которых застыло зло.

Она начала медленно сжимать ладонь так, словно выдавливала сок из апельсина. Магни в этот момент почувствовал, как кто-то схватил его сердце. Он глубоко задышал, выпучив от страха глаза. Мускулы рук и ног он уже не напрягал: маркиз боялся делать резкие движения, так как его сердце неведомым образом кто-то сжимал. Вдруг оно оторвется, если он неуклюже шевельнет чем-нибудь?

Адела заговорила:

— Я могу вырвать его из груди. А могу раздавить, оставив на месте.

— За что, Адела? За что?

— За то, что ты — советник короля. За то, что знаешь ответы. — Она сжала сердце Магни сильнее. Маркиз закричал.

— Какие ответы?! Я все расскажу!

— Как король узнал обо мне и Зоране? Сразу говорю, лгать бессмысленно.

— Это я! Я ему рассказал! И это я посоветовал ему поступить так, как он поступил! Но меня заставили! Заставили!

— Кто тебя заставил, Магни?

— Я не знаю! Клянусь, не знаю! Это был демон или еще что-то! Нечисть! Он подкараулил меня в облике нищего горбуна, а затем превратился в монстра! Он велел сделать так, чтобы Зоран страдал, иначе убьет меня! Он рассказал о вас мне, а я — королю! У меня не было выбора!

— Зачем ему понадобилось, чтобы Зоран страдал?

— Я не знаю, Адела, правда не знаю!

«Это либо демон, либо дух. В любом случае, дела плохи».

— Ты говоришь, что сначала он выглядел как человек?

— Да! Как горбатый старец!

— Почему Орден перестал за мной следить?

— Они отправились во Фристфурт! Старший брат короля, Давен, захватил город и претендует на трон Ригерхейма! Воронам поручено убить Давена!

— Как убить? Он же уже давно мертв!

— Он выжил!

— Где сейчас Зоран?

— Я не знаю!

Адела замолчала. Она услышала достаточно. Она с удовольствием наблюдала за дрожанием испуганного маркиза и с жестокой улыбкой на лице решала, что с ним делать.

В который раз за последнее время высокомерный Магни ван Кройс чувствовал себя мухой, застрявшей в паутине и ожидающей приговора паука. Гордость маркиза, конечно, страдала от этого, но делать было нечего: пришлось снова просить пощады:

— Адела, пожалуйста… не убивай меня.

— Хорошо, маркиз, не буду, — Адела щелкнула пальцами, и плоть Магни ван Кройса, истошно вскричавшего, начала трескаться, скукоживаться и уменьшаться в размерах, будто сминаемый невидимым великаном огромный лист бумаги. Сжавшись окончательно, дворянин рухнул на пол, плотностью и формой став неотличимым от большого кровавого рубина, любимого драгоценного камня чародейки, основной магической специализацией которой была трансформация материи. Госпожа Морелли подобрала его с пола, а затем подошла вместе с ним к своему столу. Выдвинула ящик и положила драгоценность к десяткам других кровавого цвета рубинов. Их в коллекции Аделы за ее долгую жизнь накопилось много.

«Где же ты, Зоран из Норэграда?»

— Вот так, это должно помочь, — Зоран накинул на замерзшую Джесси свой плащ и сел рядом, уставившись на разведенный только что костер.

— Сколько нам еще идти, Зоран?