Креспий был тронут этой сценой, однако смог быстро взять себя в руки и прервать парочку:

— Нам нужно уходить из города, срочно.

— Что это было? Зачем вам Зоран? Кто вы такие? — вопрошал жонглер.

— Позже, Динкель. Я думаю, Зоран сам ответит тебе на эти вопросы. Если, конечно, вы еще когда-то встретитесь.

Когда они поднимались по лестнице, Динкель обернулся и посмотрел на лежащего без сознания человека:

— Может, стоит его прикончить? — спросил он.

— Однозначно, стоит. Но я слишком к нему привык, чтобы убить. Может, ты? — Креспий испытующе посмотрел на Динкеля, протянув ему кинжал.

Жонглер колебался минуту, после чего тяжело вздохнул и ответил:

— Нет.

Зоран облачился в карнавальный костюм непривычного для него бежевого цвета, волосы собрал в хвост, а лицо спрятал под маской рыси.

Тэя, похоже, всегда предпочитала носить черное. Не изменила она себе и в этот раз. Платье цвета воронова крыла опускалось чуть ниже колен, а на руки были надеты длинные бархатные перчатки того же оттенка. Волосы чародейки были распущены, а красивое лицо нежно белело, освящаемое луной.

— Ты уверена, что мне не стоит сразу раскрываться?

— Совершенно. Не зря же мы кардинально изменили твой образ. От эффекта неожиданности ты только выиграешь, ведь, поверь, Адела обожает сюрпризы. Так что раскроешься лишь после того, как погаснет свет.

— Хорошо, Тэя.

Остальную часть пути до лысой горы пара преодолела в молчании.

***

Феерический хаос. Гипнотизирующая игра скрипки и сумасшедшие танцы разношерстных гостей, одновременно пугающие и манящие. Напоминающие пляску ада.

Стол находился там же, где и раньше: чуть поодаль от основной массы гостей и на небольшом возвышении, которое выглядело вполне естественной неровностью и органично вписывалось в рельеф местности.

За столом было четыре свободных места, для двух пар чародеек и спутников.

— Адела всегда приходит последней? — спросил Зоран Тэю, когда они заняли половину из оставшихся стульев.

— Почти. Она очень непунктуальна, — был ответ.

Он налил вина себе и чародейке и сделал глоток. Заметил, как все вокруг бросают на него любопытные взгляды.

«Наверное, думают, почему я в маске. Мне бы и самому хотелось узнать, какую легенду придумала Тэя».

У каждой чародейки за столом было свое место, которое год от года не менялось. И так уж вышло, что Тэя и Адела были соседками, причем первая всегда садилась слева от второй. Других чародеек между ними не было, но зато был спутник Тэи, сидящий по правую руку от нее. Таким образом, Зоран, как и другие спутники, оказывался сразу между двух женщин, а значит, ему снова было суждено сидеть рядом с Аделой Морелли.

«А вдруг она не придет?»

Зоран гнал от себя дурные мысли. Ему, мягко говоря, не слишком хотелось, чтобы два года ожидания прошли впустую.

— Она может не прийти? — обратился он к Тэе.

— Исключено, — ответила она.

Прошла четверть часа, и наемный убийца уже начал сомневаться в заверениях черноволосой чародейки.

«В конце концов, Андерс говорил, что не стоит верить словам чародеек. А Йокса позже подтвердил это. Мне нужно чаще прислушиваться к мнению тех, кто мудрее».

Он хмуро смотрел в наполненный виноградным напитком кубок, который держал в руке, и предавался своему любимому занятию — самоанализу.

***

Когда она опустилась на свой стул не как смертная женщина, но как призрак — легко и изящно, Зоран почувствовал, как им тут же овладела тревога: его сердце забилось намного чаще, а по коже пробежали мурашки.

— Здравствуйте, сестры, — ее голос будоражил слух и околдовывал. Зоран много раз мысленно воспроизводил ее тембр, но слышать его прямо над своим ухом было настоящим блаженством.

Адела выглядела почти так же, как и на шабаше двухлетней давности, только платье в этот раз надела намного длинней. Аромат духов отдавал холодом, но, как заметил Зоран, это был уже не сандал и мускус, а что-то другое.

Этот запах опьянял похлеще любого вина. Кружил голову. Подчинял разум, а за ним — каждую клеточку тела. Он не просил, но требовал прикоснуться к чародейке.

«Она подмешивает что-то в духи. Я еще тогда это понял».

Зоран едва сдержался, чтобы не притронуться к чародейке. Ему хотелось взять ее за руку и не отпускать больше никогда. Но нужно было терпеть. Она же любит сюрпризы.

Спутником беловолосой чародейки являлся одного возраста с Зораном красивый стройный мужчина. Из дворян, если судить по внешнему виду. Причем из числа тех, кого наемный убийца на дух не переносил: самодовольный и преисполненный чувством собственной важности и исключительности. Адела поддерживала с ним беседу, кокетливо улыбаясь, но глаза ее леденели равнодушием.

Зоран старался не издавать ни звука, дабы голосом преждевременно не выдать свою личность.

Представление спутников началось с Аделы.

— Мои дорогие сестры. Я рада представить вам мужчину, составившего мне компанию в эту прекрасную ночь. Граф Нариус ван Грот, один из самых уважаемых дворян города Лант, — чародейка произнесла эту фразу довольно сухо и без лишних эпитетов.

Следующими встали Тэя и Зоран.

— Псевдоним моего спутника — Дармил из Фристфурта. Под этим именем он пожелал прийти к нам на праздник, так как в силу обстоятельств желает оставаться инкогнито. О нем скажу лишь несколько слов: во-первых, он — человек великого благородства, во-вторых — путешественник, и в-третьих — пацифист.

«Да уж, пацифист, каких мало».

Зоран едва сдержал смешок, а Тэя продолжала:

— Полагаю, чуть позже он сам поведает о себе чуть больше, если, конечно, пожелает.

«Пожелаю, куда же я денусь. Даже настоящее имя назову».

Чародейки выглядели заинтригованными.

Представление длилось еще несколько минут, и каждая женщина старалась переплюнуть своих так называемых сестер в красноречии. Когда с официальной частью было покончено, и все заняли свои места, началась светская беседа, которая по мере опьянения спутников становилась все более и более непринужденной. И, как здесь принято, полной лжи. Но лишь до определенного момента.

Зоран сидел в нетерпеливом ожидании хлопков семи пар очаровательных ладоней, и его сердце ни на секунду не унималось. Наемный убийца чувствовал себя юношей на первом свидании, и ему было немного стыдно из-за этого.

Нариус ван Грот беспрерывно оказывал Аделе знаки внимания, постоянно шутил, подливал вино и пытался намекать на продолжение ночи у него дома. В общем, делал все то, от чего Зорану хотелось подойти к графу и свернуть его худую шею.

Возможно, он так и сделал бы, но хлопок четырнадцати чародейских ладоней все-таки раздался и парализовал всех сидящих за столом мужчин.

Свет исчез. И в темноте раздался властный голос, повелевающий говорить правду.

И началась болтовня. Нескончаемые речи изобличающих друг друга спутников, признания, обвинения и оскорбления. Зоран слушал все это и наслаждался, предвкушая момент, когда и сам даст волю своему языку.

И, наконец, он произнес:

— Здравствуй, Ада.

Он неведомым образом почувствовал, что она слышит его, хоть и не откликается.

— Ты говорила, что путям некоторых людей суждено пересечься лишь единожды. Я пришел сюда, чтобы доказать тебе, что это не про нас.

Она откликнулась:

— Зоран? — в голосе звучал шок.

— Да. Так меня зовут. Я не Дармил из Фристфурта, а Зоран из Норэграда. Тот, кого ты оставила в этих лесах два года назад. Я искал тебя все это время, Ада. Нам о многом нужно будет поговорить сегодня.

— Ты не должен был приходить… зачем? — ее голос едва заметно дрогнул.

— Потому что я тебя… — хлопок не дал ему договорить. Свет яркой вспышкой ослепил глаза, а язык при этом остановился сам.

Зоран повернул голову в сторону Аделы и снял свою маску. Чародейка не отвела глаз, а на ее лице, на первый взгляд неподвижном, читались сменяющие друг друга противоречия — обида и благодарность, симпатия и вызов, гнев и радость. Она произнесла, с трудом сдержав пробивающиеся нежные нотки в голосе и наполнив его фальшивым холодом: