— Я искренне не понимаю, как функционируют Ваши крылья. - сказал он абсолютно серьезно в момент, когда мы начали опускаться.

— Я... я тоже. - едва выдавила я из себя, кое-как перестав думать о том, насколько он близко. - Кажется, они делают это, когда я волнуюсь или когда мне очень страшно.

— И какие чувства вызывает у вас моё тело в этот раз? Волнение или страх?

Я просто выпала от такого вопроса. Каллен же произнес это абсолютно спокойно, даже как-то сухо. Словно спросил у меня какую-то рядовую, повседневную вещь типа: «хотите чаю?». Даже не глядел на меня в этот момент, а высматривал место, куда нам стоит приземлиться. Я же вся покраснела, как школьница, и не нашла ничего лучше, чем закрыть лицо ладонями, чтобы не показывать, насколько смущена. Впрочем, мужчина итак заметил это, ведь мои крылья начали лупить по нему с удвоенной силой.

— Зачем же Вы так прямо? - тихо шепнула я, умирая от стыда.

— Я спросил об этом без какого-либо подтекста. - невозмутимо отвечал дракон, заметив моё смущение.

Тут я вдруг поняла, что именно имелось в виду. Это было удивительно, но, возможно, Каллен спросил нечто подобное, думая о своих шрамах? Неужели он правда считал, что они могут породить страх в том, кто просто смотрит на них? Подобное было столь чуждо для меня, что я и предположить по началу не могла такого контекста.

— Ваши шрамы меня ничуть не пугают. - неожиданно выпалила я, убирая ладони от лица.

Я сказала это столь резко и будто бы не к месту, что мужчина даже удивился. Конечно, эта эмоция проскользнула лишь едва по его вечно спокойному лицу, и всё же я заметила, как он взглянул на меня, поражаясь. В это мгновение я ощутила себя ещё более неловко, потому что теперь думала, что взболтнула нечто совершенно неуместное.

Мы почти приземлились, когда я смогла откинуть своё смущение и до конца осознать ситуацию. На улице было холодно, а Каллену пришлось прямо из бассейна лететь спасать меня, непутевую. При этом нигде рядом я не видела даже банального полотенца. Поэтому, прерывая неловкую тишину, я спешно произнесла, едва мои ноги коснулись земли:

— Вам, наверное, холодно. Возьмите мой плащ.

Я начала копошиться и развязывать шнуровку, но Каллен тут же прервал меня:

— Не стоит. - его ладонь легла поверх моих рук, останавливая мои попытки стянуть с себя плащ. - Лучше держитесь за что-нибудь, чтобы крылья снова не подняли Вас ввысь.

На сим крылья самого дракона исчезли, осыпаясь пеплом, который исчез до того, как достиг земли. Сразу после я заметила, как влага с тела мужчины начинает испаряться, практически шипя, словно его тело в одну секунду раскалилось до невероятных температур. Именно в этот момент он убрал от меня ладонь, а я поспешила удержаться за колонну, что была рядом.

— Я огненный дракон, поэтому могу контролировать температуру своего тела. Мне не бывает холодно.

Он был непоколебим, будто никакой неловкой ситуации между нами и не было. Каллен прошел к шезлонгу и взял оттуда неприметный кожаный браслет. Он надел его на запястье, произнося шепотом: «появись», и на нем тут же магическим образом возник его обычный костюм, разве что без пиджака. Даже поправлять ничего не нужно было. Идеально чистая, наглаженная одежда. Волшебство. Замечая мой удивленный взгляд, дракон произнес, всё же проверяя свои запонки:

— Браслет с подпространством. Придуман для обладателей тотемов, дабы одежда при перевоплощении сохранялась до возвращения в человеческую форму, однако используется и в быту.

— Удобно. - я кивнула, делая шаг от колонны, когда поняла, что крылья больше не сходят с ума.

— Вы крайне заботливы и внимательны. Напомните, почему Вы не имели своих детей или решили оставить их в другом мире, если они всё же были?

Я оторопела. Он спросил это, даже не обернувшись, всё ещё поправляя свои запонки. Сделал это своим обычным сухим тоном, не проявляя и капли тактичности. Будто я подчиненный солдат, у которого он по-офицерски интересуется, почему тот стоит перед ним в грязной форме.

— Чтобы напоминать, перед этим нужно довериться и рассказать нечто столь личное. - не сдержав открытой обиды и упрека в голосе, ответила я.

Дракон обернулся, и по его лицу вновь проскользнула та сама нотка удивления. Однако она моментально сменилась задумчивостью, а после осознанием своей неправоты.

— Простите. - он оставил свои запонки в покое, обращая всё внимание ко мне. - Иногда моя прямолинейность граничит с грубостью вопреки королевским манерам.

Эти слова показались мне искренними. Даже удивительно было, что хозяин дома, который чётко выстраивает границы между собой и прислугой, сейчас так обеспокоился задетыми чувствами гувернантки.

— Прощаю. - тихо произнесла я. - Если честно, это не секрет, меня просто задел Ваш тон. Я не из тех, кто не говорит о прошлом, надеясь просто его забыть, как страшный сон. Прятаться от проблем - это глупо.

— Похвальная позиция для хрупкой девушки.

Я тоскливо улыбнулась.

— Внутри я куда менее хрупкая, чем кажется. - взгляд невольно скользнул вниз. - Что же касаемо детей, к сожалению, я потеряла своего нерожденного ребенка во время аварии, которая также отняла у меня возможность ходить.

Больно ли было говорить это? Да. Но молчать и скрываться от правды прошлого было ещё больнее.

— Тогда беру свои слова назад. Вы невероятно сильная, раз смогли пережить подобное и остаться столь нежной и светлой личностью, способной утонченно чувствовать. - он сделал паузу, произнося следующую фразу совсем тихо, так, что я еле её расслышала: - В какой-то момент даже я сдался.

Я подняла взгляд. Сад всё ещё был совершенно пустым, и лишь холодный ветер бил мне в спину. Каллен стоял напротив достаточно далеко, метрах в семи, не меньше. Это не был диалог, наполненный чувствами близости. Однако сейчас я вдруг ощутила, что это самый интимный разговор в моей жизни. Вот только это была не физическая, а неуловимая, появившаяся совершенно неожиданно, духовная близость. Он смотрел на меня своим обычным, холодным взглядом, а я, сама того не понимая, знала нужный шифр, с помощью которого можно было прочитать скрываемую боль в этих глазах.

— Вы говорите о войне, не так ли?

Вопреки всему, он не сводил с меня взгляда.

— Думаю, даже в Вашем мире, лишенном магии, прекрасно осознают, насколько она бывает ужасна. Я не просто потерял многих близких. Я сам был тем, кто отправлял их на смерть.

Слышать, как дракон говорит нечто подобное с присущим ему хладнокровием, было страшно. И одновременно я понимала, что за маской спокойствия скрывается целая бездна...

— Но ведь Вы делали это не по своей воле, а по приказу.

— Нет. - Каллен оборвал меня довольно резко. - Я никогда не прикрываюсь мыслью, что в такие моменты у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться воле короля. Это я был тем, кто отдает приказы на поле боя. Это исключительно моя ответственность. Всё потому, что иногда малая часть людей должна пожертвовать собой, ради процветания миллионов. Кто-то должен принимать решение отдать им такой приказ. И я подходил на эту роль лучше, чем кто бы то ни был.

Я не знала, что ответить.

— Однако одновременно я был тем, кто следовал собственному приказу и готов был умереть вместе с остальными. Впрочем, это всё равно не спасло меня от душевного выгорания. Поэтому я уважаю Вас за то, что Вы продолжаете улыбаться вопреки всему, что происходило с Вами в прошлом.

— И всё же, - я вдруг взглянула на Каллена с воодушевляющим огоньком в глазах, - мне кажется, Вы неправы, когда говорите о своём выгорании. Ведь Вы всё ещё искренне любите Эрику. Я вижу это.

Он вздохнул, наконец, в сторону отводя взгляд, в котором также появилась искра нежности при упоминании дочери.

— Тут Вы правы. Эрика - тот огонек жизни, ради которого я всё ещё двигаюсь вперед. Именно из-за этих чувств я сравниваю Ваши потери с настоящей войной. Потому что если бы у меня когда-либо спросили, готов ли я отдать жизнь дочери ради всех тех тысяч людей, что умирали на моих глазах.