– То как?

Лидия тихонько перевела дух и пустилась в объяснения. Она чертовски устала, но пресекать подобное любопытство ни в коем случае нельзя. Про гигиену и эпидемии Яр слушал с интересом, какого иной раз не дождёшься от практикантов, которых за уши приходится тащить на передовой край науки. Его учитель в своё время наотрез отказался вникать в тонкости здешнего мироустройства… Она не стала тогда настаивать; наверное, зря. Всё могло бы быть по-другому. Совсем по-другому…

– Прохор! – негромко позвала Лидия, включив свет на кухне. Всё здесь, как всегда, сияло безупречной чистотой. – Иди сюда, покажись.

Домовой послушно вылез из своего закутка, устроенного за стеллажами в кладовке. С тщательно скрываевым любопытством оглядел мальчика – тот, само собой, не остался в долгу – и почтительно склонил ушастую голову.

– Хозяйка вернулась, гостя привела, – констатировал он. – А Прохор ужин сготовил, в кухне прибрал, с книжек пыль повытирал и ар-те-фак-ты разложил красиво, как было велено.

– Молодец, – рассеянно похвалила Лидия, созерцая набитое всяческой снедью нутро холодильника. – Слушайся, пожалуйста, Яра. И не вздумайте друг друга обижать, – прибавила она на всякий случай. Прохор выразительно прянул ушами: мол, я – и обижать? Сдурела, что ли, хозяйка? – Вот и славно… Разбери, пожалуйста, постель в гостевой спальне. Яр, садись за стол.

В первую очередь надо что-то сделать с именем. Если так пойдёт дальше, кто-нибудь обязательно ненароком ухитрится позвать. Здесь никому и в голову прийти не может, что десятилетний мальчишка владеет магией, подпадающей под первую категорию. А не откликнуться на зов уже нельзя… На кой чёрт Драгану понадобилось брать с него клятвы? То, что можно назвать совершеннолетием, наступает в Ильгоде лет в четырнадцать, а волхвы заканчивают обучение и того позднее. Жил бы себе да радовался…

– Нам придётся придумать вам имя, юноша, – заявила Лидия, решительно хлопнув дверцей микроволновки. – На время пребывания здесь. Во избежание лишних вопросов.

Яр ожидаемо вскинулся.

– Нельзя чужим называться!

– Оно будет вашим, только не совсем настоящим, – возразила Свешникова. – Все волхвы так делают, когда переходят границу. Чтобы не раздражать… м-м-м… общественное любопытство. Не беспокойтесь, я расскажу, как обходить клятву…

– Ежли обходить, так зачем давать надо было?

Лидия на миг прикрыла глаза. Убийственно честный вопрос. Драган что, совсем не научил его лгать?

– В жизни бывает так, что приходится идти против данных обещаний, – тщательно подбирая слова, проговорила Свешникова. Насколько было бы легче, если бы она могла попросту вложить эту мысль в ментальные чары!

– Когда так бывает?

– Когда этого требуют правильные поступки, – с расстановкой сказала Лидия. Не поймёт, так пусть хоть запомнит. – У нас как раз такой случай. Драган тоже брал здесь другое имя, – добавила она в надежде, что авторитет наставника заставит мальчишку перестать упрямиться.

– Какое?

– Роман. Чуть-чуть похоже, правда? – Лидия заставила себя располагающе улыбнуться. Не время барахтаться в воспоминаниях. – Так делают, чтобы можно было выкрутиться, когда спрашивают про имя. Но вообще у нас принято говорить: «Как тебя зовут?» Звать могут как угодно, поэтому клятва в таком случае не действует, понятно?

– Понятно, – буркнул Яр. – Драган говорил – мы ту клятву даём, чтоб неповадно было от трудов бегать.

Ох, леший тебя побери, первый волхв Северных земель, воеводин сын, гордый упрямец… Сам всегда был честен до мозга костей и ученика воспитал так же. Лидия поставила перед маленьким гостем тарелку с котлетами и положила рядом столовые приборы. Яр осторожно взялся за ложку.

– Железная, – заметил он, следя за скользящими по нержавейке бликами.

– Металлическая, – поправила Лидия, устраиваясь напротив. – Точнее, стальная. Знаете, молодой человек, как делают сталь?

– Знаю, – отозвался Яр и отчего-то помрачнел. Вспомнилось что-то? – Её же заколдовать можно.

– Эти точно не заколдованы, – в подтверждение своих слов Лидия взяла злосчастную ложку в руки, демонстративно подержала и вернула мальчику. – Вот. Можно спокойно есть.

– А я и не боюсь, что заколдовано, – запальчиво заявил Яр. – Я ворожбу снимать умею!

Прекрасно: это по общей классификации пятая категория, если не считать специальных областей. Надо поскорее объяснить парню местные законы, пока упыри из магконтроля не успели пронюхать…

– Приятного аппетита, – церемонно сказала Лидия и взялась за нож с вилкой. – Так принято говорить перед едой, если трапезничаешь не один.

Яр, подумав, повторять за ней не стал. Не понял незнакомое слово и решил не рисковать. Себе на уме. Да, пожалуй, это лучшая для него характеристика… Лидия совершенно не представляла, что с ним делать. Она и с методиками наставничества-то никогда не знакомилась – незачем было. Тут же ещё хуже: в магии она его ничему новому не научит, в волшбе – тем более, а всё прочее… Допустим, она справится с поверхностными объяснениями, как тут всё устроено, но не с вырастающим из них шквалом вопросов. Да и что тут успеешь за полгода?

– Лидия!

– Лидия Николаевна, – автоматически поправила она. От этого её тона практиканты обычно мигом вытягивались в струнку, а младшие научные сотрудники принимались работать с двойным усердием. На юного волхва, впрочем, не подействовало.

– Лидия Николаевна, – послушно повторил он, ничуть не смутившись. – Ежли у вас тут всё так, – он неопределённо качнул головой, обозначая весь мир сразу, – на что тогда здесь волхвы?

Свешникова аккуратно отложила приборы и всерьёз задумалась, прежде чем отвечать. Она, помнится, такой же вопрос задавала отцу, когда тот только-только взялся её учить. Получила ответ, сводившийся к научному интересу. Отец был уверен, что рано или поздно настанет время, когда можно будет раскрыть перед сообществом полузабытые знания, но пока, напротив, становится только хуже. Он рано умер, не дожил ни до идиотской присяги, ни до людоедских статей о секретности. Так и не узнал, кто именно, пусть и через третьи руки, ввёл это всё…

– Думаю, что затем же, зачем и там, – осторожно сказала Лидия. – Противостоять гибельному беспорядку. Мы ведь не только нежить жечь годимся.

Это заставило мальчишку всерьёз задуматься. Вряд ли сумеет сейчас понять, но хоть начнёт сомневаться. Лидия забрала у него из-под носа пустую тарелку и щёлкнула клавишей на чайнике. Разговоры разговорами, а пока следует заняться насущными делами.

– У нас здесь есть имя Ярослав, – сообщила она, пододвигая к подопечному вазочку с печеньем. – Подойдёт, правда?

– Нет, – упрямо заявил Яр. К чаю он отнёсся настороженно: нерешительно отхлебнул, поморщился, из вежливости принялся потягивать маленькими глотками. – То имя княжеское, а я разве княжич какой?

Нет, и это заметно. Лидия сдержала раздражённый вздох.

– У нас нет такого деления. Все могут носить любые имена, кому какие нравятся.

– Мне не нравится.

Вот ведь… Лидия мысленно досчитала до десяти. Холодно улыбнулась.

– Жаль. Придётся привыкнуть, – непререкаемым тоном сказала она. – Поверьте, юноша: я действую исключительно в ваших интересах. Ради вашей пользы, – пояснила она в ответ на сердитый взгляд. – Потерпите полгода. Потом будете вольны поступать так, как вам покажется правильным.

И, леший побери, это будут очень, очень сложные полгода.

***

Навстречу Лидии по коридору величаво вышагивал Чернов. Обойти его и по-быстрому шмыгнуть в кабинет возможности не представлялось, сматываться пространственным прыжком было бы недопустимым хамством, и Свешникова приветливо оскалилась, мечтая, чтобы коллега ограничился презрительным «здрасьте» и прошествовал мимо.

– Добрый день, Лидия Николаевна!

– Добрый день, Игорь Константинович, – фальшиво пропела Свешникова, прощаясь с надеждами. Чернов остановился, а значит, намерен разговаривать. – Как вы тут в моё отсутствие?