Яр пожал плечами и отвернулся к собственным записям. По чести сказать, ему не слишком нравилось то, каким образом нарушилось сегодня привычное уединение. Читальные залы университетской библиотеки полюбились ему за тишину и простор, который можно было пересечь вдоль и поперёк, ни с кем не столкнувшись, и за обилие книг на любую тематику, от физики до социологии. А ещё – за огромные столы, на которых вольготно помещалось всё нужное для учёбы барахло. Не в пример крохотной квартирке, на съём которой худо-бедно хватало невеликого дохода. У библиотеки было всего два серьёзных недостатка: ограниченные часы работы и вероятность нарваться на кого-нибудь из сокурсников. Вот как сегодня.

– Готово, – торжествующим шёпотом объявила Катя, отодвигая тетрадь. – Теперь правильно?

– Теперь правильно, – согласился Яр, едва мазнув взглядом по короткой строке расчётов.

Миловидное девичье личико расцвело улыбкой.

– В понедельник точно пересдам. Спаси-и-ибо!

– Не за что.

И впрямь – не за что. Яр не стал бы тратить на неё время, не вздумай Катерина попросить его о помощи. Пользы от этих штудий никакой: забудет, как только сдаст, безо всякой ментальной магии. Зато не получивший должного внимания расчёт придётся теперь дописывать ночью, в который раз пожертвовав сном. Он, по крайней мере, может себе это позволить.

– Молодые люди, через пятнадцать минут закрываемся, – разнёсся над залом бесцветный голос библиотекарши.

Первокурсники в углу встрепенулись и суматошно зашуршали бумагами. Яр с сожалением закрыл ноутбук. Злиться на Катю не получалось; она, по крайней мере, не пыталась изобразить внезапно вспыхнувшие – аккурат накануне пересдачи – тёплые чувства. Из всех немногочисленных девушек курса только она, пожалуй, и держалась с ним неизменно приветливо, вне зависимости от наступления сессий и появления трудных дисциплин в расписании. Было ли это поводом считать её подругой? Наверное, нет, раз ему вовсе приходил в голову подобный вопрос.

– Ты домой, да?

– Да.

– Дождик на улице…

Яр кивнул, соглашаясь с этим наблюдением. Катерина желала, чтобы её под зонтом проводили до общежития, но попросить прямо отчего-то стеснялась. Призраки суетливых первокурсников мельтешили в сотканной из отражённого света иллюзии, никак не задевая осязаемый мир. Иной раз, когда накатывало меланхолическое настроение, Яру казалось, что, несмотря на все попытки привязаться к здешней реальности, сам он – такой же призрак, не способный оставить след в душах, к которым прикасается. Чужак. Лишний.

– Пойдём, провожу, – рассеянно проронил он. Пусть это будет очередной попыткой. Вдруг с ней повезёт? Вдруг даст трещину ледяная корка, примороженная промозглой саборанской зимой?

Первым шагнув под дождь, Яр позволил широкому чёрному куполу зонта вспорхнуть над головой и заслонить здание университета, очерченное тёплыми огнями на фоне непроглядно-тёмного неба. Прелестная спутница торопливо подбежала к нему; держалась она ближе, чем было необходимо, чтобы не промокнуть.

– Ты волшебник, – промурлыкала Катя, заставив его усмехнуться. – Я бы это в жизни не решила… Зачем нам столько математики?

– Куда ж без неё.

– А тебе правда нравится или ты так – ради стипендии?

– Нравится. Но и ради стипендии тоже, – признал Яр.

Ему поднадоело беспокоиться о цифрах на банковском счёте. По другую сторону границы он подолгу жил с пустыми карманами, но здесь безденежье бьёт больнее. В городском парке не поймаешь зайца на жаркое, а за постой не заплатишь работой вроде отлова досаждающей нежити. Дождь остервенело молотил в хлипкий тряпичный щит зонтика. Величавые дома, лишённые огней в матово блестящих окнах, равнодушно гляделись в лужи на умытом холодной влагой асфальте. Напрасно ждали несуществующих жильцов.

– Ой! – Катя опасно поскользнулась на мокрой тротуарной плитке и крепко ухватилась за руку Яра. Вышло почти правдоподобно. – Прости-прости… Здесь всегда так скользко!

– Ничего страшного. Держись.

Предложением она охотно воспользовалась. Пытается обеспечить себе дальнейшую помощь в учёбе – или впрямь разглядела в нём живого человека? Если вдруг так, то это… странно. До сих пор всё общение с однокурсниками сводилось лишь к тому, что Яр не мешал жить им, а они – ему. Это было почти удобно.

«Мы сами обрекаем себя на одиночество», – говорила Лидия Николаевна когда-то неимоверно давно. Нужно как-нибудь заглянуть к ней, соблюсти вежливость, поговорить по душам. Сказать, что не жалеет о решении пожить здешней жизнью. Поесть досыта.

– А мне, наверное, придётся у кого-нибудь ночевать, – вздохнула Катя, потупив взгляд. Шитая белыми нитками хитрость смущала её. – Соседка попросила… ну…

– Куда-нибудь деться на ночь, – подсказал Яр. Его спутница зарделась и крепче вцепилась ему в локоть. Завтра станет хвастаться подружкам, что задёшево заполучила себе безбедную учебную жизнь. Или нет?.. – Денься ко мне, если хочешь. Уступлю тебе диван.

– Ты один живёшь?

– Один.

– Это здорово, – вздохнула Катя. – Знаешь, как бесит, когда завтра зачёт, а соседи тусят до утра! Или еду твою едят…

– Могу себе представить.

– Ага… Ну, я за вещами забегу, подожди?

Яр послушно остался ждать. Мог бы он полюбить эту девушку? По-настоящему, без дураков. Или хотя бы глупо и безоглядно, как когда-то невообразимо давно – златовласую Зорицу. Эта связь тонкой нитью соединила бы его с чуждым миром, превратила бы из стороннего наблюдателя в участника здешней суетной жизни… Или нет. Но хотя бы попробовать?..

– Уютно тут у тебя, – вежливо сказала Катя, ступив в тесный тёмный коридор. – Ой, а животные есть? У меня аллергия на шерсть…

– Сначала были тараканы, но они не выдержали и переехали, – хмыкнул Яр, впервые за долгое время критически оглядывая царивший вокруг удобный бардак. Наставница сумела привить ученику любовь к порядку, но не к его наведению. Терпения хватало только на поддержание чистоты.

– У нас полно в общаге тараканов, – храбро сообщила Катя. – Травим, травим, а они всё лезут.

– Потому что у вас есть что съесть, – Яр пожал плечами и бросил на обшарпанную тумбочку мокрый зонт. – У меня с этим проблемы.

– У всех парней так, – Катя хихикнула и на цыпочках, словно боясь испачкаться, пробралась в ванную. – Тебя покормить?

– Меня не надо. Только если сама хочешь.

– Да нет, я в столовку ходила после пар…

Шагнув в единственную комнату на полминуты раньше гостьи, Яр мельком огляделся и коротким взмахом ладони заставил брошенное перед сном «Введение в магию вероятностей» ухнуть в щель между стеной и тумбочкой. Вот так оно всегда и будет, даже если он выберет в спутницы женщину из одарённых. Сплошная ложь. Во много, много, много слоёв.

– Ой, – Катя, не слишком натурально изобразив растерянность, окинула быстрым цепким взглядом скомканное одеяло на неразобранном диване, пустую кружку из-под кофе на краю письменного стола и черновики расчётов, с виду раскиданные в беспорядке, но на деле составлявшие строгую последовательность. – А тебе же тогда совсем негде спать…

На Яра гостья смотрела лукаво: ждала, подхватит ли он игру. Она выбрала; не под действием внушения, не под угрозой – разве, может быть, из корысти. У него тоже есть право на выбор. Нет ничего подлого в том, чтобы этим воспользоваться. Правда?..

– Никакого сна. Буду охранять твой покой и дописывать работу, – Яр кивнул на заваленный бумагами стол.

Катя кокетливо хихикнула и склонилась над черновиками, будто ненароком задев Яра плечом. Поглазела на наброски чертежей и формулы, упирающиеся обоими концами в края листа. Покачала головой.

– Ты умный, – промурлыкала она, призывно глядя на него из-под ресниц. – Мне кажется, понимать математику – это особый дар.

– Нет, – Яр, не удержавшись, негромко рассмеялся. – Тут точно никакого дара не нужно.

– Это ты так думаешь. Потому что у тебя он есть. А нам, простым смертным, ходить и ходить на пересдачи.