Однако, несмотря на все странности и тайны, которые окружали Гершви, Роберта ни за что не отказалась бы работать с ним. Это было бы непрофессиональным и недальновидным поступком с ее стороны. Не то чтобы она так безоговорочно верила Сохелю... Откровенно говоря, она вообще ему не верила и считала все его предложения чистейшей воды махинацией. Пусть крайне эффективной, но махинацией. Просто за Гершви стояли большие деньги и еще большие возможности. И Берта собиралась воспользоваться им как трамплином.

Конфедерация. Земля. Новая Англия.

Массачусетс. Поместье Свейн.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Как и считала Роберта, Боудлер оказался трусом. Перевод на «новое место» работы, точнее, под вывеску нового ведомства оказался делом решенным. Произвели его весьма скоротечно. И должность подобрали нетривиальную - назначили советником командующего западным сектором по техническим вопросам. Только вот командующим оказался уже не генерал Уилкс. И в том, что его «ушли», Роберта тоже не ошиблась. У генерала случился инсульт и затем разбивший его паралич, причем умственный. Крепкий, прошедший не одну военную кампанию мужчина теперь превратился в слюнявого кретина, за которым неот­ступно следовала сестра милосердия, а то и дюжий медбрат. Нынешним шефом мисс Хилленгер назначили малоизвестного в военных и политических кругах очередного генерала, а вот ее непосредственным коллегой стал не кто иной, как бригадный генерал Рассел. Естественно, тот не был доволен таким переводом, но ето мнением в этой ситуации как-то забыли поинтересоваться. Впрочем, спустя каких-то пару месяцев понятие о ситуации в умах дубов из военного ведомства поменялось коренным образом. А виной тому стало сообщение разведуправления о появлении у имперцев новейших кораблей с автономностью, позволяющей достичь любой точки на территории Конфедерации в три прыжка, тогда как их флагманам потребовалось бы совершить до десятка подскоков, чтобы добраться до мест сражений. Это известие было сравнимо с эффектом разорвавшейся бомбы. Несколько генералов и руководителей повылетали из своих кресел с треском, а больше сотни подверглись жесточайшим взысканиям и последовавшим за ними кадровым перестановкам. Как разведка могла прохлопать ушами этот факт, до сих пор оставалось загадкой, однако

Роберте он оказался лишь на руку. У нее появилась еще большая свобода действий. Кстати, надо заметить, что для Гершви факт появления у имперцев новых технологий не стал откровением. Словно он знал, или по крайней мере догадывался о возможности их появления. Берте даже казалось, что если тот позволит себе немного расслабиться и не контролировать так жестко свои эмоции, то примется потирать ручки в предвкушении будущих барышей.

Хотя, с того момента Гершви действовал уже более открыто. Да и новые посвященные в тайну об усовершенствованных пилотах воспринимали тех гораздо более спокойно, чем до известия о новейших кораблях противника. В кулуарах даже поговаривали о новой войне; во всяком случае, об обострении в отношениях сторон и витке нового противостояния точно. И на фоне этого внедрение новых технологий уже не казалось таким вселенским злом.

А Гершви развернулся вовсю. Возле него появился до сих пор никому не известный молодой человек, явно военной выправки, однако с манерами и повадками аристократа, причем потомственного. Распоряжался он вольно, хотя с оглядкой на Сохеля, и действовал весьма напористо. Во всяком случае, при первой встрече Роберте именно так и показалось. Естественно, их свел Гершви, отрекомендовав ее как «самого незаменимого человека» при внедрении продукции их консорциума. Иосиф Гринштейн - а именно так звали молодого человека - уж что-что, а возраст сама уже давно разменявшая пять десятков, пусть и выглядя при этом все еще молодо, Роберта определяла с ходу - был напорист, немного резковат и весьма предприимчив. Слова его не расходились с делом. Он обладал почти всеми нужными положительными и необходимыми отрицательными качествами, которые Берта всегда ценила в помощниках, однако почему-то он ей не понравился. Впрочем, и она ему тоже. Это читалось во вскользь брошенных небрежным тоном фразах, жестах, поджатых губах и быстро исчезающей неуместной кривоватой улыбке, когда другой бы человек как минимум выразил свое одобрение. От Гринштейна веяло высокомерием, тогда как Сохель, гораздо лучше контролировавший свои чувства, в присутствии нового сотрудника стал позволять себе некоторые вольности, которых ранее Роберта не замечала.

А Гринштейн, глядя на мисс Хилленгер, на мышиную возню окружавших ее людей, не мог заставить себя испытывать иные чувства, кроме презрения. Даже не будучи светочем аналитики, он понимал, что в полномасштабном военном конфликте, где играют роль не система сдержек и противовесов, а характеристики кораблей и количество эскадр, у Конфедерации шансов нет. Однако конфедераты - как они сами себя называли - до сих пор продолжали изображать страусов, засунувших головы в песок, и все еще надеялись на чудо. При этом, когда, казалось бы, пора было посыпать голову пеплом, они постоянно затевали ненужную мелкую грызню за лучшее место под солнцем. И от этого Гринштейн сатанел самым натуральным образом. А еще он бесился, попросту не зная, что можно сделать в этой ситуации. Это было для него состоянием непривычным, едва ли не в первый раз в его достаточно насыщенной жизни от него много требовали, за многое заставили отвечать и притом не дали механизма, позволяющего выполнить работу. Честное слово, на мостике патрульного корабля было во сто крат проще и легче, чем в этом мешке со змеями.

То, что это задание будет сложным, он знал с самого начала. Еще больше укрепился в своем мнении во время перелета в компании обнаглевшего от чувства собственной значимости контрабандиста. А когда почти в центре Конфедерации обнаружился имперский рейдер, уверенность в грядущих трудностях переросла в стойкое ощущение: дело вовсе дрянь! В умах его начальства, этих стратегов, пекущихся о благе нации, возникла простая, но в общем-то гениальная идея. Они планировали создать искусственный конфликт на границе, который будет вяло течь, не превращаясь в полноценную войну, и исправно высасывать силы из участников действа. Однако, как оказалось на месте, даже после беглой оценки происходящего - это не вариант. Прогнозируемых событий с его помощью не удастся избежать.

Повод для стравливания двух сверхдержав был выбран идеально - наличие киборгизированных пилотов на территории Конфедерации подействует на империю как красная тряпка на быка. Наличие же подобных пилотов должно было уравнять шансы противников. Однако из-за невозможности установить хоть сколько-нибудь нормальную разведывательную сеть на территории Империи, а также из-за удаленности их самих от обитаемых трасс они пропустили момент, когда могли бы исправить положение подобным образом. А опираясь на оценки разведведомств Конфедерации, не учли, что те, пытаясь добавить себе большей значимости и создавая видимость полноценной работы, упустят из виду очевиднейшие вещи. И вот теперь Гринштейну лично приходилось расплачиваться за эти просчеты.

Пришлось все спешно переигрывать, импровизировать по ходу. Он остановил уже практически прошедший слив информации об усовершенствованных пилотах, причем са­мыми жесткими, если не сказать, жестокими способами. Проблемы, которые последуют после этого, еще предстоит решить, потому что имперцы не оставляют без расследования внезапную гибель своих офицеров. Но это будет потом. А еще заставил Сохеля, вопреки рекомендациям сверху, продолжить курс на модернизацию пилотов, чтобы превратить их если не в полусимбиотов - потому как до того же личного симбиота, не говоря уже до симборга, им никогда не подняться, - то хотя бы в полуразумные придатки кораблей. В противном случае у конфедертов не было шансов против военной мощи империи. Они уже слишком отстали в науке и разработках. Даже гражданская война в империи, если ее все же удастся затеять, свергнув императора с престола, не особо выправит положение. Нужна очень длительная разруха, длиной как минимум в пару поколений, чтобы Конфедерация смогла их догнать. Поэтому следовало форсировать события, совершая за конфедератов промышленно-технологический скачок. А для этого требовалось оборудование. Оборудование его мира.