Артур встал, подошел, взял в руки увесистую емкость – почти на пол-литра, такой и убить можно запросто, если приложить как следует. Судя по еле слышному бульку, заполненного воздухом пространства в ней оставалось от силы на пару наперстков. А, пропади все пропадом. Киборг подавил естественную реакцию своего организма, вытащил из горлышка фляги неудобную деревянную пробку. В нос ударило густым букетом сивушных масел. Плевать. Высосал флягу не отрываясь, прислушался к ощущениям. В нормальном состоянии алкоголь переработался бы практически мгновенно, став всего лишь энергетически выгодным топливом для организма, однако сейчас, благодаря его действиям, у содержимого фляги крепостью шестьдесят восемь градусов были все шансы сделать то, для чего люди и гнали самогон. В общем, как он добрался до кровати, Артур не помнил.

Утро было… Утро было мрачным. Впервые в жизни Артур проснулся от головной боли, и ощущение это было жутким. Правда, и лечилось просто – киборг всего лишь вернул управляющие системы организма в стандартный режим. Спустя несколько секунд боль исчезла, будто ее и не было – очистка крови происходила быстро, а на период ее проведения отключались все болевые ощущения. Все правильно, ничто не должно отвлекать один из самых совершенных инструментов, созданных людьми, от выполнения задачи. Еще три минуты восемнадцать секунд – и Артур вновь был здоров. Только вот, увы, расхлябанное психическое состояние никуда не делось.

Однако психика психикой, а лежать просто так – занятие более чем глупое, и киборг, не долго думая, отправился к колодцу. В конце концов, почему его должно волновать, что думают люди по поводу его действий? Тем более местные, низшие существа, если вдуматься. Да пусть хоть повесятся! И абсолютно нечего комплексовать по поводу хотя бы одного из них. Шмотки в сторону, ведро воды на голову… Ух, хорошо!

За этим занятием его и застал Вольфган. Постоял, с усмешкой посмотрел на Артура и спросил, очень спокойно, без подначки:

– Ты, я смотрю, уже в норме?

– Пока не знаю, но лучше, чем вчера, точно, – прислушавшись к своим ощущениям, честно ответил Артур. – А что, случилось что-нибудь?

– Да. Тебя Карина зовет.

– Да пускай зовет. Перетопчется.

– Понимаешь… Ну, в общем, она хочет отдать тебе приказ немедленно освободить ее мать.

– Прямо-таки приказ? – с интересом спросил Артур.

– Да.

– Прямо-таки немедленно?

– Да…

Что уж там еще говорил Вольфган, Артур не слышал, точнее, даже не пытался слышать. Мир вокруг словно взорвался, рассыпавшись на миллионы сверкающих осколков, и тут же сложился вновь, в целостную, но совсем иную картину. А главное… главное, что в этой картине Артур видел себя и свое место в мире. Усмехнувшись одними уголками рта, он жестом приказал Вольфгану заткнуться. Маг так и замер на полуслове.

– Значит, она приказала. Замечательно. Так вот, передай ей, пожалуйста, мои слова, – очень-очень вежливо сказал киборг. – С этой минуты она может делать что хочет, принимать какие угодно решения и приказывать кому угодно. А еще она получает право за эти решения отвечать и за свои ошибки тоже. Я достаточно за ней подтирал, теперь пускай делает что хочет и как хочет, но без меня. И проблемы ее с этой минуты – только ее собственные проблемы. Да, и пускай не лезет больше в подвалы – ее не пропустят вниз, а остаться без ног там можно запросто.

Из замка Артур выезжал спустя примерно час. Время ушло в основном на то, чтобы спуститься в подвал, запастись боеприпасами и запустить систему пассивной обороны. То, что раньше ее не включали, не значило, что ее нет, и сейчас любой, рискнувший пройти внутрь, рисковал в определенный момент продолжить свой путь по частям. По хорошо прожаренным и мелко нарубленным частям – именно так, лазеры системы «Страж» не отличаются дальнобойностью, но попавшего в зону поражения режут на гуляш с завидной легкостью, компенсируя некоторую устарелость мощностью и плотностью огня. Еще некоторое время потерял, навьючивая на лошадей взятое с базы снаряжение. По поводу того, что он уводит лошадей из замка, киборг абсолютно не комплексовал. В конце концов, это был его собственный, личный, можно сказать, трофей. И это он рисковал шкурой, когда выходил против армии, а раз так, имел полное моральное право делать с добычей что угодно. Подобные мысли оказались для Артура внове, однако никакого отторжения не вызывали – то ли не противоречили заложенным в него программам, то ли сами программы уже давно ни на что толком не влияли.

Единственная заминка получилась, когда он уже выезжал из ворот. Один из охранявших их молокососов грозно насупился, заявив, что пропускать не велено. Артур не стал вступать с ним в спор и что-то доказывать, а просто освободил ногу из стремени и впечатал носок сапога в глупую харю. Посмотрел на то, как отлетевший на два шага незадачливый вояка ползает на коленях, тряся головой и выплевывая из окровавленного рта собственные зубы, да и поехал себе дальше. Никто больше останавливать его не посмел.

Стук копыт позади он услышал, когда отъехал от замка километров на пять. Опасаться было нечего – судя по звуку, лошадей было всего две, а значит, и всадников не больше. Два противника, если у кого-то хватит ума напасть – это несерьезно. Впрочем, догнавший его был один, вторая лошадь была навьючена вещами.

– И что тебе надобно, Вольф? – с интересом глядя на мага, спросил киборг.

– Да вот, решил с тобой поехать. Надоело мне в замке, честно говоря.

– Понятно. А со мной ведь убить могут.

– Зато и со скуки не умрешь.

– Да уж, скучной жизни нам не светит… Ну, тогда поехали. Кстати, все забываю спросить. Как тебя зовут на самом деле?

– Джоанна.

– Ха. Прямо по Стивенсону. Ну, тогда вперед, амазонка!

И два всадника бок о бок поехали навстречу новой жизни.

– …Ну и что мне после этого оставалось делать? Замуж ведьму никто не возьмет, да и не тянуло что-то…

– Просто сопля ты еще, извини за откровенность.

– Может быть, – Джоанна не обиделась. – Тогда я еще моложе была, так что, может, просто не доросла еще, но то, что я ведьма, это не отменяло.

Очень рассудительно она говорила – сейчас, когда не было уже нужды таиться и что-то скрывать, прячась под маской Вольфгана, она, похоже, одновременно расслабилась и в то же время не совсем понимала, что делать. Артур это понимал, чуточку сочувствовал, пребывая в похожем состоянии, и делал единственное, что мог – пытался отвлечь разговором. Получалось не очень. И ведь классическим армейским методом, вроде марш-броска до упаду, не поможешь, а других вариантов киборг просто не знал – его этому не учили.

А вообще, интересно получалось. Жила-была ведьма. Не классическая баба-яга, прячущаяся в глуши и пугающая семь раз неграмотных сельчан могущественным колдовством, процентов на девяносто, если не на все сто, выдуманным. И даже не деревенская знахарка, разбирающаяся в травах и пользующаяся заслуженным, чуточку снисходительным уважением соседей. Нет, мать Джоанны была именно тем, что называют ведьмой в страшных сказках – молодая, красивая, могущественная. Правда, не злая, хотя и ожесточившаяся, и что из этого считать достоинством, а что недостатком, сказать было сложно.

Когда-то она была знатной и известной. Дочь богатого и могущественного барона, хозяина огромных земель… Образование домашнее, но очень хорошее, магические способности, ради которых отец за немалые деньги выписал хорошего учителя. Словом, живи и радуйся. Вот только средневековье – не то время, когда можно быть уверенным в завтрашнем дне.

Война… Сгоревший дотла замок… Вражеские солдаты, тащившие, что плохо лежит… Девчонку пустили по кругу вместе со служанками. Очнулась она утром, во рву, рядом со стенами того, что было когда-то ее домом. Как выжила? Это уже второй вопрос. Наверное, просто очень хотелось жить.

Что было дальше? Джоанна не сказала, возможно, не хотела, а возможно, и сама была не в курсе. Единственное, что понял киборг, родилась она как раз через девять месяцев после той гнусной истории. А когда она была достаточно взрослой, чтобы адекватно оценивать окружающую действительность, ситуация уже давно устаканилась. Мать обосновалась в лесу, жила в большом, крепком доме, а в окружающих деревнях о ней знали, уважали и боялись. Правда, никому вреда она, насколько знала девушка, не причиняла – наоборот, оказывала некоторые услуги. Ну, подлечить кого-нибудь или там переместить с помощью магии что-нибудь. Или разбойникам головы оторвать – как-то вышли к их домику такие. Их разнесло в кровавую пыль, а селяне ведьму потом неделю поили до изумления, настолько эта шайка их достала. Правда, несколько раз до них добирались маги, почему-то жаждущие убить мать Джоанны, однако кончалось для них это весьма плачевно.