— Господа, — негромко и совершенно спокойно сказал Виктор. — Я предлагаю вам бросить оружие и лечь лицом вниз, руки за голову. Через несколько минут здесь будет сэр Таксфорд и дворцовая стража. Гарантирую, что сейчас вас убивать никто не будет, а дальше — как решит его величество.

В ответ раздались хлопки арбалетов — всего три, но для человека хватит и одной стрелы. Правда, для этого в него надо попасть. Сейчас же это оказалось весьма и весьма затруднительно — стрелы прошили воздух там, где за мгновение до этого стоял Виктор, и с лязгом ударились о стену. Секундой позже по полу загремели арбалеты Виктора, а сам он… висел на потолке, непонятным образом зацепившись руками и ногами. Двое стрелявших медленно оседали, пробитые его стрелами навылет.

На пол Виктор приземлился плавно и бесшумно. Мгновенно выпрямившись во весь рост, он посмотрел на застывшую в недоумении толпу с оттенком легкого презрения и вдруг резко взмахнул руками. Один из наемников охнул и осел на пол — во лбу у него застрял тяжелый стальной шар с длинными шипами. Второй завыл, отчаянно пытаясь зажать пальцами струю крови, бьющую из сонной артерии — две метательные звездочки лишь звякнули о кирасу, одна улетела неизвестно куда, еще одна сбрила человеку ухо, но последняя все-таки нашла свою цель.

— Я не шучу, — заметил Виктор, извлекая из ножен меч. — Бросайте оружие, или я вас всех здесь поубиваю.

Вместо ответа здоровенный наемник прыгнул ему навстречу и нанес страшный удар топором. Небрежным движением Виктор ушел от удара, его меч описал красивый полукруг и небрежно отделил руки наемника от тела чуть пониже локтей. Перехватив меч левой рукой, Виктор правой подхватил упавший топор и в кувырке ушел назад, уклоняясь от удара следующего противника. Следующий удар он перехватил обухом топора, направил его в сторону, с разворота смахнул мечом голову нападающему и, завершив круг, выбросил руку с мечом вперед, буквально насадив на клинок следующего противника. Сделал шаг назад, метнул топор, раскроив голову еще одному, снова перехватил меч правой рукой и замер, ожидая продолжения. Его противники тоже застыли.

Потом навстречу ему вышли те, что были в пятнистой одежде. Их было четверо, и они надвигались полукругом. Виктор отсалютовал им мечом.

— Ребята, бросьте оружие — останетесь живы.

— Нет, командир, — ответил один из них. — Мы не хотим, чтобы все кончалось так…

Виктор вздохнул, быстро извлек непонятно откуда короткий и легкий меч, взял его в левую руку и так, с двумя клинками, шагнул им навстречу.

Схватка была короткой и кровопролитной. Казалось, что в воздухе мелькают молнии — отсветы факелов отражались от полированных клинков, придавая сцене сюрреалистический вид. А когда клубок тел и стали распался, Кэвин увидел, что Виктор стоит, зажимая рану на щеке, а все остальные уже мертвы.

Противников у Виктора осталось пятеро. Они осторожно двинулись вперед, выставив перед собой мечи. Виктор, кривясь от боли, шагнул им навстречу и вдруг дважды резко взмахнул рукой. Один из атакующих осел, как будто из него разом выдернули все кости — из левой глазницы торчала рукоять метательного ножа. Второй нож лязгнул о чью-то кольчугу и улетел в сторону. Кэвин, перехватив свой меч поудобнее, захромал было на помощь Виктору, но тут по коридору разнесся оглушительный топот. Секунду спустя к месту схватки выскочили пятеро королевских гвардейцев во главе с сэром Таксфордом. Миг — и все четверо заговорщиков оказались аккуратно уложены на пол. Правда, один оказал сопротивление, попытавшись зарубить бросившегося к нему гвардейца, но тот оказался опытным рубакой, живо выбил у своего противника меч и врезал ему эфесом по зубам. Остальные сразу рассудили, что сопротивляться — значит вредить здоровью. Поэтому они побросали оружие, и били их после этого только ногами и то не слишком сильно.

Виктор с Таксфордом подошли к Кэвину. Оруженосец был залит кровью, но его раны были скорее страшны на вид, чем опасны. Он даже отсалютовал им мечом — четко, как на параде.

— Жива?

— Жива, — Кэвин кивнул, поморщившись.

Виктор открыл дверь. Точнее, попытался это сделать — принцесса заперлась-таки изнутри и засов отодвинула только после того, как удостоверилась, что это свои. Она была бледна, но храбрилась и даже успела переодеться. Удостоверившись, что все в порядке, мужчины хором пожелали ей спокойной ночи и удалились. На сей раз на страже остался сэр Таксфорд, а Виктор и Кэвин пошли к костоправу на перевязку.

Наутро Кэвину торжественно вручали рыцарские шпоры. Он был горд, несказанно горд — самый молодой среди известных ему рыцарей. Портило настроение только то, что Виктор так и не пришел, даже на пиршестве он не появился. Поэтому после того, как все хорошенько напились и перестали обращать внимание на виновника торжества, Кэвин тихонько улизнул и отправился искать его.

Виктор был у себя. Он сидел за столом и пил. Под столом уже валялась пустая стеклянная бутылка. Судя по запаху, в ней раньше было то самое пойло, которым с недавних пор славились местные винокурни — прозрачное, с неприятным запахом, но очень крепко бьющее в голову. Вторая бутылка была почти пуста, и Виктор как раз выливал из нее остатки в высокий серебряный кубок.

— Зачем ты пришел? — голос Виктора звучал хрипло и непривычно. — Что тебе надо?

— Ты не был…

— И не буду. Уходи.

— Но почему?

Вместо ответа в голову Кэвина полетела бутылка. Кэвин успел увернуться, но тяжелый кубок, смятый пальцами Виктора в уродливый металлический ком, все же чувствительно задел Кэвина по спине.

— Ты чего, с ума сошел? — Кэвин ошалело замотал головой.

— Не-ет, я с ума не сходил. И еще долго не сойду. Не дождетесь… Мертвецы…

Виктор ошалело тыкал перед собой рукой. Глаза его налились кровью, а лицо, напротив, побелело.

— Мертвецы. Всюду мертвецы. Капитан, ребята… Все мертвецы. А вчера — мои ученики…

— Но нельзя же было иначе…

— Можно было умереть самому, было бы проще.

— Но разве не проще было бы их обезоружить?

— Слушай сюда, сопляк! Ни один мой ученик не попадет в руки палачу, пока я жив. Ты слышишь меня, щенок?

Виктор уже не говорил — он кричал, и сам не замечал, что кричит. В ярости он рывком встал, выбрался из-за стола, шагнул к Кэвину, но тут ноги его подкосились, и он рухнул на пол…

Линейный крейсер «Кронштадт» был кораблем далеко не новым, но еще и не старым. Может, это и к лучшему. Вообще каперанг Кошкин рассчитывал получить под свое начало новенький, с иголочки крейсер-разведчик «Витязь», головной корабль новой и весьма перспективной серии, но… человек предполагает, а начальство, как известно, располагает. Поэтому командиром «Витязя» стал капитан второго ранга Айнштейн, все заслуги которого ограничивались на тот момент женитьбой на дочери начальника штаба флота. Правда, по слухам, ему все же повезло — не очень красивая, но неглупая деваха оказалась хорошей женой, умеющей и грамотно вести дом, и достойно держаться на людях. Если верить тем же слухам, женился Айнштейн не по расчету, а по любви, хотя от человека с такой фамилией ожидать можно всякого. Ну и еще ходил слушок, что Айнштейн Кошкина не подсиживал и на капитанский мостик не рвался. Вот в это капитан первого ранга Кошкин верил вполне — Саню Айнштейна он хорошо помнил еще по Академии. Неплохой штурман и отменный аналитик, Айнштейн начисто был лишен авантюрной жилки, что в дальней разведке скорее исключение, чем правило. Главной его мечтой было осесть где-нибудь при штабе, подальше от разрывов снарядов и поближе к карьере, но… Тесть-адмирал решил, что для успешной карьеры зятьку необходимо срочно приобрести опыт командования кораблем и, так сказать, проявить себя в условиях, максимально приближенных к боевым. Насколько хороша была эта идея на самом деле, сказать трудно, но в положенный срок капитан третьего ранга, штурман, а по совместительству особист линкора «Владивосток» Айнштейн получил погоны кавторанга и, вместо ожидаемого назначения в аналитический отдел, предписание явиться к новому месту службы. Пришлось мысли о теплом кресле на Земле отложить в сторону и занять более почетное, но и куда более жесткое кресло на мостике крейсера.