– Ну-с, с чем пожаловали, милейший?

Небрежно и полупрезрительно заданный вопрос выбил Зарика из ступора. Улыбнувшись, он вполне вежливо, с профессиональной улыбкой на лице, ответил:

– Я прибыл к вам по поручению моего нанимателя, барона Аверьяна Порфирьяна. Прошу, – и он с легким полупоклоном протянул девушке извлеченный из кармана свиток пергамента. Карина развернула его, внимательно прочитала, потом удивленно подняла брови и с интересом посмотрела на собеседника.

– Вы знаете, что здесь написано?

– Разумеется, ваше высочество, – улыбка Зарика была одновременно и подобострастной, и наглой. Как ему это удается? – Мой наниматель хотел бы получить положительный ответ немедленно.

– А что, отрицательный его не устроит? – в другое время Карина, скорее всего, вела бы себя иначе, но за последние дни она столько навидалась, что устала бояться, потеряла всякое уважение к кому бы то ни было и совершенно не собиралась прогибаться перед этим хамлом.

– Нет, ваше высочество, не устроит. И у меня имеются указания обеспечить выполнение его приказа любыми способами.

– Сандро, выкинь его отсюда.

Эконом, довольно заворчав, двинулся было вперед, потирая огромные волосатые руки, но резко остановился: сопровождающие Зарика дружно спешились и обнажили мечи. Против группы вооруженных людей эконом был не противник, и он это прекрасно понимал. Остановившись, он беспомощно обернулся к Карине, но она и сама не знала, что делать. А вот то, что за ее спиной нет сейчас никого, кто может защитить, знала прекрасно.

– Ваше высочество, – голос Зарика оставался практически таким же, как и был, но сейчас в нем явственно лязгнул металл. – Я думаю, будет разумнее, если мы продолжим разговор внутри. Иначе возможны… эксцессы.

– Сейчас я позову стражу… – начала было Карина, но Зарик ее перебил:

– Не мелите чепухи, никого у вас там нет. Иначе сразу же позвали бы. Ну!

Ситуацию неожиданно для всех спас Вольфган. Ловко скользнув мимо Карины, он внезапно выбросил вперед руку с растопыренными пальцами. В тот же миг невидимая, но вполне ощутимая сила приподняла Зарика и отшвырнула его назад и вбок. Нелепо взмахнув руками, он сделал в воздухе сальто и с громким плеском рухнул в ров, подняв кучу брызг. Все замерли.

– Эй, гляньте, этот глист – маг, – с неподдельным удивлением в голосе выдал один из сопровождающих Зарика воинов.

– Этот? Да я его сейчас…

Первого, кто шагнул к ним, Вольфган отправил в ров. Судя по крику и ругани, он приземлился точно на голову Зарику, и теперь в образовавшейся куче-мале оба пытались определить, где чьи руки, а где чьи ноги. Однако остальные, похоже, не испугались и медленно двинулись в атаку, пытаясь охватить их полукольцом. Третий удар Вольфгана пропал втуне – только вспыхнуло на миг перед атакующими непонятное марево, и на том все. Еще раз – и вновь тот же результат.

– Амулеты, – выдохнул парнишка, оборачиваясь к Карине. Лицо его было бледным, губы посинели. – Мне их не пробить. Беги…

– Сидеть! – громыхнуло, казалось, со всех сторон. От неожиданности Карина и впрямь аж присела, хотя уж она-то голос узнала. Эконом, не раздумывая, плюхнулся на задницу, один из мечников последовал его примеру, остальные просто замерли, озираясь и пытаясь обнаружить источник угрозы. Пожалуй, единственным из присутствующих, кого паника обошла стороной, оставался Вольфган – он вообще еле держался на ногах, выложившись в схватке.

В следующий миг Карине показалось, что на нее движется огромная черная скала. Нерассуждающая громадина, с легкостью готовая раздавить любого, кто окажется у нее на пути. Это продолжалось какие-то доли секунды, но девушка успела почувствовать себя настолько маленькой, слабой и ничтожной, что не хотелось ни сопротивляться, ни просто жить. Потом морок развеялся, однако, судя по испуганно округлившимся глазам присутствующих и мешком осевшему Вольфгану, такие же, а может, и худшие ощущения испытали все, кто здесь был.

Каким образом Артур ухитрился подойти незамеченным, Карина, в общем-то, не поняла. Вот только что его не было – и вот он здесь. Стоит, улыбается безмятежно, на плече – меч, который он с первого дня так с собой постоянно и таскает. Пожалуй, его небрежно-расслабленная поза могла бы обмануть кого угодно, но только не Карину. Уж она-то знала, как в мгновение ока этот улыбчивый молодой человек превращается в беспощадного убийцу, хотя, надо сказать, и остальные, похоже, чувствовали что-то неладное. Во всяком случае, на Артура они поглядывали с удивлением и опаской.

– Добрый день, господа. Я ничего не пропустил? – все с той же улыбкой поинтересовался киборг. – Что ж вы у дверей-то стоите? Зашли бы в гости, посидели, чайку попили с булками, пока я думать буду. А то ведь так сразу и не решу, где вас закапывать, у нас здесь кладбище далече… Вы железки-то положите, только аккуратненько, чтоб не звенели, и ручонки за голову поднимите. Ах да, простите, забыл. Лицами вниз лягте, мне так вас обыскивать проще будет.

Голос его звучал ровно и как-то гипнотически спокойно, но от этого становилось еще более страшно. Мечники отшатнулись, и только один из них, оказавшийся, видимо, более толстокожим, наглым или просто глупым, двинулся на Артура. Сделать он, правда, успел только два шага, а потом киборг вдруг оказался рядам с ним и… перешагнул через труп, мимоходом вбив нос противника чуть ли не до затылка. Никто и понять ничего не успел, только Карина, ожидавшая чего-то подобного, не удивилась, хотя само движение рассмотреть, конечно, не сумела.

Как ни странно, остальные вместо того, чтобы побросать оружие после столь наглядной демонстрации силы, напротив, ощетинились мечами и атаковали. Артур, казалось, только этого и ждал. На сей раз он даже не ускорялся, и Карина могла понаблюдать во всех деталях редкостную по красоте схватку одного против семерых. От ее глаз не укрылось, что по сравнению с прошлыми стычками, в которых гомункулус принимал участие, он стал двигаться совсем иначе. Не быстрее, нет, более того, его движения стали чуть более замедленными, да и арсенал приемов, насколько могла судить девушка, сузился. Однако при этом каждое действие киборга приобрело законченность, плавность, связь с другими… Как-то отстраненно Карина подумала, что раньше Артур напоминал человека, вызубрившего много приемов и применяющего их, как бог на душу положит, не задумываясь о тактике боя и выигрывая исключительно за счет силы и скорости. Сейчас же его действия больше всего походили на рисунок боя опытного мастера, который без лишней небрежности, но и не особенно напрягаясь, раскидывает не понявших, с кем имеют дело, любителей. Как такое могло произойти всего за несколько дней, было непонятно, но киборг уже не раз демонстрировал – невозможного для него просто нет.

Не существовало, похоже, для него и такого понятия, как жалость. Карина видела, что он мог бы просто обезоружить своих противников, оглушить, ранить, убить, в конце концов, однако Артур, не мудрствуя лукаво, поотрубал им руки, в которых те держали оружие. Для воина такое увечье хуже смерти, поскольку, вероятнее всего, обрекает его на нищенское существование. Тем более этих – самому старшему из покалеченных вряд ли исполнилось тридцать, и убить их было бы едва ли не милосерднее, однако гомункулуса подобные тонкости, очевидно, мало волновали.

Не обращая больше внимания на портящих окружающую действительность воплями и стонами противников, Артур, на ходу вытирая лезвие меча мимоходом оторванным от чьей-то куртки лоскутом материи, подошел к краю моста. Пару секунд он стоял, прислушиваясь к быстро затихающей ругани изо рва, а потом крикнул:

– Эй, там, вылезайте! – и, когда потерпевшие вдруг его слова попытались отчего-то проигнорировать, сделав вид, что их вроде как и вовсе нет, добавил: – Или мне что, самому спуститься? Я ведь ноги промочу, обижусь…

Очевидно там, внизу, успели рассмотреть что-то из происшедшего на мосту, и перспектива столкнуться с обиженным гомункулусом их отнюдь не вдохновляла. Хмуро сопя и чавкая водой в сапогах, из-под моста вылезли вначале меченосец, а потом испуганно косящийся на Артура Зарик. Надо сказать, его охранник глядел хмуро, но страха пытался не выказывать, держа марку, а вот Зарик откровенно боялся поднять глаза – как это часто бывает у людей подобного склада, наткнувшись на решительное противодействие с вероятностью получить в морду, он тут же растерял весь свой апломб. Мокрая, облепившая тело и холодящая кожу одежда тоже комфортному самочувствию не способствовала, так что выглядел Зарик довольно жалко.