Мяч, соответственно, достался москвичам. Его установили на центр, а разыгрывать подошел сам Спиридонов. Понятное дело — нападающий. С такой-то фамилией и родословной, куда ж ему еще? Не вратарем же. Блин, и вратарь у них здоровый, под два метра. Ну ладно, мы еще посмотрим, что да как.

Мне показалось, что свисток прозвучал даже несколько тревожно. Спиридонов отпасовал мяч ближайшему партнеру, а тот уже катнул назад. И игра москвичей мне не понравилась с первых минут.

Они не стояли и смотрели, что там делают товарищи. А заполняли нужное пространство, отлично двигаясь без мяча.

Как только наше нападение дошло до защиты, попытавшись показать хоть какой-то прессинг, они тут же поменяли фланг. Короткая стеночка, если не прошла, то отдать назад, потом диагональ, и вот игра переместилась на другой фланг.

— Миха, твой, твой, добегай! — орал я, грозя сорвать голос. — Уже! Не растягивайтесь. Максон, садись ниже, все равно в офсайде!

Пару раз я пытался вступить в отбор, вот только безрезультатно. Они играли слишком быстро для нас. И это при том, что даже не собирались переходить к плотному наступлению. Скорее катали мяч, присматриваясь. С другой стороны, присматривался и я.

Опорник у них, к примеру, левой играет довольно средне. Правда, его средне — как у Максона правой хорошо. Но пару пасов пришли не сказать, чтобы в ногу. Хаву пришлось делать несколько шагов для приема мяча. А это время.

Правый центральный защитник у них здоровый, но медленный. Поэтому в пару к нему поставили бегунка среднего роста. Видимо, тот и страхует.

Края защиты — великолепны. Тут уже ничего сказать не могу. Правда, левый бровочник слишком высоко поднимается. На этом можно попытаться поймать. Если удастся отобрать мяч, конечно.

Что до Спиридонова, то тот, зараза, был хорош. Пару раз накрутил наших центральных защитников и ударил. Первый раз с фланга успел выдвинуться Сема, подставив ногу в самый последний момент, а второй сыграл Ибра, переведя на угловой. Если так пойдет, то нас порвут, как тузик грелку.

И именно в этот момент живот неприятно заныл. Блин, но почему сейчас? Я сделал два шага и остановился, следя за мячом.

Атака москвичей как раз разбилась о нашу оборону. Ибра забрал мяч и вынес его далеко вперед. Мы сначала пытались играть в короткий пас возле своих ворот, но не преуспели. Поэтому упростили футбол до невозможности. Правда, Максону зацепиться не удалось. Тот самый здоровый защитник легко выиграл единоборство и отпасовал опорнику.

Вот только сейчас что-то изменилось. У меня создалось ощущение, что все стали двигаться намного медленнее. Словно перешли на энергосберегающий режим. А еще я внезапно понял, что знаю, куда сейчас отдаст передачу опорник. Он на ходу сначала поднял голову, мельком оценив на диспозицию на поле, потом оперся на левую ногу, вытянул правую, вывернул стопу…

Я выдвинулся навстречу весьма вовремя, буквально пролетев несколько метров на одном рывке. И даже почти не удивился, когда мяч оказался у меня в ногах. В отличие от команды противника. Что-то кричал вратарь, матерился Спиридонов, но я уже несся на всех парах. Передо мной лишь два защитника — тот самый бегунок и здоровяк.

Первого я убрал чуть качнув корпусом. Оперся на правую ногу, а сам рванул в левую. Тот даже пытался цепляться за футболку, но стартовал я всегда хорошо. Да и черта с два ты руками такого шкафа как я остановишь.

На пути встал здоровяк. Только вблизи я понял, какой же он огромный. Просто гигант. Примерно на две головы выше меня. А руки… как мои ноги. И взгляд какой-то недобрый. Словно сделать мне что-то плохое хочет.

Я не любил эффектные финты, предпочитая их эффективным. Да и вообще дриблеров, которые нарочито издеваются над противником, никто не любит. Такие обычно сразу получают по ногам.

Но именно сейчас все сошлось. «Марсельская улитка», он же финт Зидана, пришелся как нельзя кстати. Я крутанулся вокруг рослого защитника и вывалился один на один с вратарем. Который уже быстро пятился, растопырив огромные руки. Зараза, какой же комбикорм вам вместо еды выдают?

Я сделал ложный замах, заваливая голкипера на газон. И уже был готов отправить мяч пустые ворота, когда почувствовал удар по ногам. Тот самый здоровяк, видимо, обиделся, и вмазал со всей дури по ахиллу. Испуганную тишину разорвала длинная трель свистка. А уже после звуки заполнили пространство вокруг.

Судя по движухе, намечалось что-то вроде драки. Я даже на месте подскочил, кинувшись разнимать ближайшую ко мне парочку. Тут уже подоспел и Василий Степанович, врубившись своим внушительным авторитетом в толпу. Полетели желтые карточки, но самое важное, в его руках появилась красная. Для моего обидчика. Ну да, что тут скажешь? Фол последней надежды. А еще реф показал на точку. Хотя в справедливости пенальти ни у кого не оставалось сомнений.

— Ты как? — спросил недовольный Максон, получивший одну из желтых.

— Да нормально. Все в порядке.

— Он шипами сзади по ахиллу тебя ударил. Я думал все, хана. А ты вскочил, будто бы даже боли не почувствовал.

— И не надейся, — усмехнулся я. — Пенальти я бить буду.

И отошел к точке, прислушиваясь к своему организму. Странно, но ахилл действительно не болел. Словно и удара никакого не было. Зато неприятно пульсировал низ живота. Зараза!

Раздался свисток. Я разбежался и влупил. Сильно и точно. Вратарь не реагировал, а гадал. И даже направление нужное выбрал. Вытянулся в струну, пытаясь достать рукой мяч. Но тот предательски ушел выше, под самую перекладину, «сбив паутину» с девятки.

Наши праздновали так, будто мы только что выиграли лигу чемпионов. Даже на руки меня подняли, придурки. Мои придурки.

— Собрались, — распихивал я каждого, оказавшись на ногах. — Сейчас самое тяжелое начнется.

И оказался прав. Вместо хава тренер москвичей выпустил центрального защитника, высокого пацана с квадратным лицом. Вот только легче нам не стало.

То, что у противника не хватает одного игрока — совершенно не ощущалось. Напротив, нас возили, будто это мы были в меньшинстве. Вдобавок и стыки стали еще жестче, то и дело норовя нарваться на карточку. Только мне в центре поля раза четыре хорошенько дали по ногам. На даже здесь чувствовался профессионализм. Фолили москвичи именно в тот момент, когда обзор судьи был закрыт. Степанычу приходилось свистеть по факту, когда я валился на газон.

— Реф, сколько осталось? — спросил я, пробегая рядом?

— Две минуты, — мельком взглянул на часы Василий Степаныч.

Хотелось, чтобы меньше. Москвичи устроили настоящий навал на наши ворота. Как мяч еще не залетел в сетку — я до сих пор не понимал. Точнее, понимал. Мы сейчас показывали, наверное, свою лучшую игру. Бегали на морально-волевых. Все же стычка перед матчем пошла на пользу. Именно сейчас нельзя пропускать никак. Попросту никак. Надо выстоять.

Мы опустились так низко, как только могли, не помышляя о нападении. Даже Максон «сел» на свою половину поля. А все остальные и вовсе из штрафной не пытались выйти.

Забавно, но несмотря на нарастающую боль, я, наверное, был самым подвижным из всей команды. Даже не чувствовал, что устал. Прямо сейчас готов еще тайм отбегать.

— Бить не давайте! — кричал Ибра, которому мы закрыли почти весь обзор.

Оно и верно. Если сейчас отскочит какой-нибудь рикошет, он даже среагировать не успеет.

Мяч перешел к Спиридонову. Тот сделал ложный замах, прокинул вперед, чтобы следующим касанием пробить по воротам. Именно тогда я успел выскочить и обокрасть его, после чего помчался, как подорванный. Бежал так, словно не было сыграно тайма, а меня только что выпустили на поле.

Опорник соперника попытался схватить за плечо, но я двинул им так, что он отлетел в сторону. В грязном подкате, даже не пытаясь сыграть в мяч, летел один из защитников. Не знаю, как удалось в последний момент подпрыгнуть. Теперь между мною и воротами соперника были всего лишь половина поля, второй защитник и вратарь. Голкипер вышел слишком далеко и теперь с прытью испуганного кабана бежал обратно. Такое ощущение, что даже быстрее меня.