Выяснили.

Честно говоря, в итоге ушёл от руководства школы с некоторым чувством вины. Кавасима деликатно не стал спрашивать, а я, в свою очередь, не стал муссировать тему: не говорить же было ему, что, вместе с деньгами малышни, я в воспитательных целях вытряхнул из ботаников и их собственные. Случайно.

Там говорили: если до человека не доходит словами, то через руки или через карман дойдёт намного быстрее.

Мелкие показали оранжерею, где находились их обидчики. Зашёл, поговорил. Ботаники, они же химики, почти сразу вытряхнули из карманов наличность.

Малышня в это время сгорала от любопытства и переживаний на этаж ниже, честно обозначив: с тобой идти боимся. Заступишься за нас – почёт тебе и хвала, и наше уважение. Но стоять с тобой рядом во время разборок опасаемся: а ну как навешают химики тебе, Асада? А нам, маленьким, это вообще погибель, если рядом случимся. Если даже ты – уважительный кивок – вдруг не справишься.

Логично, что сказать. В общем, когда пошёл отдавать их деньги уже им, на этаж ниже, пятиклассники удивились и честно высыпали в пустой пакет большую половину итоговой суммы: не их банкноты. Свои они честно забрали, но эти не имеют к ним никакого отношения.

Кто ещё мог быть пострадавшим кроме них за утро, они не знали – с другими отделениями именно их класс общался не особо.

Ну не догонять же было ботаников, возвращая часть: держите, я не нашёл, у кого вы это отобрали, потому возьмите обратно…

На всякий случай, точную сумму излишка записал в специальное приложение в смарте: если что-то выяснится насчёт хозяев, надо иметь ввиду. Хотя, понятно, что владелец не объявится с вероятностью в девяносто пять процентов.

Не горжусь случившимся, но событие просто совпало по времени с необходимостью платить за сестру и Мао в кабаке вечером. Так что…

Цубаса догнала меня за вторым поворотом, когда я топал из школы:

– Эй, стой! Ну ты и разогнался! – Поравнявшись вприпрыжку со мной, она с усилием выдыхает и, дёргая меня за руку, говорит. – Сбавляй шаг! Несёшься, как… в туфлях за тобой бежать неудобно. На! – она сбрасывает свой рюкзак и навьючивает его не меня. – Из-за этой демонстрации, пришлось два квартала всю ботву школьную самой тащить.

– К хорошему быстро привыкаешь, да. Буквально за пару раз, – покладисто вешая на себя и её вещи, намекаю на то, что до знакомства со мной она как-то таскала всё это самостоятельно. – Ты что-то выяснила?

– Не-а. То, что я думала, пока по нолям.

– Хочешь посмеяться? А мне целых два предложения пришло. Причём, достаточно непристойных. Сразу после того, как ты меня прилюдно в столовой отоварила.

Цубаса тут же загорается любопытством и тычет мне кулаком в бок:

– Колись!

– Ну да, щ-щас!.. Ты же понимаешь, что это непорядочно.

– Я же не прошу сказать, кто! Аса-а-ада, ну скажи-и-и, а что вообще предложили?

– Одна девица позвала в гости в субботу. У неё собираются подруги: родители богатые, дом большой, у неё свой этаж. Звала на этот сабантуй. Девчонки все из её района, из нашей школы никого. Просит держать в тайне. Иконку лифчик прислала вместо «до свидания» – видимо, намёк…

В силу имеющихся с Цубасой договорённостей, принципиальных тайн на такие темы сейчас быть не может. Она настаивает, что это, помимо прочего, вопрос ещё и моей безопасности.

– А вторая? – Кимишима, не заморачиваясь особо правилами приличия, подхватывает меня под руку и шагает рядом.

Для чего ей приходится делать более длинные шаги, чем обычно. Выглядит потешно.

– Вторая предложила одну платную услугу, – стесняясь, всё же сознаюсь. – На первый взгляд, достаточно недорого. По моим личным меркам.

– Пф-ф-ф, я даже знаю, кто! – презрительно фыркает красноволосая.

И называет имя с фамилией, потом отделение и класс.

– Откуда знаешь? – оторопеваю в первый момент, рефлекторно проверяя наличие смартфона во внутреннем кармане собственного пиджака.

– Хы-хы… Не буду тебе затевать по кругу песни о наивном суслике. Это только ты можешь, учась в школе не первый год, не знать скорой помощи…

– Что за скорая помощь? Я сейчас опять торможу, да? – судя по её выражению лица, последний вопрос актуален.

– Да. Скорая помощь вам, мужикам. От гормонального передоза… Слушай, а что ты решил насчёт субботнего вечера?

– Странно. Я думал, ты в первую очередь спросишь по второму пункту, – я правда так думал. – Удивила.

– А чего тут думать? – пренебрежительно отмахивается она. – Во-первых, ты даже от моих услуг отказался. Бесплатных! – она веско поднимает палец, не отпуская моё предплечье, оттого прижимается ко мне слишком близко.

Ч-чёрт.

– При том, что я внешне, пожалуй, посимпатичнее буду…

– Это бесспорно, – тороплюсь вставить главное, чтоб не попасть во враги.

– Во-вторых, на тебя вчера эта баба, что с твоей сестрой, таращилась, как котяра на рыбу.

– Что, правда? – настроение резко падает.

– Оу, только не говори, что… – глаза Цубасы загораются нездоровым огнём заинтересованности. – Так, Асада. Мы люди свои, потому обойдёмся без предисловий.

Красноволосая без затей выдёргивает мой смарт из моего же кармана и активирует программу-индикатор:

– Можешь ничего не говорить. Только подумай в ответ: у тебя с этой бабой что-то было сегодня?

Долбаный виджет, или как там оно называется, загорается предательским красным цветом.

– Уа-а-аха-ха-ха-ха… – Цубаса засовывает мой смарт на место. – Я буду звать тебя сусликом, ы-ы-ы… Потому что так надо уметь! Нет, ну кому скажи… И ведь никому не расскажешь! – выдаёт она через секунду. – Бл#, а ведь занятная история. Эхх. Слушай, ну мне уж признайся, что у вас там не срослось?! Верняк же дело было! Она тебя только что не просверлила глазами в том заведении, где вы были.

– Ты это успела за четверть секунды заметить? Пока по ней взглядом мазала?

– Угу. Да. Это несложно.

– Да нажрались они с сестрой, пока мы с тобой болтали. Поначалу я, если честно, сомневался: а надо ли оно мне? Или есть какие-то подводные неочевидные моменты? А потом, когда решил, что мне терять всё равно нечего, позвонила ты.

– Уа-а-а-ха-ха-ха-ха… Блин. Прикольно. Прости. – Весело говорит через полминуты сотрясаний красноволосая. – Не хотела. Хотя и неясно: ну напились, и что?

– Лежали на тахте в зале трупами, только пузыри пускали.

– Странный ты тип, Асада, – жизнерадостная Кимишима отчего-то плотнее прижимается ко мне на ходу. – Любой другой на твоём месте только бы и момент ловил, тем более что она тебе какие-то знаки внимания наверняка сама делала… Было? Ну коли-и-и-ись, – её палец без предупреждения впивается мне в рёбра, сбивая дыхание.

– Голые сиськи в разрезе халата считаются за знак внимания? Если она перед этим сама мне на колени села?

– Считаются, – компетентно кивает Цубаса. – Ещё как считаются. А ты тормоз. Хи-и-и-хи-хи-хи-хи…

– Помнишь, ты сама сказала, что она мутная? – напоминаю.

– Может и сказала, – озадачивается одноклассница. – Я вообще часто говорю, что думаю. И не запоминаю деталей. А что?

– Ну вот и мне что-то такое показалось. Знаешь, я не гений всех этих нейро-манипуляций, но искренность или её отсутствие порой чувствую. Вот что-то было такое, что не давало расслабиться.

– Ладно, твоё дело. – Весело итожит красноволосая. – Вот метро, почти пришли. Хотя, конечно, любой другой на твоём месте моментом бы пользовался. Не вдаваясь в рефлексии. И-и-и-и-ихи-хи-хи-хи…

– Вот будешь так себя вести – ничего больше рассказывать не буду! – говорю почти серьёзно.

– С твоей рожей, Маса, этого и не требуется иногда, – никак не успокаивается Кимишима, продолжая хихикать. – У тебя на лбу через раз всё написано.

А вот это очень хорошо. Но вслух я этого не говорю.

Самой большой потенциальной опасностью, с моей точки зрения, в моём положении тут было бы несоответствие моего внутреннего содержания почти сорокалетнего мужика внешней форме подростка.