— Согласен. Хотя интересно было бы узнать источники этой женщины, — сотрудник восьмого бюро продолжает качать головой.

— Это паразитная информация. Для нас с вами практической пользы не несёт, на наши решения не влияет. Зачем забивать голову?

— Согласен… Итак, что вы предлагаете?

— А вы даёте предварительное согласие на жёсткие действия с вашим участием? — Сяо с напряжением ожидает ответа.

— Да.

— Я удивлён.

— Напрасно. Я, может быть, и сухой педант, но с чувством долга у меня всё в порядке. Когда я говорю, что мы делаем одно дело, я тоже планирую выкладываться.

— Спасибо ещё раз… Предлагаю выбрать объект по следующим критериям: он должен иметь прямое отношение и к отцу, и к сыну Асада. — Посетитель испытывающе смотрит на собеседника.

— И?

— И у вас должно быть подобие законных оснований.

— Хм.

— Да. Именно так. Переходить к крайним мерам будем после того, как исчерпаем все законные. Так что, есть идеи, кем бы мог быть такой человек?

— Есть, — полицейский спокойно раскрывает приложение на смартфоне. — Я собрал информацию по всем подходящим объектам…

***

— Коюмэ Вака? Бюро по борьбе с терроризмом, департамент полиции Токио. Вам придётся проехать с нами.

Трое местных полицейских, которых Рейко неосмотрительно пустила на территорию дома, сразу двинулись в нужную комнату.

Сейчас, озвучивая обязательный текст с площадки, они направлялись по дорожке прямо к окну-двери.

— Как будто знают расположение комнат, — ничуть не стесняясь, выдала Цубаса. — Маса, тут какая-то лажа.

Хозяйка дома, находясь не в своей тарелке, выглядит испуганной и молчит.

— С чего мне ехать с вами? — пиар-менеджер Джи-ти-груп и не думает вставать с кровати. — Рейко, не нервничай так! Я отсюда чувствую!

— Что за лажа? Быстро? — блондин резко поднимается из низкого кресла.

— Им нужна санкция суда, с её нынешним состоянием здоровья, — поясняет бывшая курсант Информационной Академии. — Внутреннего документа восьмёрки хватило бы для задержания, если бы она была полностью здорова. А так…

— Эй, стоять! — светловолосый подросток, стартовав с газона, рвётся наперерез правоохранителям. — Документы свои ещё раз засветили! Быстро!

— Маса, осторожно! — следом за парнем бросается красноволосая девочка.

— Маса, внимательно…! — в одно слово она вложила максимум.

Блондин, в принципе, именно в такие моменты отлично чувствовал недосказанное ею — что ни говори, не чужие люди.

Цубаса, в отличие от Масы, видела: двое полицейских из трёх ну очень быстро активировали какие-то профессиональные расширения.

Насторожил её тот момент, что эти программные продукты отсутствовали в базе — потому её концентратором не распознавались.

Если отбросить пиратский контрафакт (у сотрудников восьмёрки его по определению быть не могло), из прагматичных вариантов оставалось только заграничное происхождение программ.

Китайское, если смотреть правде в глаза и не пытаться занять позицию страуса. И это где-то было серьёзно (по крайней мере, с её точки зрения).

Старшеклассник тем временем, чуть не размазавшись в воздухе, решительно загородил тройке правоохранителей окно в спальню Ваки, оно же двери:

— Будьте любезны, постановление о задержании либо о её приводе предъявите? — его вид и выражение лица очень контрастировали со звучавшим текстом.

— Слабоумие и отвага, — пробормотала младшая Кимишима, лихорадочно прикидывая все возможные варианты развития событий. — Он же не уступит.

— Неподражаемо, — раздался тихий голос Рейко рядом. — Лично я напугана. Не знаю, что делать в этой ситуации.

— Ничего не делать, — мрачно ответила красноволосая. — Или справится он, или мы тем более ничем не поможем. Ты не против, если я твой умный дом в режиме записи попользую?

— Непротив. Я сама растерялась и не сообразила. — Рейко через концентратор расширила доступ школьницы.

Цубаса не стала говорить вслух, что запись искусственного интеллекта в суде весит намного больше, чем она же — на гаджет. Это было понятно и так.

А стереть лишнее, возникни вдруг необходимость, айдол в своей вотчине может в прямом смысле движением бровей. Причём восстановлению удалённый блок подлежать не будет — Цубаса давно разобралась с характеристиками умного дома (реально прикольная штука, прямо новая эра. И стоит немало).

Маса тем временем изображал быка во время корриды.

— А вы, простите, кто? — вежливо, с откровенным китайским акцентом, поинтересовался один из обладателей заграничных расширений.

— Тот, кто является гражданином своей страны и находится у себя дома, — нелюбезно ответил старшеклассник. — Действую по поручению хозяйки дома, как единственный присутствующий мужчина.

— Подтверждаю, — быстро выпалила Рейко, поднимая подбородок и старательно выговаривая каждый звук.

Цубаса, словно кот, следящий за мышью, в этот момент тщательно просеивала сквозь сито сразу двух программ каждое движение полицейских.

— Я тоже гражданин этой страны, — третий коп, единственный японец из троих, сделал полшага вперёд. — Пожалуйста.

Оставив китайцев позади, он развернул голограмму до максимума и вежливо задвинул её к глазам гайдзина:

— Желаете подискутировать и со мной? — в отличие от иностранцев, лицо своего излучало вселенскую тоску.

— А у этого наоборот никаких эмоций, — никого не стесняясь, объявила Цубаса вслух. — Как будто делает свою работу. Ханьцы — тут не так просто. Повышена тревожность, есть предвкушение, любопытство и что-то ещё из положительного спектра.

Двое иностранцев после её фразы переглянулись и быстро перебросились парой фраз по-своему.

— Сейчас у них тревожность повысилась, — флегматично прокомментировала красноволосая. — Не отходя от кассы: исчезли любопытство и положительный спектр. Я в рамках законодательства, не смотрите на меня так, — она нахально встретила озадаченный взгляд соотечественника, повернувшегося на её голос. — Нахожусь у себя дома, ограничения не оговорены. Могу хоть ваше нижнее бельё обсудить, чё.

— Господа, я вижу одно несоответствие. — Маса, как и много раз до этого, имел вид решительный и глуповатый. — Вака Коюмэ — сотрудник Джи-ти-груп. А у вас прописано восьмое бюро, борьба с терроризмом. Вы не можете действовать в обход девятого бюро.

Один из китайцев, вдохнув, подался было вперёд — но его остановил японец, выставив ладонь:

— В департаменте полиции Токио у каждого подразделения есть свои служебные задачи. Вы же не будете нам мешать выполнять нашу работу?

— Дешёвая манипуляция, — мгновенно огрызнулся старшеклассник. — Если ваша работа будет нарушать мои конституционные права, я вам не то что помешаю, а…

— У восьмого бюро есть в распоряжении подразделения и на этот случай, — голос стража закона зазвучал серьёзно. — Пожалуйста, отойдите в сторону. Мы всё равно уже вошли, причём с разрешения хозяйки, и…

— Ваши подразделения — это носороги, что ли? — глумливо ухмыльнулся школьник. — Ну зовите-зовите, чё. Только пока они доедут, я вас тут и закопаю.

Один из китайцев сказал что-то соотечественнику, проигнорировал ладонь японца и уверенно двинулся вперёд.

Цубаса опустила лицо так, чтобы её мимику не видели камеры умного дома; после чего истошно завизжала ультразвуком.

Рейко, вздрогнув, удивлённо уставилась на красноволосую. Схватил её за запястье, к чему-то прислушалась; и оставила на лице всё то же изумление.

— Стоять. — Асада, уподобляясь всё тому же копытному, шагнул не назад, а навстречу. — Вы сейчас игнорируете сразу несколько параграфов законодательства, плюс наши договорённости с девятым бюро.

— Мы процессуально находимся выше муниципального уровня, закон о местном самоуправлении в нашем поле не работает, — покачал головой японец. — А уж ваши "договорённости" с девяткой — вы и сами понимаете им цену. Сейчас и здесь.

— Есть тонкость, — школьник ухмылялся, не двигаясь с места. — Слова дешевы. Знаете поговорку? Если ваш револьвер находится на волосок дальше, чем вы можете дотянуться, значит, у вас нет револьвера.