На обоих щитах, плюс на шлеме старшего группы, действительно красовалось изображение бегущего носорога.

— Какой у вас художник с чувством юмора! — поднимая руки вверх и медленно двигаясь им навстречу, заорала из своего конца коридора красноволосая.

Нарисованные звери, судя по картинке, были иноходцами. Поскольку ставили на землю сразу две ноги одной стороны.

А чего, носороги и есть носороги. Ум, скорость мыслительных процессов и точность быстрых решений никогда не были сильной стороной одной отдельной штурмовой роты.

Само подразделение, кстати, висело на очень интересном балансе между министерствами внутренних дел и обороны — в рамках так называемой доктрины об инструментах двойного назначения.

Небольшая часть этой самой отдельной роты, завидев, видимо, лицо из ориентировки, снизило топот да приемлемого.

— Кимишима Цубаса! Информационная Академия… факультет… курс… — чуть покривила душой старшеклассница, но совсем немного.

Именно с этой братвой опознавание по принципу свой-чужой лучше инициировать самостоятельно и ни в коем случае не затягивать. Даже если ты — кайфовая красноволосая девчонка с аппетитными формами.

— Не свисти. Нет тебя давно в академии, — просипел обладатель носорога на шлеме.

— Я на всякий случай, — тут же повинилась школьница, абсолютно не испытывая и не изображая угрызений совести. — А то вдруг вы вначале гасить начнёте, а потом разбираться.

— Мы можем, — хмуро кивнул старший, указывая пальцем на двоих человек в середине. — Когда на работе.

— Э-э-э… да какого чёрта. СТОП! — громко скомандовала девчонка, нагло и недопустимо нарушая всё мыслимое и немыслимое.

В следующее мгновение на ней недобро скрестились сразу семь мужских взглядов:

— Решила покомандовать или охуеть?

— Ни то, ни другое, — удивлённо подняла брови домиком школьница. — Обстановка же…? — дальше она тихо и очень эмоционально зашептала, демонстративно сверкая глазами. — Или вы вникать не собираетесь? Вначале рванёте — а потом разбираться будете?!

Не давая собеседнику ответить, следующим движением пальцев она активировала предусмотрительно свернутую голограмму с местного сервера.

На полу без движения лежала Вака. Маса, своими странными перемещениями изображая горного барана, казалось, в одиночку норовил окружить троих оставшихся на ногах противников.

Прочие были явно небоеспособны.

— Кто это? Что там происходит? — мгновенно включился и напрягся обладатель картинки носорога на шлеме.

Стоявщие рядом бойцы флегматично и с почти неуловимым равнодушием переводили взгляд то на старшего, то на голограмму школьницы.

— Сын владельца офиса, — дисциплинированно доложила Цубаса, уже громче и слегка смещая акценты. Затем добавила. — Он вошел первым, передо мной дверь захлопнулась, а там такое!.. — в этом месте она неподдельно шмыгнула носом. — Вот ему и пришлось защищаться. В записи на системах наблюдения внутри наверняка всё в полном объёме есть! — поторопилась добавить она.

— Это не к нам, — неожиданно вместо начальника ответил один из обладателей штурмовых щитов. — Это потом, к дознанию. Так рвем двери или нет? — он указал взглядом влево и вопросительно обратился к командиру.

— Открыто уже! — поторопилась выпалить Кимишима, поскольку долбаный запор, предусмотрительно поставленный на задержку одним белобрысым засранцем, наконец завершил повторный цикл и извлёк все свои блокирующее стержни из стен.

На манер осьминога, подбирающего щупальца.

Не ограничиваясь словами, бывшая курсант, дождавшись щелчка, энергично дёрнула двери на себя.

Носорогам не потребовалось и секунды на перестроение. Решительно отодвинув eдва трепыхнувшуюся школьницу в сторону, полицейские парами скользнули внутрь. Последним вошёл обладатель рисунка на шлеме.

Зверь, сидящий внутри Ваки, на каком-то этапе с горечью почувствовал, что очень переоценил свои силы.

Было нестерпимо больно. Не было сил не то что встать, а даже просто пошевелиться.

Отстранённой частью не полностью замутнённого сознания сама Вака поняла, что это всё.

Внезапно сидящий внутри зверь радостно взвыл: в отличие от своей хозяйки, его органы чувств были намного избирательнее. Проскользнувший сейчас в офис человек, несмотря на светлые волосы и нос картошкой, был другом.

Только вот кроме зверя белобрысого никто не видел, даже вторая половина сознания менеджера по пиару.

Друг-блондин ворвался в помещение подобно урагану. В отличие от пребывающей на грани хозяйки, зверь сдаваться не собирался.

Так внезапно появившийся друг расправился с первым врагом и занялся вторым, когда Вака потеряла сознание.

Зверь бесшумно взвизгнул, потому что кровь из пробитого сломанным ребром лёгкого скопилась совсем не там, где надо. И счёт пошёл на секунды.

В отличие от своей хозяйки, зверь не умел бояться — только огорчаться. Чтобы выиграть лишние секунды, такие нужные сейчас, ему пришлось отключиться от внешнего восприятия и сосредоточиться на заливающей лёгкие Ваки крови.

Эмоций нет. Концентратор — великая вещь.

Не знаю, как описать словами ощущения, но лично мне на ум приходит резонанс. Похоже, у меня наконец получилось сделать то, на что всё это время пыталась сподвигнуть Цубаса: синхронизация, слияние или как там это называется у современной молодёжи.

Я уже допинываю остатки непрошеных визитеров, когда у красноволосой наконец выходит повторно отпереть дверь. Первыми, однако, предсказуемо появляются полицейские.

И слава богу. Хорошо, что моей половины тут не было до прихода подмоги. Мало ли…

Служители закона, вообще не церемонясь, сбивают моих оппонентов с ног, как будто защищают собственный офис.

Интересно.

Следом влетает красноволосая. Оценив обстановку, явно пользуясь при этом доброй полудюжиной приложений концентратора, Цубаса с нечленораздельным выкриком бросается к Коюме. Проскользив последние метры на коленях, моя одноклассница кончиками пальцев делает арпеджио по телу сотрудницы отца. После чего орёт, ни к кому не обращаясь (что на неё крайне не похоже):

— Клиническая смерть! Скорую, срочно! Кто проходил курс реанимации?!

Полицейские переглядываются удивлённо, один из них говорит за всех:

— Никто. Мы же не врачи, совсем по другой части.

— Блядь. Закройте калитку! Без врачей не входить! — ещё более истерично выдаёт Цубаса.

Один из штурмовиков послушно идёт к двери и тянется, чтобы её закрыть. В небольшую щель вижу, как Кимишима-младшая начинает неизвестный мне хитрый комплекс сердечно-лёгочной реанимации. Понять детали моих текущих знаний не хватает.

Благодаря таблетке в животе, несмотря на сложность обстановки, вижу малейшие оттенки эмоций на лицах непрошеных гостей.

Трое из лежащих на полу переглядываются между собой, после чего один выдаёт спокойное и с наслаждением:

— Кажется, кто-то за сегодня уже отбегался.

Парадоксально, но эмоций у меня всё ещё нет. В этом странном отстраненном состоянии делаю два шага, проскальзываю под рукой потянувшегося ко мне полицейского и футбольным ударом с размаха вбиваю носок ботинка в лицо разговорчивого.

Ко мне бросаются сразу двое или трое служителей закона, но они тоже пытаются лишь схватить меня — видимо, бить задача не стоит.

Уклонившись по очереди и от них, добавляю тем из визитеров, до кого дотягиваюсь.

Кто-то перемещающийся вообще бесшумно обнимает меня сзади, прижимая руки к телу и отрывая меня от земли. Пара других вояк тут же подхватывает меня под руки и прямо в таком состоянии выносят из помещения в коридор — поскольку я по инерции пытаюсь трепыхаться и спорить. Ведь воевать именно с ними вроде как незачем.

Командир одной из групп носорогов задумчиво покачивался с пятки на носок и красноречиво смотрел на школьника.

Долбаный старшеклассник за считанные секунды вынес мозг так, как удавалось далеко не всем даже из его начальства. По обеим линиям подчинения.